Моя борьба

чрезвычайные основания для этого. Таким образом уже одна большая
протяженность данного государства является известной гарантией свободы и
независимости данного народа, и наоборот небольшие размеры государства прямо
вводят в соблазн противника.
Реально дело пошло так, что обе первые возможности, о которых я говорил
выше, были отвергнуты так называемыми национальными кругами нашего
государства. Мотивы у них были правда иные, чем те, о которых мы говорили.
Политика ограничения рождаемости была отвергнута прежде всего по мотивам
известного морального чувства. Политику же колонизации забраковали с
негодованием, подозревая в ней начало борьбы против крупного землевладения и
даже против частной собственности вообще. Принимая во внимание ту форму, в
которой проповедовалась политика колонизации, можно, пожалуй, сказать, что это
подозрение было достаточно основательным.
В общем и целом мотивировка отклонения этой политики была не особенно
искусной с точки зрения того впечатления, какое она должна была произвести на
широкие массы, да и вообще мотивировка эта обходила суть вопроса.
С отклонением первых двух путей оставались только две последних дороги,
которые могли бы обеспечить растущее население работой и хлебом.
3. Можно было либо приобрести новые земли в Европе, расселить на них
излишки населения и предоставить таким образом нации и дальше жить на основе
добывания себе пропитания на собственной земле.
4. Либо оставалось перейти к работе для вывоза, к политике усиленной
индустриализации и усиленного развития торговли с тем, чтобы на вырученные
средства покрывать потребности собственного народа.
Итак: либо завоевание новых земель в Европе, либо — колониальная и торговая
политика.
С самых различных сторон и с самых различных точек зрения оба последних
пути подверглись обсуждению, толкам, спорам. Одни защищали первый из них,
другие — второй. В конце концов возобладала именно последняя точка зрения.
Самым здоровым путем был бы конечно первый из этих двух путей.
Приобретение новых земель и переселение туда излишков населения имеет
бесконечно много преимуществ, в особенности, если говорить не с точки зрения
сегодняшнего дня, а с точки зрения будущего.
Уже одна возможность сохранить в качестве фундамента всей нации здоровое
крестьянское сословие имеет совершенно неоценимое значение. Ведь очень многие
беды нашего нынешнего дня являются только результатом нездоровых
взаимоотношений между городским и сельским населением. Наличие крепкого слоя
мелкого и среднего крестьянства во все времена являлось лучшей защитой против
социальных болезней, от которых мы так страдаем сейчас. Это в конце концов
единственное решение, обеспечивающее нации возможность снискивать себе
пропитание в своей собственной стране. Только в этом случае исчезает
гипертрофированная роль промышленности и торговли, и они занимают здоровое

место в рамках национального хозяйства, в котором существует должное
равновесие.
Промышленность и торговля становятся в этом случае не основой пропитания
нации, а только одним из подсобных средств для этого. Промышленность и
торговля в этом случае регулируют только размеры производства, соответственно
размерам потребления во всех областях национального хозяйства. Выполняя такую
роль, они в большей или меньшей степени освобождают дело прокормления
собственного народа от иностранной зависимости. Такая роль промышленности и
торговли способствует делу обеспечения свободы и независимости нации, в
особенности в более трудные времена.
Само собою разумеется, что такая политика приобретения новых земель должна
быть осуществлена не где-нибудь в Камеруне. Новые земли приходится теперь
искать почти исключительно в Европе. Надо сказать себе спокойно и хладнокровно,
что боги на небесах уж конечно не имели намерения во что бы то ни стало
обеспечить одному народу в 50 раз больше земли, нежели имеет другой народ. Не
надо допускать до того, чтобы современные политические границы затмевали нам
границы вечного права и справедливости. Если верно, что наша планета обладает
достаточным количеством земли для всех, то пусть же нам дадут то количество
земли, которое необходимо и нам для продолжения жизни.
Конечно никто не уступит нам земель добровольно. Тогда вступает в силу право
на самосохранение нашей нации со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Чего нельзя получить добром, то приходится взять силою кулака. Если бы наши
предки в прошлом выводили свои решения из тех же пацифистских нелепостей,
которыми мы руководились теперь, то наш народ едва ли обладал бы теперь даже
третью той территории, какую мы имеем. Тогда немецкой нации в нынешнем
смысле слова и вообще не было бы в Европе. Нет, именно твердой решимости
наших предков обязаны мы тем, что имеем сейчас обе наших восточных провинции
и тем самым вообще имеем достаточную почву под ногами, дающую нашему
государству и нашему народу определенные внутренние силы жить и бороться за
будущее.
Еще и по другим причинам такое разрешение проблемы было бы самым
правильным.
Ведь многие европейские государства ныне прямо похожи на опрокинутую
пирамиду, поставленную на свое собственное острие. У многих европейских
государств их собственно европейские владения до смешного малы в сравнении с
той ролью, какую играют их колонии, их внешняя торговля и т. д. Выходит так:
острие — в Европе, а вся база — в других частях света. Только у
Североамериканских соединенных штатов положение другое. У САСШ вся база
находится в пределах собственного континента, и лишь острие их соприкасается с
остальными частями света. Отсюда-то и вытекает невиданная внутренняя сила
Америки в сравнении со слабостью большинства европейских колониальных
держав.
Пример Англии также не опровергает сказанного. Глядя на британскую

империю, не следует забывать весь англосаксонский мир как таковой. Англию
нельзя сравнить ни с каким другим европейским государством уже по одному тому,
что Англия имеет так много общего в языке и культуре с САСШ.
Ясно, что политику завоевания новых земель Германия могла бы проводить
только внутри Европы. Колонии не могут служить этой цели, поскольку они не
приспособлены к очень густому заселению их европейцами. В XIX столетии
мирным путем уже нельзя было получить таких колониальных владений. Такие
колонии можно было получить только ценой очень тяжелой борьбы. Но если уж
борьба неминуема, то гораздо лучше воевать не за отдаленные колонии, а за земли,
расположенные на нашем собственном континенте. Такое решение конечно можно
принять только при наличии полного единодушия. Нельзя приступать с
колебаниями, нельзя браться лишь наполовину за такую задачу, проведение которой
требует напряжения всех сил. Такое решение надо принимать лишь тогда, когда все
политические руководители страны вполне единодушны. Каждый наш шаг должен
быть продиктован исключительно сознанием необходимости этой великой задачи.
Необходимо отдать себе полный отчет в том, что достигнуть этой цели можно
только силой оружия и, поняв это, спокойно и хладнокровно идти навстречу
неизбежному.
Только с этой точки зрения нам надо было оценивать в свое время степень
пригодности всех тех союзов, которые заключала Германия. Приняв решение
раздобыть новые земли в Европе, мы могли получить их в общем и целом только за
счет России. В этом случае мы должны были, препоясавши чресла, двинуться по той
же дороге, по которой некогда шли рыцари наших орденов. Немецкий меч должен
был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить хлеб насущный
немецкой нации.
Для такой политики мы могли найти в Европе только одного союзника: 
Англию.
Только в союзе с Англией, прикрывающей наш тыл, мы могли бы начать новый
великий германский поход. Наше право на это было бы не менее обосновано,
нежели право наших предков. Ведь никто из наших современных пацифистов не
отказывается кушать хлеб, выросший в наших восточных провинциях, несмотря на
то, что первым «плугом», проходившим некогда через эти поля, был, собственно
говоря, меч. Никакие жертвы не должны были показаться нам слишком большими,
чтобы добиться благосклонности Англии. Мы должны были отказаться от колоний
и от позиций морской державы и тем самым избавить английскую промышленность
от необходимости конкуренции с нами.
Только полная ясность в этом вопросе могла привести к хорошим результатам.
Мы должны были полностью отказаться от колоний и от участия в морской
торговле, полностью отказаться от создания немецкого военного флота. Мы должны
были 
полностью 
сконцентрировать 
все 
силы 
государства 
на 
создании
исключительно сухопутной армии.
В результате мы имели бы некоторое самоограничение для данной минуты, но
обеспечили бы себе великую будущность.
Было время, когда Англия вполне готова была идти на такое соглашение.

Англия отлично понимала, что ввиду быстрого роста народонаселения Германия
должна будет искать какого-нибудь выхода и вынуждена будет либо войти в
соглашение с Англией для ведения совместной политики в Европе, либо без Англии
концентрировать свои силы для участия в мировой политике.
На рубеже XX столетия Лондон пробовал начать политику сближения с
Германией. Англичане исходили именно из предчувствия того, о чем мы говорили
выше. Тогда-то впервые и можно было констатировать то явление, которое
впоследствии не раз сказывалось в прямо ужасающих размерах. Мы, видите ли, ни
за что не хотели допустить и мысли о том, что Германия будет таскать каштаны из
огня для Англии. Как будто в самом деле на свете бывают иные соглашения, нежели
основанные на взаимных уступках. А ведь такой союз с Англией был тогда вполне
возможен. Британская дипломатия была достаточно умна, чтобы понимать, что
какое бы то ни было соглашение с Германией возможно только на основе взаимных
уступок.
Представим себе только на одну минуту, что наша германская иностранная
политика была бы настолько умна, чтобы в 1904 г. взять на себя роль Японии.
Представьте себе это хоть на миг и вы поймете, какие благодетельные последствия
это могло бы иметь для Германии.
Тогда дело не дошло бы до «мировой» войны.
Кровь, которая была бы пролита в 1904 г., сберегла бы нам во сто раз кровь,
пролитую в 1914–1918 гг.
А какую могущественную позицию занимала бы в этом случае ныне Германия!
С этой точки зрения союз с Австрией был конечно нелепостью.
Эта государственная мумия заключала союз с Германией не для того, чтобы
вместе биться на войне, а для того чтобы обеспечить вечный мир, на путях которого
можно было бы умненько, медленно, но систематически вести дело к полному
устранению немецкого влияния в габсбургской монархии.
Этот союз с Австрией был бессмысленным уже по одному тому, что немецкому
государству не было никакого расчета заключать союз с габсбургской монархией,
которая не имела ни желания ни силы положить конец или даже просто ослабить
процесс разнемечивания, быстро развивавшийся в собственных границах. Раз
Германия не обладала национальным пониманием и решимостью настолько, чтобы
по крайней мере вырвать из рук Австрии судьбу 10 миллионов братьев, то как же
можно было ожидать, что она найдет в себе понимание необходимости более далеко
идущих планов, о которых мы говорим выше. Поведение Германии в австрийском
вопросе являлось оселком, на котором проверялась вся ее позиция в тех основных
вопросах, которые решали судьбы всей нации.
Казалось, что во всяком случае нельзя было спокойно смотреть на то, как из года
в год уничтожается немецкое влияние в австро-венгерской монархии. Казалось бы,
вся ценность союза с Австрией заключалась для нас ведь именно в том, чтобы
сохранить немецкое влияние.
И что же? путь, о котором мы говорили выше, признан был совершенно

неприемлемым. В Германии ничего так не боялись как войны, а вели политику так,
что война должна была неизбежна придти, да еще в очень неблагоприятный для нас
момент. Люди, определявшие судьбы Германии, хотели, чтобы страна ушла от
неизбежной судьбы, на деле же судьба настигла страну еще скорей. Мечтали о
сохранении мира во всем мире, а кончили мировой войной.
Вот главная причина того, почему о третьем пути устроения немецкого
будущего, о котором мы говорили выше, не хотели даже и думать. Люди знали, что
приобрести новые земли можно только на востоке Европы, люди знали, что этого
нельзя сделать без борьбы, и люди эти хотели во что бы то ни стало сохранить мир.
Лозунгом германской внешней политики уже давно не было «сохранение
германской нации во что бы то ни стало», ее лозунгом давно уже стало:
«сохранение мира всего мира во что бы то ни стало». Каковы оказались результаты
— всем известно.
Мне еще придется об этом говорить подробнее. Ввиду всего этого осталась
только 

жүктеу/скачать 3,18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: