208
209
тех случаях, когда соединенные между собою слова все же расходят-
ся по своей стилистической окраске:
Опустили ю в землю не весьма глубоку,
Жену, как ребро, к мужню положили боку.
По должности персть перстью сверху затворили,
Жену со мужем купно каменем накрыли.
О жизни ж ея надпись предкам водруженна:
Персона и со гербом в камни утвержденна
177
.
«Персона» (в значении портрета) и «герб» — слова, в начале
XVIII
в. еще стилистически маркированные, но в данном случае
они не выбиваются из общего тона, а употреблены там совершенно
к месту.
Уместность — вот вполне подходящее определение принципов
словоупотребления, определяющих стилистику «Умозрителства ду-
шевного…». Языковая амплитуда поэмы весьма широка; наряду с
доминирующей церковнославянской литературно-книжной традици-
ей присутствуют в ней и слова совсем иных лексико-семантических
групп: «все ахнули от сердца», «ревуща, челюсти как в муках раз-
верзали», «скрежетали зубами, визжали нелепо», «белки очей рас-
крывши» и т. п. Но благодаря своей уместности каждое слово (или
словосочетание) мирно уживается со своим окружением; все они
служат одной цели — в чувственном, материальном виде, через са-
мое себя — через собственную словесную материю — выразить
впечатления душевного умозрительства. Это и позволяет говорить
об известной системности художественной речи, обнаруживаемой в
«Умозрителстве душевном…», т. е. о том, что в ней начинает за-
рождаться
стиль
в том значении, какое вкладывал в данное понятие
Л. В. Пумпянский, определявший его следующим образом: «Стиль
есть черта, отделяющая художество от реальности, ободок недоступ-
ности вокруг сцены искусства; иными словами, стиль есть дереали-
зация». Вдохновенный филолог связывал явление русского поэтиче-
ского стиля с «Хотинской одой» М. В. Ломоносова («Ода блаженныя
памяти государыне императрице Анне Иоанновне на победу над
турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года»), но, возможно,
первое его проявление следует датировать годом появления бусла-
евской поэмы. Во всяком случае, и в ней «почти все словосочетания
суть явления стиля, т. е. сочетание, сохраняя сполна богатство мыс-
ли сочетавшихся слов, приобретает еще новое богатство, принад-
177
Русская силлабическая поэзия
XVII
–
XVIII
вв. С. 293.
лежавшее сочетанию самому и до него в словах самих не
бывшее»
178
.
Во-вторых, не меньшим совершенством отмечен и стих «Умо-
зрителства душевного…». Поэма написана тринадцатисложным сил-
лабическим стихом с цезурой, делящей стих на две почти равные
части (7 + 6). Рифмовка парная, абсолютное большинство рифм жен-
ские, что обычно для русской силлабики. Впрочем, стиховой рисунок
начисто лишен монотонности, он весьма разнообразен, что достига-
ется за счет достаточно многочисленных нарушений заданного сил-
лабического ритма. Нежесткость ритмической структуры ощущает-
ся с самого начала, собственно говоря, она тоже задана — вместе с
той ритмической инерцией, которую она столь разнообразит. Уже
второй стих первой части представляет собой отступление от из-
бранного метра; в нем всего одиннадцать слогов:
Как солнце свой круг тогда обтекало
179
.
Встречаются в поэме и двенадцатисложные стихи:
Однако ж славы сие не отъимало
180
.
……………………………………..
Но ангел, подшед, в уста опасно влиял
181
.
Есть сдвиги и в другую сторону, когда появляются четырнадца-
тисложники:
Тогда показался красен человеков паче
182
.
……………………………………………………..
Таж скоро адским воплем безпамятно вскричали
183
.
В некоторых случаях усечение (или приращение) стиха не меня-
ют его интонационного типа, обусловленного цезурой, продолжаю-
щей располагаться после седьмого слога, причем метрическая цезу-
ра совпадает с семантико-синтаксическим членением. В других
178
Достарыңызбен бөлісу: