ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
| другими.
Для русской культу- ры это было новостью, и новостью самой что ни на есть револю- ционной. Дело в том, что до той поры русская культура едва ли знала в смехе разделение субъекта и объекта. Исследования Д. С. Лихачева, А. М. Панченко и Н. В. Понырко 43 раскрыли важную роль смеховой культуры в обиходе русского средневековья — и (добавим) раннего Нового времени. Но одной из важнейших особенностей той народной смеховой культуры, блестящее (хотя и метафоризированное) описа- ние которой предложил в свое время М. М. Бахтин 44 , как раз и было включение субъекта в смеховое действо: смеялись прежде всего над собой, смеющийся неизменно сам вовлекался в смеховой процесс. Тем самым критический заряд смеха крайне ослаблялся: смех не обличал, он по преимуществу освобождал, оказывался творящей, даже животворящей и жизнеутверждающей силой 45 . Поэтому вряд ли корректно говорить о древнерусской сатире. То, что мы опреде- ляем данным понятием (произведения вроде «Службы кабаку», «Кня- жеской челобитной» или «Лечебника на иноземцев»), к сатире в строгом понимании этого термина имеет довольно отдаленное от- 43 См.: Лихачев Д. С., Панченко А. М., Понырко Н. В . Смеховой мир Древней Руси. Л., 1984; Панченко А. М. Русская культура в канун Петровских реформ. Л., 1984. 44 Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессенса. М., 1990. 45 Конечно, в народной смеховой культуре можно встретить и явления совсем не жизнеутверждающие, например смеховые произведения Ивана Грозного и сопровожда- ющие их поступки. 320 321 ношение 46 . Ведь в конечном счете сатира — это прежде всего об- личение посредством смеха. Там же, где субъект смеется в первую очередь над собою (т. е. в народной смеховой культуре), такое об- личение всегда предельно редуцировано. А вот расщепление в смехе субъекта и объекта прямо к сатире и приводит. Это мы и находим в сатирах Кантемира: выведенный из смеховой стихии автор не создает игровой мир, параллельный реаль- ности и потому свободный от ее страхов и запретов, а разоблачает пороки мира реального. Смех приобретает нравоучительный, точнее, нравоисправляющий характер, становится осуждающим, то есть са- тирическим. С этого момента и открывается история русской сатиры (не как жанра — хотя и как жанра тоже, — но как особого вида смеха) 47 . IV. Сатирический смех непременно должен исходить из достаточ- . Сатирический смех непременно должен исходить из достаточ- но определенных представлений, которые мыслятся как истинные. У Кантемира этот круг истинных понятий связан с горацианством. Из четырех великих русских горацианских поэтов (Кантемир, Дер- жавин, Фет, Бродский) Кантемир (во всяком случае, по времени) — первый. Восходящие к поэзии Квинта Горация Флакка топосы, темы и мотивы, в своей совокупности и составляющие некий содержательно- оценочный комплекс, определяемый как горацианство, были чрез- вычайно востребованы европейской литературой — и в Средние века, и в эпоху гуманизма, и позднее, в постренессансной словес- ности: как в барочном, так и в классицистическом ее вариантах. На рубеже XVII – XVIII вв. началось проникновение горацианства и в русскую литературную культуру. Но то были еще робкие шаги (хотя в случае с Феофаном в немалой мере определившие на пути русской рецепции Горация) — подлинная история русского гора- цианства открывается именно Кантемиром. Из обширного и дина- 46 Скорее всего, определение закрепилось за данным кругом явлений за неимением лучшего, более подходящего термина. Стоит иметь в виду, что классическое описание смеховой культуры XVII в., выполненное В. П. Адриановой-Перетц в 1937 г. ( жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|