Способность Нашего Духа Усвоять Себе Другое Существо и Отдавать Себя Ему

осуществление этого идеала на земле мы имеем в первоначальной
христианской общине (церкви), в которой у всех было как бы «одно сердце
и одна душа» (Деян. 4:3). В состоянии любви счастье и горе другого
становится достоянием того, кто его любит. «Кто изнемогает, с кем бы и я
не изнемогал», – вопрошает апостол Павел (2Кор. 11:29). Очевидно,
любовь, требующая предания моей собственной личности в другую,
невозможна без самопожертвования и самоотвержения.
Любовь, как главное начало нашей нравственной жизни, естественна
еще и потому, что каждая человеческая личность так тесно связана с
другими личностями, что только при взаимном действии с ними и может
достигнуть полного и всецелого совершенства и раскрытия (
проф. прот. Н.
Стеллецкий. Цит. соч., стр. 304–306
).
Любовь есть таинственное, вложенное в самую глубину человеческой
природы тяготение, стремление души, как образа Божия, к единению со
своим Первообразом (с Богом) и с ближними, как отображением Единого
Бога.
Начало любви лежит в основе жизни всего мира и проявляется в
природе всюду. В природе неорганической мы встречаем такую же
гармонию и порядок. Достаточно взглянуть на звездное небо, где наиболее
ясно обнаруживается сила взаимного притяжения. Химическое сродство –
новое обнаружение этой силы симпатии, которую вся вселенная
проповедует бессознательно. Глубоко прозрел это св. Василий Великий,
который в беседах на Шестоднев пишет: «Целый мир, состоящий из
разнородных частей, Бог связал каким-то неразрывным союзом любви и
единое общение в одну гармонию, так что части, по положению своему,
весьма удаленные одна от другой, кажутся соединенными посредством
симпатии» (
св. Василий Вел. Творения, ч. 1, М., 1891. Беседы на
Шестоднев, беседа 2-я, стр. 24
). В мире органическом мы еще больше
видим обнаружения этого начала любви: растения тянутся к солнцу,
листья, цветы – к свету и чистому воздуху. В мире животных любовь и
благодарность животных по отношению к тем, кто о них заботится –
несомненны. В жизни животных можно наблюдать такие обнаружения
инстинкта семьи и общественности, как трудолюбие, забота об общем
благосостоянии, взаимопомощь (пчелы и муравьи), самопожертвование
ради общей безопасности. То, что в мире животных обнаруживается
инстинктивно, то в человеческом роде возвышается до сознательно-
свободного стремления – любви.
В человеческом обществе любовь является основой личной
деятельной жизни каждого, основой семьи, общества, государства.

Любовь поддерживает стремление к истине и знанию, любовь
является главным побуждением и залогом успеха всякой практической
деятельности человека, так как без любви он будет ко всему равнодушен.
Для христианина глубочайшим основанием закона любви является то,
что Сам Бог есть любовь и источник любви, и что «Он прежде возлюбил
нас» (1Ин. 4:16–19). Мы уже потому нравственно обязаны поставить
любовь началом нашей жизни и деятельности, что она же составляет
внутреннее существо Самого Божества, и мы носим в своей душе
отпечаток этой любви. Внутренняя жизнь Божества состоит во
взаимообщении 
любви 
между 
тремя 
Лицами 
Божества. 
Тайна
Божественной жизни Святой Троицы есть тайна Божественной Любви.
Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам. Сын любит Отца
и всегда делает то, что угодно Отцу. Дух Святой, исходя от Отца, почиет и
Сыне и проницает глубины Божии. Но Триединый Бог обнаружил Свою
любовь и во вне, реализовал ее в мире конечном. По христианскому
учению, Бог создал мир и все, что его наполняет, не для восполнения
Своей собственной жизни, так как Он Сам в Себе всесовершен и
вседоволен, но единственно по Своей любви и благости. Но если начало и
причина конечного бытия есть любовь Божия, то отсюда следует, что
любовь же должна быть началом жизни каждого человека. Если, в
частности, Бог любит людей, сотворив людей и сохраняя их жизнь, то и
сами мы должны служить друг другу, любить ближних, как своих братьев,
у которых один пекущийся о всех Отец Небесный. Но мы будем любить
ближних, если любим своего Небесного Отца. Если любим Творца, то и
будем любить и творения Его. Кроме этого, у всех людей – единство
происхождения, одна человеческая природа. Если же у всех людей течет
одна кровь, если все человечество составляет одну семью, то ясно, что тот
перестал бы быть человеком, кто утратил бы в себе всякую любовь к
своему ближнему. Оттого-то жестокие поступки по отношению к
ближним называются у нас «бесчеловечными».
Христианское учение о спасении дает новое глубочайшее основание
любви как главному началу нравственной жизни. Спасение через Иисуса
Христа есть дело бесконечной любви Бога к человеку. Господь за всех
пролил Свою бесценную Кровь и сделал нас чадами Божиими и
наследниками Его Царства. На эту любовь христианину естественно надо
отвечать любовью. Если все мы, имеющие Единого Искупителя; «есмы
едино во Христе Иисусе», то мы «друг другу 
удове» (все мы – 
члены
одного тела Христова, все рождены одним крещением, все мы
приобщаемся от одной чаши (одного) Тела и Крови Христовой, все имеем

благодатные дары одного и того же Духа Божия, одинаковое упование и
звание (Еф. 4:2–6
). И как члены одного и того же телесного организма
помогают и содействуют друг другу, так точно должны относиться друг к
другу и мы все – члены единого организма духовного, единого
человеческого естества, единого тела Церкви Христовой, и потому-то, кто
не развивает в себе чувства любви к ближнему, тот остается вне общества
христианского, и на деле не есть христианин (
проф. прот. Н. Стеллецкий.
Любовь как главное начало христианской нравственности. См. «Опыт
нравственного христианского Богословия, т. I, ч. 1-я. Харьков, 1914, стр.
301–332; проф. М. Олесницкий. Нравственное Богословие, §17. Любовь как
главное начало или сущность нравственности. Стр. 74–79
).

жүктеу/скачать 1,88 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: