153
Grigorii G. Kosach
. In the name of the national interests:
Foreign policy of Saudi Arabia…
2015 г. в американскую столицу было заключено соглашение о раз-
работке программы двустороннего «Стратегического партнерства
XXI века»), выглядели зыбкими и недостаточными. Саудовский
истеблишмент испытывал всё большее
разочарование политикой
своего партнера.
Перечень претензий постоянно нарастал. Как отмечал А.Р. ар-
Рашид, Б. Обаму упрекали в том, что он «согласился с сохранением
режима Асада» и «промолчал по поводу российской экспансии».
Его вина заключалась в «безразличии,
проявленном его админи-
страцией» в отношении того, что «террористы стали действовать
во всем мире». На Ближнем Востоке курс Б. Обамы «поощрял тех,
кто создавал кризисы». Наиболее печальными следствиями
этого
курса (американский лидер, по мнению цитируемого автора, был
«худшим президентом за всю историю саудовско-американских
отношений») стали превращение Ирака «в жертву иранцев и
ИГИЛ», а также «продажа Сирии за сделку по иранской ядерной
программе». Если будущий американский президент, замечал
А.Р. ар-Рашид, «остановит курс Обамы на поощрение Ирана и рас-
ширение ареала активности террористов», то «это станет огромным
достижением»
48
.
Надежды на то, что сменивший Б. Обаму Дональд Трамп пойдет
по этому пути, казались оправданными. В середине марта 2017 г. аме-
риканский президент встретился в
Вашингтоне с Мухаммедом бен
Сальманом. По итогам встречи стороны подчеркнули необходимость
«отпора дестабилизирующим действиям Ирана и переоценки согла-
шения по иранской ядерной программе»
49
. В мае 2017 г. Д. Трамп
совершил свой первый зарубежный визит — в Эр-Рияд (а затем —
в Иерусалим).
Комментируя этот визит, А. аль-Джубейр (в то время
Достарыңызбен бөлісу: