гл. 93. См. Добротолюбие, т. III, изд. 2-е, стр. 342
). Самость или
самолюбие развивается в человеке с детства.
Каждый человек рождается
на свет поврежденным, с самостью или семенам всевозможных страстей.
Только у каждого человека это семя страстей (самолюбие) дает различные
ростки и по-разному произрастает. Зависит это прежде всего от
темперамента,
наследственных
черт
характера,
принимаемых
от
родителей, далее от воспитания, больше же всего от подражания, которое
питается предлежащими примерами, обычаями, сообществом. Постепенно
самолюбие в человеке, в котором оно вовремя не подавляется, пускает все
более глубокие корни, давая рост какой-нибудь преимущественной
страсти и разветвление прочих страстей. Как молодое дерево,
человек
среди этих обстоятельств невольно наклоняется в какую-либо сторону,
питая какую-либо преимущественную страсть, а потом, вступив на путь
жизни, действуя в том же направлении, утверждается в ней привычкой,
которая
становится второй, как говорят, природой. «И стал, таким
образом, человек окачествован овладевшей им страстью, или закален в
ней, и вся натура проникнута ею» (
еп. Феофан. Начертание
христианского нравоучения, стр. 281
).
Человек, установившийся в таком направлении,
находится как в
темнице, связанный цепями, и освободиться сам собою уж никак не
может. Владеющие им страсти или худые настроения воли составляют из
себя как бы непроницаемый покров, не пропускающий к нему
спасительного света Божией благодати. Объясняется это тем,
что на
каждую страсть есть круг предметов, ее удовлетворяющих, которые
человек считает благом и обладание которыми поставляет главной целью.
С этими благами он растворяется своей душой и живет в них. Во-вторых,
вместе с привычкой к определенному кругу предметов, удовлетворяющих
страстям, у человека образуется и собственный круг мыслей, потакающих
этим страстям, которые справедливо можно назвать предрассудками
сердца или воли. Так, самолюбие держит в
голове человека постоянную
мысль, что он лучше других, скрашивает его недостатки и показывает
человека самому себе всегда хорошим. Чувственность уверяет, что
плотские наслаждения так нам естественны, что без них быть нельзя,
поэтому
можно ли отказывать себе в них, когда они даны человеку в его
природе? А у сребролюбия сколько прав: надо приберечь на старость, про
черный день, надо обеспечить будущее семьи, детей и т.п.
В указанном сорастворении сердца с видимыми благами и в
развратных началах (предрассудках), оправдывающих страсть, лежит
самая твердая преграда к действию благодати на сердце грешника и его