К черту всё! Берись и делай!

свой  день  на  десятиминутные  отрезки.  Вот  что  он  говорит:  «Если  десять

минут  прошли,  то  уже  безвозвратно.  Раздели  свою  жизнь  на  кусочки  по

десять  минут  и  не  позволяй  пропасть  даже  мгновению».  Необязательно

заполнять  все  свое  время  беготней,  чтобы  использовать  это  время  по

максимуму.  По  словам  Билла  Гейтса  –  человека,  который  больше  всех  в

мире  тратит  на  благотворительность,  –  его  сотрудникам  дозволяется

часами  пялиться  в  пространство  при  условии,  что  их  ум  постоянно  занят.

Альберт  Эйнштейн  выстроил  свою  теорию  относительности  в  голове,  не

прибегая к бумаге и ручке. Записал он все уже потом, И, честно говоря, я

тоже  разрабатываю  свои  лучшие  идеи  в  уме.  А  поскольку  руки  для  такой

работы не нужны, мне доставляют радость задачи, требующие физической

выносливости, вроде плавания через Атлантику на моторной яхте.

Говорят, что деньги – корень всех зол. Но так быть не должно. Деньги

можно

использовать

и

для

добрых

целей.

Самые

большие

благотворительные  фонды  были  основаны  богатыми  людьми,  но

некоторые  из  этих  организаций  начинались  буквально  с  нуля.  Гарвард,

самый  богатый  университет  в  Америке,  был  основан  благотворительным

фондом  и  начинался  с  нескольких  книг  и  трехсот  пятидесяти  долларов.

IКЕА  начиналась  с  сарая  в  саду,  а  ее  материнской  компанией  стал

благотворительный фонд. Человек, придумавший бигмак, начинал карьеру

с продажи бумажных стаканчиков. Он тоже был не из тех, кто тратит время

попусту, и говорил своим сотрудникам: «Если хватает времени слоняться,

значит, есть время и на работу». Может быть, он так торопился потому, что

идея  создания  МсDonalds  возникла  у  него  только  в  пятьдесят  два  года.

Сейчас его компания тратит на благотворительность пятьдесят миллионов

долларов в год.

Так  что  деньги  могут  стать  и  доброй  силой.  И  необязательно  быть

богатым,  чтобы  творить  добро.  Раньше  дети  сдавали  фольгу  и  пустые

банки  из-под  колы,  чтобы  собрать  средства,  которые  пойдут  на  добрые

дела.  В  наши  дни  они  проводят  спортивные  благотворительные

мероприятия  или  делают  взносы  для  проведения  Live  Aid.

[7]

 Есть

множество способов помочь другим. Один из них – не причинять вреда, а

это, как вы понимаете, не стоит денег.

Когда  мне  стукнуло  сорок,  я  почувствовал,  что  нахожусь  в  самой

нижней  точке  своей  жизненной  кривой.  Мы  воевали  с  British  Airways  за

место  в  небе.  Да,  наша  авиалиния  стала  победительницей  в  категории

«Лучший  бизнес-класс»,  но  добывание  денег  на  то,  чтобы  компания  не

загнулась,  превратилось  в  нескончаемую  битву.  Только  череда  хитов,

выпущенных Virgin Music, держала нас на плаву. Саймон, руководивший в

то время Virgin Music, казалось, потерял к компании интерес – в основном

из-за того, что был уверен: авиалиния нас разорит. Я решил остановиться и

окинуть взглядом прожитую жизнь. Я задал себе вопрос: хочу ли я чего-то

нового,  не  следует  ли  мне  полностью  сменить  обстановку?  Я  никогда  не

был  страстным  книголюбом,  но  мне  приглянулась  идея  выкроить

побольше  времени  на  чтение.  Я  сказал  Джоан:  «Слушай,  а  что  если  мне

поступить в колледж и получить диплом историка?»

«Ты  просто  хочешь  побегать  за  хорошенькими  студентками»,  –  без

обиняков  заявила  она.  Была  ли  Джоан  права?  Действительно  ли  у  меня

наступил «кризис среднего возраста»? Возможно. Тогда, вместо того чтобы

думать,  что  я  могу  сделать  для  себя,  я  задумался  о  том,  что  могу  сделать

для  других.  Я  предположил,  что  смог  бы  заняться  политикой  или

использовать  свои  деловые  способности  для  того,  чтобы  сделать  что-то

полезное для решения важных проблем, таких как борьба с курением. Я бы

мог  финансировать  разработку  лекарств  от  рака,  заняться  системой

здравоохранения  или  помогать  бездомным.  Существовало  множество

способов ощутить свою полезность. Этот путь я и избрал для себя на всю

оставшуюся жизнь.

Я думаю, нам всем время от времени стоит оценивать прожитую жизнь.

Достигли  ли  мы  поставленных  целей?  Есть  ли  что-то,  нам  уже  ненужное,

от  чего  стоит  освободиться?  Я  не  имею  в  виду  изношенные  туфли  или

старые  стулья.  Я  говорю  о  необходимости  избавляться  от  дурных

привычек или лености  мысли, которые не  дают нам идти  вперед и только

засоряют наш ум.

Мой  кузен,  сэр  Питер  Скотт,  руководит  большим  птичьим

заповедником на болотах. Когда я сказал ему, что хотел бы привлечь диких

птиц  на  озеро  у  своего  дома  в  Оксфорде,  он  дал  мне  все  необходимые

советы.  Я  углубил  озеро  и  насыпал  несколько  островков,  чтобы  птицам

было где свить гнезда. Лебеди, утки, гуси и цапли слетелись отовсюду. Это

очень тихое место – как раз такое, где я могу оставаться наедине со своими

мыслями.  Обычно  мне  нравится  быть  в  гуще  людей  или  со  своей  семьей,

но  иногда  человеку  нужен  покой.  Мне  нравится  бродить  вокруг

собственного озера – и просто думать.

Период  борьбы  за  выживание  нашей  авиалинии  стал  одной  из  редких

ситуаций,  когда  я  вконец  растерялся.  Гуляя  вдоль  берега  озера,  я

обдумывал  кардинальные  решения,  которые  предстояло  принять.  Когда  я

сказал  в  банке,  что  Virgin  Music  стоит  пол-миллиарда  фунтов  стерлингов,

меня стали убеждать продать ее, чтобы расплатиться со ссудами, взятыми

на  раскрутку  авиалинии.  Существовало  только  два  варианта  выбора:

закрыть  Virgin  Airlines  или  продать  компанию  грамзаписи.  Моя  проблема

была в том, что мне казалось возможным сохранить и то и другое. Я просто

хотел,  чтобы  банк  не  паниковал.  Мне-то  казалось,  что,  убедившись,

насколько серьезен наш музыкальный бизнес, они осознают: их деньги вне

опасности. Но дело в том, что банки не любят рисковать. Мне дали понять,

что,  если  я  не  продам  Virgin  Music,  они  потребуют  немедленного

погашения долгов по ссудам. Я не знал, что мне делать. Virgin Music была

моей  любовью,  и  я  знал,  что  она  динамично  развивается.  Кроме  того,  мы

только  что  заключили  контракт  с  Rolling  Stones,  и  я  чувствовал  себя  так,

словно  предаю  и  эту  группу,  и  всех  остальных  музыкантов.  Был

дождливый  день.  Я  брел  вдоль  берега  озера  и  не  знал,  как  же  мне

поступить.

В  самый  разгар  этого  тревожного  для  меня  периода,  в  августе  1990

года, Ирак вторгся в Кувейт. В новостях передали, что сто пятьдесят тысяч

беженцев  пересекли  границу  с  Иорданией.  Я  был  дружен  с  иорданским

королем

Хусейном

и

королевой

Нур.

Американка

арабского

происхождения,  она  была  не  только  красавицей,  но  и  профессиональным

архитектором.  С  мужем  Нур  познакомилась,  работая  на  иорданских

авиалиниях.  У  нас  было  много  общих  интересов.  Королева  увидела  меня

по  телевидению  во  время  моего  кругосветного  полета  и  позже  позвонила,

чтобы  узнать:  не  взялся  бы  я  научить  членов  их  семьи  управлять

монгольфьером.

Я  перевез  свой  воздушный  шар  в  Иорданию  и  познакомился  с

королевской семьей. Все они оказались такими же приятными людьми, как

и  сама  королева,  а  дети  были  очень  вежливы  и  дружелюбны.  Летать  над

столицей  и  смотреть  вниз,  на  старинные  постройки,  покрытые  красной

черепицей,  было  просто  замечательно.  Когда  люди  узнавали,  что  в

плетеной корзине, проплывающей над их головами, находятся их король и

королева,  они  начинали  бежать  за  шаром,  запрокидывая  головы  и

выкрикивая  приветствия.  В  тот  период  королю  приходилось  нелегко.  Он

пережил  уже  несколько  покушений  на  свою  жизнь  и  был  постоянно

окружен  кольцом  вооруженной  охраны.  Но  как  можно  защитить  короля,

когда он летит в небе безо всякого сопровождения?

Для  самого  же  Хусейна  это  был  радостный  момент  полной  свободы.

Когда  Саддам  Хусейн  вторгся  в  Кувейт,  я  видел  по  телевидению,  как

тысячи беженцев непрерывным потоком бредут через иорданскую границу.

Позвонив  королю  Хусейну  и  королеве  Нур,  я  спросил,  не  могу  ли  чем-то

помочь. Королева ответила, что узнает, в чем возникла самая острая нужда,

и  свяжется  со  мной.  Она  позвонила  в  тот  же  день  и  поинтересовалась,  не

смогу  ли  я  раздобыть  одеяла.  В  пустыне  очень  жарко  днем  –  и  очень

холодно  ночью.  Королева  объяснила,  что  одеяла  можно  использовать  как

тент днем, а ночью люди могли бы согреваться, закутываясь в них.

– Несколько маленьких детей уже умерли, – сказала Нур.

– Сколько нужно одеял? – спросил я.

Она назвала цифру: сто тысяч.

–  У  нас  осталось  буквально  два-три  дня.  После  этого  люди  будут

умирать сотнями. Это очень срочно, Ричард.

Сотрудники  авиалинии  Virgin  тут  же  принялись  за  работу,  обзванивая

всех, кого только можно. Через два дня один из наших аэробусов уже летел

в  Иорданию,  неся  на  борту  сорок  тысяч  одеял,  тонны  риса  и  ящики  с

медикаментами.  На  обратном  пути  мы  захватили  с  собой  британских

граждан,  застрявших  в  Иордании  из-за  войны.  Как  только  я  вернулся  в

Англию,  мне  тут  же  сообщили,  что  глава  British  Airways  вне  себя  от

ярости.  Он  заявлял,  что  за  помощью  надо  было  обратиться  к  ним.  Ему

объяснили,  что  я  –  в  отличие  от  него  –  сам  вызвался  помочь.  Кроме  того,

раньше он запрещал использовать British Airways в ситуациях, вызванных

международными  конфликтами,  и  даже  в  тех  случаях,  когда  к  ним

обращалась  Christian  Aid.

[8]

 Теперь  же  он  набил  самолет  одеялами  и

направил  его  в  Иорданию.  К  моей  радости,  наш  пример  хоть  в  какой-то

степени побудил его оказать помощь людям.

Узнав,  что  наши  поставки  так  и  не  дошли  до  беженцев,  я  сразу  же

вылетел  в  Иорданию,  чтобы  снова  встретиться  с  королевской  четой  в  их

дворце.  Я  спорил  с  министром,  который,  как  мне  стало  известно,

блокировал  весь  процесс,  и  вынудил  его  отправить  все  грузы  в  лагеря

беженцев.  С  королем  Хусейном  мы  много  говорили  о  Саддаме.  Король

хотел,  чтобы  Иордания  осталась  нейтральной  в  вооруженном  конфликте,

казавшемся  неизбежным.  Его  страна  находилась  в  довольно  шатком

положении,  а  кроме  того,  он  хорошо  понимал  проблемы  каждой  из

конфликтующих  сторон.  Король  надеялся,  что  все  проблемы  удастся

решить  путем  переговоров,  но  при  этом  опасался,  что  Запад  все-таки

может начать войну, обеспечивая защиту нефтяных полей Кувейта. Хусейн

знал,  что  время,  отведенное  на  принятие  каких  бы  то  ни  было  решений,

истекает.

Несколько дней спустя в Лондоне я смотрел новости по телевидению –

и увидел Саддама. Как выяснилось, он захватил британских заложников и

собирался  использовать  их  в  качестве  живого  щита.  Я  задумался:  чем  бы

мне  им  помочь  в  этой  ситуации?  Я  был  одним  из  очень  немногих  людей

Запада, имевших прямой контакт с королем Хусейном. В свою очередь, он

был одним из очень немногих людей, кому доверял Саддам. Мы могли бы

провести  переговоры  в  обход  всех  разъяренных  политиков,  стоявших

между нами, и, возможно, сделать что-то до того, как разразится война. У

меня родилась идея: не обменяет ли Саддам заложников на медикаменты?

Король Хусейн мог бы связаться с ним и передать ему мое предложение. Я

позвонил  королеве  Нур  и  спросил,  не  поможет  ли  она  осуществить  мой

план.

«Приезжай  и  побудь  с  нами,  Ричард.  Ты  сам  можешь  обсудить  это  с

королем», – сказала она.

Я  опять  оказался  в  Иордании,  где  провел  трехдневные  переговоры  с

королем Хусейном. Он был согласен с тем, что нужно что-то предпринять,

и срочно – пока дела не приняли совсем плохой оборот. Я сел и, обдумывая

каждое слово, от руки написал очень вежливое письмо Саддаму. Я просил

его отпустить всех иностранцев, удерживаемых в Ираке, и в качестве жеста

доброй  воли  предлагал  доставить  по  воздуху  медикаменты,  в  которых

нуждался Ирак. Письмо я подписал так: «с искренним уважением, Ричард

Брэнсон».

После  ужина  король  унес  мое  письмо  в  свой  кабинет  и  перевел  его  на

арабский. Он приложил к нему свое личное послание Саддаму и отправил

пакет  в  Ирак  со  специальным  курьером.  Других  дел  у  меня  не  было,  и  я

улетел домой. Два дня спустя король Хусейн связался со мной и сообщил

хорошие  новости.  Саддам  заявил,  что  согласен  отпустить  часть

заложников:  больных,  женщин  и  детей.  Но  при  этом  он  требовал,  чтобы

какое-нибудь  имеющее  достаточный  вес  лицо  прибыло  в  Ирак  и  лично  –

перед  телекамерами  –  попросило  бы  его  об  этом.  Я  тут  же  позвонил  сэру

Эдварду  Хиту,  бывшему  премьер-министру.  Мы  оба  были  яхтсменами,  и

между нами сложились вполне теплые отношения. Он сразу же согласился,

что  было  очень  смелым  шагом  с  его  стороны.  По  плану  мы  сначала

должны  были  лететь  в  Иорданию  и  остановиться  у  королевской  четы.

Оттуда нас безопасным маршрутом доставили бы в Ирак.

Через день мне позвонил сам король Хусейн: «У меня для вас хорошие

новости, сэр. Можно отправляться в Ирак. Саддам дал слово, что вы будете

в полной безопасности».

Перед  отлетом  меня  волновало  только  одно:  многие  полагали,  что,

несмотря  на  обещание,  данное  королю,  Саддам  возьмет  меня  и  Эдварда

Хита в заложники и арестует самолет. Из-за высокой степени риска никто

не брался страховать авиалайнер. Если Саддам действительно конфискует

его, наша компания разорится. В этой авантюре я рисковал буквально всем

–  но  на  карте  стояли  жизни  людей.  Обратной  дороги  не  было.  Когда  наш

самолет  наконец  вылетел  из  Ирака  с  заложниками  и  Эдвардом  Хитом  на

борту, чувство облегчения было таким огромным, что мы праздновали наш

успех  до  самого  Лондона.  Но  один  человек  все-таки  остался  недоволен.

Президент British Airways заявил: «Кем, черт подери, этот Ричард Брэнсон

себя возомнил? Министерством иностранных дел?»

Позже  я  записал  в  своем  дневнике:  «Что  побудило  меня  к  подобным

действиям?  Еще  месяц  тому  назад  я  пребывал  в  сильнейшей  депрессии.

Жизнь,  казалось,  потеряла  всякий  смысл.  Я  уже  доказал  себе,  чего  могу

добиться  в  разных  областях.  Мне  только  что  исполнилось  сорок.  Я  искал

новые непокоренные вершины…»

Перечитав  написанное,  я  понял,  что  могу  приносить  большую  пользу

именно  как  бизнесмен.  Спасательная  операция  в  Ираке  это  подтвердила.

Как  бизнесмен  я  встречался  с  выдающимися  личностями,  такими  как

Нельсон  Мандела,  с  мировыми  лидерами,  например  с  российским

премьером

[9]

 ,  и  с  самыми  богатыми  людьми  планеты,  в  том  числе  с

Биллом Гейтсом и его менее известным коллегой Полом Алленом. Вообще

говоря,  бизнесмены  и  миллиардеры  находятся  в  уникальном  положении,

потому  что  через  разветвленную  сеть  людей  доброй  воли  в  состоянии

наладить контакты с кем угодно, начиная от высокопоставленных особ до

самых  простых  граждан  любой  страны.  Уверен,  что  они  могут

использовать  данную  им  власть  для  того,  чтобы  делать  добро  всему

человечеству,  –  как  я  и  писал  когда-то  в  моей  самой  первой  колонке

редактора в журнале Student. Холли, моя дочь-студентка, изучает медицину

и интересуется сексуальными проблемами британской молодежи. Мы с ней

описали  полный  круг,  дойдя  до  той  точки,  с  которой  когда-то  начинал  я:

теперь уже Холли, как только выдается возможность, работает волонтером

в  Virgin  Unite

[10]

 и  в  центре  помощи  студентам  на  Портобелло-Роуд  в

Западном Лондоне, куда обращаются за консультацией молодые люди.

Моя  первая  любовь  –  музыка  –  это  тоже  мощная  сила,  способная

творить добро. Вспомните хотя бы Live Aid и Live 8

[11]

, всю невероятную

работу,  проделанную  Питером  Гэбриэлом,  Боно,  Бобом  Гелдофом  и

другими  по  сбору  денег  в  помощь  жертвам  голода  и  других  катастроф  в

странах третьего мира. Когда принцесса Диана была жива, она очень много

делала  для  благотворительности,  и  мне  всегда  доставляло  удовольствие

хоть в чем-то ей помочь. Поэтому я горжусь тем, что убедил Элтона Джона

спеть  Candle  in  the  Wind

[12]

 на  ее  похоронах.  Диск  с  записью  этой  песни

разошелся по всему миру тиражом в тридцать три миллиона экземпляров,

принеся  доход  в  двадцать  миллионов  фунтов  стерлингов.  Все  эти  деньги

пошли  на  благотворительные  цели,  как  того  наверняка  пожелала  бы  сама

Диана.

В  2004  году,  основан  Virgin  Unite,  я  еще  на  шаг  приблизился  к  своей

мечте  –  помогать  как  можно  большему  числу  людей.  Эта  сеть  призвана

объединить  усилия  сотрудников  Virgin  во  всем  мире  в  совместной  работе

по  решению  сложных  социальных  проблем.  И  я  надеюсь,  что  мы

продолжим вносить свой вклад в изменение мира к лучшему.

Эпилог

Всю  свою  жизнь  я  ловил  шанс  и  охотился  за  приключениями.  Моим

главным  мотивом  было  ставить  планку  как  можно  выше  и  стараться  ее

преодолеть.  Все  усвоенные  мной  уроки  стали  прямым  результатом  таких

испытаний на прочность. Вот они, эти уроки:

• Берись и делай

• Думай «да», а не «нет»

• Бросай себе вызов

• Ставь перед собой цели

• Живи весело

• Стремись изменить мир

• Твердо стой на собственных ногах

• Будь верен людям

• Живи полной жизнью

Самое  славное  время  дня  для  меня  –  вечер  на  Некере  за  большим

обильным  столом,  где  я  веселюсь  от  души  вместе  с  родными  и  друзьями.

Этот  райский  остров  стал  воплощением  многих  моих  мечтаний  и

жизненных устремлений. Когда мы с Джоан впервые обнаружили его, моей

целью  стала  покупка  острова.  Получение  ссуд,  постройка  дома,

обеспечение  его  водой  –  это  были  колоссальные  испытания.  Но  я  ни  разу

не сказал «не могу». Я просто брался за дело – и нам все удалось. Сейчас

это  место,  где  я  расслабляюсь  и  думаю,  –  именно  здесь  лучшие  из  моих

идей  появлялись  словно  ниоткуда.  Мне  требовались  открытость  ума  и

непредвзятость, чтобы оценить их значимость.

На  Некере  я  стал  чаще  играть  в  теннис.  Приятно  сосредоточиться  на

игре и больше ни о чем не думать. В течение десятилетий я не был дружен

с  книгой.  Но,  научившись  концентрировать  свой  ум  и  не  позволять  ему

блуждать, девять лет назад я стал читать все больше и больше. Нет, читал я

всегда – но не слишком толстые книги. А начав, я был удивлен и обрадован

–  все  пошло  на  удивление  гладко  и  быстро.  Я  владею  навыками

скорочтения, но, благодаря моим старым школьным проблемам, усваиваю

все из прочитанного. Я не позволяю себе перескакивать через длинные или

сложные слова, но пытаюсь уловить их смысл из контекста и ритма. Теперь

чтение  стало  для  меня  огромным  удовольствием.  Больше  всего  я  люблю

книги по истории – они пробудили у меня интерес к археологии. Сейчас я

финансирую  подводные  работы  у  побережья  Египта,  где  ведутся

исследования  древней  Александрии.  Мои  любимые  книги  –  «Сталинград»

жүктеу/скачать 441,63 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: