Лекции по детской хирургии по программе курса для студентов педиатрических факультетов медицинских высших учебных
иных , по сравнению с взрослыми, деонтологических принципов и
жүктеу/скачать 7,02 Mb. Pdf көрінісі
|
Детский хир
| иных
, по сравнению с взрослыми, деонтологических принципов и подходов , на которых следует остановиться специально. Сам термин деонтология означает учение о профессиональных, юри- дических и моральных обязанностях и правилах поведения врача, прежде всего по отношению к больному. Что же представляют собой взаимоот- ношения врач — больной , когда пациентом является ребенок? Давайте, прежде всего, обратимся к маленькому пациенту. Поступая в клинику, ребенок испытывает прежде всего страх. Страшно остаться без мамы, страшно среди чужих людей, одетых в белые халаты. Ребенок боится каждого прикосновения к нему, потому что боится боли. Он плачет уже на пути в палату, плачет в палате, про- цедурной и перевязочной. И плач этот ни в коей мере не способствует его выздоровлению. Значит, первая обязанность врача или медицинской сестры — успокоить ребенка. Убедить его в том, что он любим и дорог в «больничке» так же, как дома. А убедить ребенка можно только в том случае, если в ваших словах нет фальши, если вы действительно добры и терпимы по отношению к своим пациентам. Сыграть доброту в данной ситуации нельзя — дети интуитивно, но безошибочно чувствуют фальшь, игру, достоверно отличают сюсюканье от искренне душевного отношения. (Потому, если вы не питаете желания приласкать чужого ребенка, взять его на руки, погладить по доверчивой головке, подбодрить простой и до- ступной для его понимания фразой, оставьте педиатрию, так будет лучше для вас и для детей). Больного ребенка никогда не следует обманывать. Обманутый однажды, он больше не поверит вам. Если вы, позвав ребенка в пере- вязочную, пообещаете ему показать мультики, а вместо этого проведете пункцию — на его уважение и доверие больше не рассчитывайте. Понятно, что правда для ребенка не совсем та, что правда для взрослого. Скажите ребенку, что в операционной ему будут греть живот большой лампой, и в это время он будет дышать воздухом с лекарствами из маски, как это делают летчики при полетах на большой высоте, для него это — полная правда, ибо именно это он будет видеть и делать в операционной до наркозного сна. 14 Мы все — и врачи, и медсестры — должны быть «интуитивными» психотерапевтами. Надо отметить, что прекрасными психотерапевтами являются соседи по палате. И когда оперированные дети рассказывают вновь поступившему о том, что операция совершенно безболезненна, что он будет спать и ничего не услышит, ребенок успокаивается, потому что сверстникам дети доверяют всегда больше, чем взрослым. Я считаю неправильными встречающиеся в нашей литературе рекомендации не раз- мещать в одной палате вновь поступивших и оперированных детей — будто бы перенесшие операцию напугают новенького. Как правило, все происходит наоборот. Хотя бывают и редкие исключения из правил. Я вспоминаю девочку из неблагополучной семьи, которая в течение не- скольких лет лечилась у нас по поводу множественных переломов таза с разры- вами уретры, мочевого пузыря и влагалища. Много раз она поступала для про- ведения этапных операций и консервативного восстановительного лечения. К нашему удивлению, эта девочка испытывала, я бы сказал садистское, удо- вольствие от того, что перед операцией доводила почти до истерики даже под- ростков, внушая им, что они должны готовиться к смерти. Такие дети, конечно, не должны быть в одной палате с теми, кому предстоит операция. К счастью, их среди наших замечательных пациентов очень мало. Неприятные ощущения ребенку в больнице могут доставлять не только болезненные, но и, как удачно называл их С. Я. Долецкий, «стыдные» процедуры и манипуляции. С чувством стыда у ребенка нельзя не счи- таться — у него тоже есть и самолюбие, и чувство достоинства, иногда даже обостренное. Потому никогда не следует проводить эти процедуры и манипуляции (ректальный осмотр, катетеризацию мочевого пузыря и др.) в палате в присутствии других детей, увиденное ими может в пос- ледующем стать предметом насмешек над ребенком. Пусть эти интимные процедуры останутся вашим общим с ним маленьким секретом. Принято считать, что дети не понимают смысла наших разговоров о тяжести их заболевания и его прогнозе. И потому врачи у постели больного ребенка во время совместных обходов часто бывают более от- кровенны, чем у постели взрослого. Они ошибаются. Дети с тяжелыми заболеваниями, лишенные возможности принимать участие в подвижных играх, обычно много читают, размышляют и потому не по возрасту умны, подчас становятся набожными. Они очень внимательно прислушиваются к разговорам врачей, по-своему остро, подчас глубже, чем взрослые, их переживают, а их умные вопросы иногда обескураживают недетской серьезностью. Поэтому мой вам совет: все, что хорошо, следует об- 15 судить у постели ребенка, а проблемные ситуации должны обсуждаться без детей. Следует отметить, что у детских хирургов-профессионалов проблем во взаимоотношениях «врач — больной» обычно не возникает. В нашей специальности, как правило, остаются работать те, кто душой не рав- нодушен к детям, и эта доброта уже сама по себе диктует принципы взаи- моотношений между врачами и пациентами. Гораздо сложнее выстроить взаимоотношения жүктеу/скачать 7,02 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|