История востока
: 211] К пятому веку из
палитры
царств
остается
только
30
высоко
централизованных государств,
активно формирующих
~ 126 ~
царскую бюрократическую систему в противовес
традиционным общинным, клановым авторитетным
иерархам. Из 30 - наиглавнейшими являются 7 царств,
к
которым тяготеют все остальные.
Начинается период «
Чжаньго
» («Борющихся
царств»), время,
когда рождаются первые мудрецы
Поднебесной,
заложившие основы двухтысячелетней
ориентософии Китая.
Их появление не случайно. В эпоху Борющихся
царств появляется железо и сталь, рождается
бюрократия и формальная идеология. Это время
стремительных карьер и драматических падений, нет
времени «просто жить». Воющие царства вынуждены
стремительно развиваться, чтобы выжить. Экспансия
военная,
интеллектуальная,
торговая
становится
залогом банального выживания. Время затягивается в
тугой узел и становится как никогда стремительным и
мимолетным, напряженность духовной жизни вполне
соответствует напряженности жизни внешней –
физической: «на городских площадях, на улицах и в
переулках, во дворцах правителей и домах знати
открыто происходили многолюдные диспуты идейных
соперников. В знаменитой на весь чжаньгоский Китай
«академии» Цзися — «у ворот Цзи» в циской столице
Линьцзы — одновременно сходилось до тысячи
«мужей, искусных в споре», состязавшихся в
философском красноречии. В эту эпоху «соперничества
ста школ» — как ее называют источники —
складываются важнейшие древнекитайские литературно
философские направления, в русле которых создаются
художественные
произведения,
основанные
на
авторском
замысле
и
отмеченные
яркой
~ 127 ~
индивидуальностью, служившие сотням последующих
поколений своего рода «недосягаемым образцом»
культурного
наследия
китайской
цивилизации»
[
История востока
: 435].
Создается
удивительная
иероглифическая
письменность. Дело в том, что указанные выше
территории объединяли носителей разных языков и
диалектов. Причем языки, порой были не просто иными,
а принадлежали к
принципиально
иным семьям и
группам,
весьма
далеким
от
диалектов
древнекитайского языка. В этом смысле иероглифы
могли использоваться носителями разных языков, ибо
иероглифическая письменность не знает прямой
зависимости между чтением и написанием. Именно
стандартизация иероглифической письменности явилась
вторым элементом софийности в Китайской культуре.
Работа не со знаком, не с текстом, а прямое
оперирование смыслом и образом – вот второй элемент
в основании протософии Китая. Уже
до
появления
развитых софийных институтов Китайская культура
породила
искусственный,
удивительный
язык
«письменных памятников «Чжаньго», который не
совпадал ни с одним из разговорных языков того
времени,
а
являлся
наддиалектным
языком,
грамматически и лексически основанным на диалектах
центральных государств Среднекитайской равнины».
[История востока: 438
] Речь идет о создании
своеобразного Эсперанто за две с половиной тысячи лет
до появления этой идеи в Европе. Причем такого
эсперанто, который оказался практически эффективным
и имел потенциал к развитию. И лишь много позднее
~ 128 ~
появления классической китайской письменности стал
складываться общий древнекитайский устный язык.
В этой связи можно вспомнить труд Константина
Философа
,
создавшего особый церковный язык,
понятный всем славянам. Язык, который создавался на
основе тогдашних славянских диалектов, элементов
греческого и латинского языков. Это достижение по
праву считается феноменальным и вот уже тысячу лет
вызывающим
почтение
и
удивление,
как
у
православных, так и у католиков. Но это был труд
человека, усвоившего классические философские
работы эллинов, вполне владевшего удивительной
культурой ориентософии Восточного Средезимноморья
(богословские
традиции
Антиохийской
и
Александрийской школ, знание базовых текстов
Ислама, не говоря уже о тщательном изучении Ветхого
Завета, а через него и иудейской образованности); то
есть находившегося на вершинах развитой философской
и ориентософской традиции. Когда же мы говорим о
создании языка китайского в его иероглифической
форме, то укажем, что Китай
Достарыңызбен бөлісу: |