Нина Тумаркин Ленин жив! Культ Ленина в Советской России Адаму Уламу Предисловие к русскому изданию Первое издание книги «Ленин жив! Культ Ленина в Советской России»
жүктеу/скачать 3,86 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Деревянный мавзолей
- Торжественное открытие
Гробница Ленина 22 января 1924 г. Комиссия по похоронам поручила В. Д. Бонч-Бруевичу надзор за оборудованием места захоронения Ленина. В тот же день он выбрал место для гробницы у кремлевской стены, вблизи братской могилы и могилы Свердлова. Именно здесь Ленин в свое время обращался с трибуны к москвичам. На следующее утро Бонч-Бруевич встретился с архитекторами, чтобы обсудить будущий проект гробницы. В начале совещания Бонч-Бруевич объявил собравшимся, где будет располагаться гробница. Его слова были встречены молчанием. Наконец заговорил архитектор А. В. Щусев «Владимир Ильич вечен… Как нам почтить его память? Чем отметить его надгробие? У нас в зодчестве вечен куб. От куба идет все, все многообразие архитектурного творчества. Позвольте и Мавзолей, который мы будем сейчас воздвигать в память Владимира Ильича, сделать производным от куба». Щусев быстро набросал и показал присутствующим эскиз здания, состоящего из трех кубических объемов. Собравшиеся, вспоминал Бонч-Бруевич, выслушали речь Щусьева со вниманием. В напыщенном тоне Бонч-Бруевич свидетельствует «Все почувствовали высокую правду в словах этого вдумчивого зодчего, и все согласились с ним»[566]. Представляется очевидным, что любое погребальное сооружение должно соответствовать идеалам своего времени. Однако почему куб? В тот период кубизм принадлежал к числу важнейших направлений в искусстве. Один из наиболее видных его представителей, Казимир Малевич, также считал, что Мавзолею надлежит придать форму куба; вскоре после смерти Ленина он писал по этому поводу «Точка зрения, согласно которой смерть Ленина не является смертью, что он жив и вечен, символизирована новым объектом, принимающим форму куба. Куб — более не геометрическая фигура. Это новый объект, посредством которого мы пытаемся изобразить вечность, создать новый набор обстоятельств — и поддерживать ими вечную жизнь Ленина, побеждая смерть»[567]. Малевич предлагал учредить культ Ленина, который включал бы в себя посвященные вождю музыкальные и поэтические произведения, а также устраивать повсеместно ленинские уголки. По замыслу Малевича, у каждого ленинца должен был иметься дома куб «как напоминание о вечном, постоянном уроке ленинизма». Подобно пирамиде в Египте, куб представлял бы собой основной символ культа. Тело Ленина нужно было поместить в сооружение, в котором имелся бы проход в куб, «как в вечность»[568]. Щусев, на которого была возложена почетная задача спроектировать гробницу вождя, представил чертеж строения из трех горизонтально расположенных кубических объемов, которые соединялись между собой коридорами[569]. Центральный куб, являвшийся вместилищем тела, увенчивала трехъярусная платформа, которая напоминала ступенчатую пирамиду. На верхнем ярусе располагалась высокая тонкая колоннада, подкрепленная опорами. Завершить строительство требовалось через три дня, поэтому работа была начата немедленно и продолжалась круглосуточно. Бригады рабочих сменялись каждые два часа смены пришлось сделать короткими из-за мороза[570]. Работа оказалась крайне тяжелой. Из-за сильного мороза замерзший грунт не поддавался, хотя рабочие жгли костры. Хуже того, при попытке проделать в почве скважины бур наткнулся на препятствие это оказался фундамент древней стены. Пришлось взрывать его динамитом. Чтобы вскрыть почву, потребовалось около шестидесяти зарядов. Утром накануне похорон фундамент еще не был готов. Пока шли взрывные работы, сама гробница сооружалась где-то в другом месте; 26 января она была установлена на фундамент. Ввиду недостатка времени, колоннаду на вершине центрального куба соорудить не успели, размеры гробницы пришлось сделать меньше первоначально запланированных, из предусмотренных Щусевым двух входов остался один[571]. Строительство было завершено в день похорон. В тот же день рано утром Бонч-Бруевичу представили макет надписи на фасаде гробницы. Текст гласил 1924 СССР ВЛАДИМИРУ ИЛЬИЧУ ЛЕНИНУ Бонч-Бруевич зачеркнул все это и написал просто ЛЕНИН[572]. В завершенном виде деревянная гробница выглядела приземисто и безобразно. Все три кубических корпуса, а также ступенчатое завершение центрального куба выкрасили серой краской (под камень). Края в знак траура обвели черным. К фасаду прикрепили большие черные буквы, образующие надпись ЛЕНИН. Внутренние стены гробницы были обтянуты красной материей, в разрезах виднелись черные полосы. На потолке, над платформой, где стоял гроб, помещалось сделанное из черного крепа изображение молота и серпа[573]. По всему зданию, а также вокруг него были разбросаны смерзшиеся венки разнообразных форм и размеров. После похорон Ленина работы продолжились гробницу приводили в соответствие с первоначальным проектом. Одновременно было объявлено, что «монументальная» гробница будет сооружена весной. Деревянный мавзолей Через неделю с небольшим после похорон Ленина Леонид Красин выступил в «Известиях» со статьей, озаглавленной «Архитектурное увековечение Ленина». Эта статья положила начало оживленной дискуссии по поводу будущего Мавзолея. Красин подчеркивал, что гробница Ленина — сооружение мировой важности, призванное превзойти Мекку и Иерусалим. Гробница должна быть внушительной, но простой и не вступать в соревнование с прославленной архитектурой Кремля. Красин предложил, чтобы непосредственно на гробнице была устроена трибуна; отсюда деятели партии смогут обращаться с речами к собравшимся на Красной площади массам. По этой причине не следует украшать гробницу крупными скульптурными монументами. Что касается надписи, то она должна остаться прежней ЛЕНИН. В заключение Красин заверял, что не ставит перед собой цели добиться всеобщего одобрения его замысла, а хочет открыть широкую дискуссию, которая развернулась бы на собраниях трудящихся, партийных собраниях и в прессе[574]. Иными словами, он замыслил привлечь народные массы к возвеличиванию памяти Ленина. Не только будущее здание, но и сама его концепция должны были внушать народу энтузиазм. Так оно и оказалось. На статью Красина откликнулось множество художников и архитекторов, выдвинувших собственные предложения; в их эскизах отразились самые различные мнения по поводу того, как сделать гробницу Ленина наиболее значительным из всех московских монументов, посвященных вождю, и каким, символическим или образным, может быть ее решение[575]. В то же время в редакции московских газет поступали сотни предложений, касающихся облика будущей гробницы. Один дипломатический служащий предложил воздвигнуть над могилой Ленина гигантскую башню. Она должна была «походить на Эйфелеву, только быть еще выше». В цоколе башни располагалась бы на виду непрерывно рокочущая громадная турбина; с вершины монумента радио- и телеграфная станции посылали бы сообщения во все концы земли; последнюю символизировал бы венчающий здание шар[576]. По мнению художника В. Е. Татлина, Мавзолей должен был стать «триумфом инженерного техницизма» и вмешать огромное количество посетителей. Внутри Татлин предлагал разместить гигантских размеров зал и бюро информации, оборудованное радиостанцией и (сверхсовременная деталь) тремя сотнями телефонов[577]. Этому потоку предложений дали толчок статья Красина и объявление, опубликованное несколькими днями ранее, в котором все желающие приглашались принять участие в конкурсе на лучший проект Мавзолея[578]; сыграл роль и сохранившийся с дней траура повальный интерес ко всему, что было связано с Лениным. В нервной, лихорадочной атмосфере тех дней, когда не было конца славословиям и в прессе наперебой высказывались мнения относительно конструкции гробницы, странно выглядела заметка в «Правде» авторы — девятнадцать членов партии и комсомола протестовали против ленинского культа и планировавшегося строительства Мавзолея. Они ссылались при этом на открытое письмо Крупской от 30 января 1924 г., в котором вдова вождя призывала не воздвигать в его память монументов. Далее в заметке говорилось «Преклоняться надо не перед трупом товарища Ленина, а перед его делом». Лица, подписавшиеся под статьей, предлагали ряд мер по улучшению условий жизни советского народа (таких, как строительство домов и электростанций), которые, как не что иное, способны прославить имя Ленина в веках[579]. Примечательно, что протест против строительства Мавзолея и поклонения телу вождя увидел свет именно в партийном печатном органе. Однако издателем «Правды» являлся Бухарин, и, вполне вероятно, он воспользовался случаем, чтобы высказать свои взгляды на данный предмет. Разумеется, «Известия» ничего подобного не публиковали[580]. Протест «Правды» прошел незамеченным в редакцию «Известий» продолжал стекаться поток грандиозных проектов и замыслов. Однако, по каким-то соображениям, Комиссия по похоронам проигнорировала результаты ею же объявленного конкурса, и 21 февраля Красин вместе со своим сотрудником Ильей Чивчивадзе остановил выбор на одном из эскизов Щусева, изображавшем деревянный Мавзолей; значительно более скромный, чем большая часть предложенных монументов из камня или металла, новый Мавзолей все же выглядел намного внушительнее, чем невзрачная гробница, спешно возведенная за последнюю неделю января[581]. Причина этого решения была простой проектирование и строительство такого архитектурного сооружения, которое стало бы достойной данью памяти покойного вождя, заняло бы слишком много времени. А между тем останки надлежало поместить во временную, но достаточно нарядную и удобную для посетителей гробницу. Предшествующая структура из трех кубических объемов не удовлетворяла этим требованиям; кроме того, в ней негде было установить аппаратуру, необходимую для поддержания сохранности тела. Согласно замыслу Щусева, новый деревянный Мавзолей должен был вдвое превосходить объемом предыдущий и иметь значительно более изящный облик. Он представлял собой единое, гармоничное здание не очень больших размеров, однако завершение из деревянных столбов зрительно увеличивало его высоту. Вместо двух вестибюлей был предусмотрен один, центральный. В проекте было воплощена, в частности, идея Красина Мавзолей служил не только гробницей, но также и главной трибуной. Щусеву было предложено предусмотреть в верхней части сооружения место для ораторов и, соответственно, ведущие туда лестницы. В начале марта Комиссия по похоронам утвердила план Щусева[582]. Через две недели строительство Мавзолея началось и продолжалось весь апрель, одновременно с повторным бальзамированием останков[583]. К 1 мая 1924 г. здание было почти готово. Во время празднования Первомая знаменосцы торжественно склонили перед Мавзолеем флаги[584]. 10 мая, незадолго до полного завершения строительства, впервые была использована по назначению одна из трибун; после самоубийства Ю. Х. Лутовинова, одного из прежних участников «рабочей оппозиции», там проходила траурная церемония; вожди поднимались по деревянной лестнице и обращались к толпе с трибуны. Часть ораторов принадлежала к числу тех, кто противился идее сохранения тела Ленина это были Бухарин и Троцкий[585]. К концу мая, когда в Москве был созван Тринадцатый Съезд партии, работа над сооружением Мавзолея подошла к концу. 23 мая делегаты съезда собрались на Красной площади и выслушали обращения с трибуны Мавзолея. В их присутствии 10 000 юных пионеров прошли маршем перед Мавзолеем и дали торжественную клятву быть верными заветам Ленина[586]. Затем делегатов пригласили войти в Мавзолей и осмотреть набальзамированные останки их покойного вождя[587]. Они стали первыми посетителями, допущенными к телу Ленина, с тех пор как Воробьев и Збарский приступили к своей работе. По завершении этого особого показа Мавзолей был вновь закрыт. Затем Мавзолей был вновь открыт на один день по особому поводу в середине июня в Москве собрался Пятый Конгресс Коминтерна. 19 июня заседание конгресса состоялось на Красной площади. На трибуне Мавзолея с речью в честь Ленина выступил Калинин. Присутствовало пятьсот делегатов конгресса и толпа из 15 000 человек[588]. Делегаты спустились в Мавзолей и проследовали мимо тела. Газеты того времени воспользовались этим случаем, чтобы ознакомить своих читателей с их будущим объектом паломничества «Владимир Ильич лежит открытый, как в Доме Союзов. В благоговейной тишине, будто боясь нарушить покой уснувшего вождя, проходят делегаты медленно, не отрывая глаз от облика покойного»[589]. Торжественное открытие Публичное открытие Мавзолея Ленина и первый показ набальзамированных останков широкой публике были назначены на 6 часов вечера 1 августа 1924 г. Комиссия по увековечению оповестила об этом событии заранее. В то же время, поскольку в гробницу открывался регулярный доступ посетителей, были обнародованы правила осмотра. Посетители из разных мест должны были прибывать в Мавзолей группами. Не разрешалось вносить в Мавзолей личные вещи посетителей, имеющих при себе портфели, записные книжки, трости, зонты и тому подобное, останавливала охрана[590]. Открытие Мавзолея было ознаменовано торжественной церемонией. По Красной площади прошествовала колонна коммунистов. У Мавзолея ее встретили члены Комиссии по увековечению. Площадь переполнили тысячи зрителей; они наблюдали, как в Мавзолей было внесено знамя Парижской Коммуны — дар от французской компартии. Знамя поместили в специальный футляр в стене гробницы[591]. Затем в течение многих часов через Мавзолей проходили желающие осмотреть набальзамированные останки. Они вступали в Мавзолей через центральный портал, под громадными черными буквами ЛЕНИН. Наружные деревянные балки здания были покрыты лаком, на них выделялись большие круглые головки гвоздей. Мощеное камнем прилегающее пространство обнесли оградой, в образовавшемся дворике высадили цветы и декоративный кустарник. Во дворике и у портала стояли вооруженные часовые. Посетители вступали в здание и по лестнице, покрытой красным ковром, спускались в коридор; вдоль стен его тянулся красно-черный геометрический орнамент[592]. Коридор вел в небольшое помещение, где покоилось тело. Рисунок стен и здесь был красно-черным, красный потолок украшало черное изображение молота и серпа. Посетители, следуя вдоль заграждения, обходили комнату по периметру. Тело можно было наблюдать через стеклянную крышку саркофага, где оно покоилось на красной обивке. Ленин был одет в китель цвета хаки с орденом Красного Знамени и значком члена Центрального Исполнительного Комитета на груди. Руки были сложены на груди. Нижнюю часть туловища прикрывала черная и пурпурная атласная ткань. В голове и в ногах стояли часовые с примкнутыми к винтовкам штыками. Делегации рабочих, солдат и прочие посетители продолжали входить в двери Мавзолея до позднего вечера. 3 августа тело Ленина было показано зарубежным журналистам. «Тело находится в прекрасном состоянии, — сообщал Уолтер Дюранти. — Специалисты-медики, которые проводили бальзамирование, уверяют, что не пользовались ни воском, ни красящими веществами, однако лицо имеет совершенно естественный вид, следов пигментации не заметно, тело не уменьшилось в объеме, черты не съежились. Специалисты ухитрились даже изобразить на лице покойного улыбку»[593]. Збарский сравнивал результат своих совместных с Воробьевым трудов с мумиями египетских фараонов. Он указал журналистам, что египтяне умели сохранять тела своих властителей, но черты лица при этом становились неузнаваемыми. Ленин же, напротив, выглядит просто спящим. Збарский добавил, что полная стоимость бальзамирования составила всего лишь 7500 долларов, «ничтожно малую долю богатств, которые египтяне тратили на тела своих фараонов, сановников и верховных жрецов»[594]. По словам профессора, комиссия экспертов, осмотревшая тело, рассчитывала, что, как минимум, в ближайшие три-четыре десятилетия нежелательных изменений не наступит. Збарский выразил мнение, что при условии поддержания постоянной температуры «тело Ленина будет сохраняться вечно». То, что совершили они с Воробьевым, церковь назвала бы чудом, однако это не чудо, а торжество науки «Русская церковь провозглашала чудом нетленность тел православных святых. Однако мы совершили то, что еще не известно современной науке… Мы проработали четыре месяца, применяя определенные соединения, достаточно широко используемые ныне химиками. Ничего чудесного в этом нет»[595]. Збарский, по-видимому, надеялся, что его труд продемонстрирует советскому народу и всему миру успехи советской науки. Однако в намерения Комиссии по увековечению, а также тех из числа руководителей партии и правительства, кто выдвинул и поддержал идею сохранить тело вождя, входило большее. Набальзамированное тело Ленина, выставленное в самом сердце Москвы, должно было сделаться главным и нагляднейшим символом культа, учрежденного на долгие времена. Набальзамированному телу, по замыслу комиссии, предстояло служить постоянным напоминанием о присутствии Ленина. Тело, помешенное в гробницу, вызывало благоговение и в то же время было доступно именно такой кумир предлагали в качестве объекта почитания организаторы культа Ленина. Ленина мог видеть всякий, кто готов был часами стоять в очереди перед Мавзолеем. Ленин соединял в себе святого, царя и мученика, пожертвовавшего собой во имя революции. Канонизация Ленина свершилась — об этом свидетельствовало не только обращение с его телом, но и тон биографов, которые делали из Ленина пророка и политического чудотворца, плакаты, похожие на иконы, лозунги и хвалебные слова — из них следовало, что Ленин жил и умер во имя освобождения угнетенных. Ленин мертвый продолжал служить народу, направляя его и защищая. Зарубежные посетители Москвы часто испытывали изумление при виде людей, поклоняющихся мертвому телу; особенно странное впечатление производил этот культ в 1920-е гг., когда человечество ничего подобного еще не знало. В 1928 г. Теодор Драйзер писал «Я слышал не единожды, что о его набальзамированном трупе, который выглядит сейчас точно так же, как в день смерти, идут суеверные толки. Говорят, что пока он пребывает там в целости и сохранности, коммунизм будет побеждать, а новая Россия — успешно развиваться. Если же — тут рассказчики переходят на шепот — с телом что-нибудь произойдет, хотя бы поблекнет кожа, нужно ждать больших и невеселых перемен — прекрасной ленинской мечте придет конец. Мистицизм, имя тебе — славянин!»[596]. Другие западные наблюдатели часто отмечали, что культ Ленина введен взамен русскому православию, которое подвергалось в то время все большим гонениям со стороны правящего режима. Непосредственно после похорон в статье для «Нью-Йорк Таймс» Дюранти рассуждал следующим образом «Многие живущие здесь иностранцы, которые имели возможность хорошо изучить славянский характер, уверяют, что в скором времени у „святой гробницы“ Ленина начнутся „чудеса“, по крайней мере, случаи временного исцеления от недугов, как бывает с лицами, склонными к истерии. Иностранцы гадают, как это скажется на крестьянских массах, которые ныне более чем прежде склонны к суевериям, притом что официальная религия претерпела тяжелые удары от большевиков, имущество церкви конфисковано и, в довершение всего, православие постиг раскол»[597]. Однако сообщений о чудесах не последовало; Ленин сделался официальным святым партии, но нет свидетельств того, что народные массы были искренне готовы поклоняться его останкам. Культ Ленина являлся не заменой религии, а попыткой партии слить воедино религиозные и политические ритуалы, с тем чтобы внушить энтузиазм народу. Вероятнее всего, людей влекли — и влекут — к Мавзолею не соображения духовного характера, а верность политическому долгу и общепринятым нормам поведения или даже нездоровое любопытство. В любом случае, гробница с телом вождя — примечательное зрелище. Визит в Мавзолей запоминается надолго, он проходит торжественно, в окружении часовых, которые призывают посетителей к молчанию и не дают процессии замедлить ход, сверкают полированные стены из серого и черного мрамора с красными зигзагами, фигура Ленина залита розоватым светом. Ни одно творение Агитпропа не идет ни в какое сравнение с ленинским Мавзолеем. О теле Ленина циркулируют различные рассказы и слухи; часто повторяется, что фигура в Мавзолее сделана из воска[598]. Нет никакой возможности установить точно, действительно ли в саркофаге покоится набальзамированный труп. Как правило, сторонники советской системы утверждают, что останки подлинные, «клеветники» же называют их восковой куклой — и то и другое свидетельствует о том, что телу, выставленному в Мавзолее, придается символическое значение. С 1918 г. прославление Ленина сделалось общим приемом политической риторики, средством выказать лояльность большевистскому режиму. В 1924 г. в подобных случаях прибегали к мистической формуле «Ленин жив». За уверениями, что тело «настоящее», скрывается отчасти тот же смысл. Принимая на веру официальный миф (не обязательно лживый — некоторые мифы не расходятся с действительностью), говорящий декларирует таким образом преданность системе. В произведениях фольклора, которые появились после смерти Ленина, прослеживается популярный миф о том, что Ленин не умер, а продолжает жить среди народа. В узбекской сказке, относящейся к 1925 г., описывается, как Ленин бродит по горам в поисках правды; в 1926 г. сельский корреспондент с Северного Кавказа пересказывал местную легенду о том, что «Ленин жив, но он тайно ходит по земле и следит за работой Советской власти», а похоронен вместо него кто-то другой[599]. Существовала и другая вариация этой темы Ленин покоится в Мавзолее, но не мертвый, а спящий. Об этом говорится в стихотворении, которое было опубликовано в Сибири в 1924 г. Нет! Не умер, не умер Ленин! Нет! Не умер Ильич, он жив! Разлетайтесь, смертные тени! Мы не верим проклятой лжи! Он, безмерное бремя подъявший, Он не умер, он только спит; Отдыхает наш вождь уставший Под гранитом могильных плит[600]. Наиболее поразительная из всех историй, повествующих о жизни Ленина после мнимой смерти, была распространена в 1925 г. среди крестьян Вятской губернии. Она называлась «Хитрый Ленин». Начинается она с того, что Ленин однажды листал книги и газеты, и всюду говорилось о нем. «Дескать, что нам перед Антантой страшиться, что перед Америкой бояться, когда у нас есть Владимир Ильич Ленин». Ленина одолела забота, сможет ли страна обходиться без него; послал он за самыми лучшими советскими докторами и велел им сделать так, чтобы он по виду казался мертвым, а на самом деле был живым. «Что ж, — отвечает доктор, — это можно. Положим тебя не в могилу, а в комнату просторную, а для прилику стеклом накроем, чтобы пальцем никто не тыкал, а то затычут». И вот, в скором времени объявили, что Ленин умер. Народ заплакал и заохал «Что теперь делать будем? Того и гляди англичане с французами присунутся». Но Калинин стал утешать народ и уговаривать его не плакать, а вместо этого взяться за работу. Ленина положили в горницу, которую назвали Мавзолеем, а к двери приставили часового. Лежал Ленин день, два, неделю, вот и месяц прошел — надоело Ленину лежать. Однажды ночью прокрался он наружу через заднюю дверь и пошел в Кремль, где собрались комиссары. Комиссары только-только разошлись. Ленин нашел двух служителей, которые полы подметали и подслушивали у дверей, и спросил, о чем там говорили. «Про Ленина не поминали? Как же. Поминали… Вот, говорят — Ленин умер, зато коммунистов-то чуть не в два раза больше стало, — теперь только пикни Антанта». Ленин вернулся в Мавзолей и довольный лег под стекло. На следующий день пошел он на завод. Спрашивает рабочих, партийные они или нет. Те отвечают «До смерти Ленина в беспартийных ходили, а теперь в коммунистах. Ленинцы». Ленину это очень понравилось. На третью ночь отправился он в дальнюю деревню. «В одной избушке огонек светился. Подошел Ленин „Можно отдохнуть у вас?“ „Заходи“. Входит Ленин и диву дается. Икон нет. Красивые плакаты везде. Портреты. Ленин нарочито спрашивает „Вы что же, некрещеные?“ „Мы, товарищ, в гражданах состоим, а в нашем доме читальня, а этот вот уголок Ленина…“ „Ну, а как житье-то мужицкое?“ „Да не так, чтоб уж очень, а все-таки вроде налаживается…“ Вышел Ленин из избы радостный, в мавзолей лег успокоенный, и спит вот уже много дней после своих странствий. Теперь уж наверно скоро проснется»[601]. Сказ «Хитрый Ленин» показывает, что культ вождя коммунистов вместе со всеми своими атрибутами, успел уже внедриться в фольклор и народная фантазия наделила Ленина бессмертием. Сказы о Ленине заставляют вспомнить знаменитую легенду, распространившуюся после смерти в 1825 г. Александра I. Согласно этой легенде, император не умер, а бродит по России, переодетый странником[602]. Судя по сходству двух преданий, которые повествуют о посмертной судьбе двух российских властителей, можно заключить за тот век, что отделяет смерть Ленина от смерти Александра, несмотря на происшедшие за это время крупные революции, политические позиции русского крестьянства не изменились. Культ Ленина во многом сходен с «наивным монархизмом» — как своими конкретными деталями, так и силой эмоционального воздействия. Ленин — герой официального мифа и хвалебных газетных статей — родственен справедливому царю древности, Ивану Грозному или же Петру Великому, который любил и благодетельствовал народ, а по отношению к его угнетателям был гневен и беспощаден. Культ Ленина достиг поставленной цели — надолго стабилизировал политическую жизнь в Советском Союзе и узаконил власть компартии — отчасти благодаря тому, что на него оказала преобразующее влияние традиционная крестьянская культура. Но в еще большей степени успех культа связан с его внешним, а также и внутренним сходством с религией. Истоки культа тела Ленина как искусственно созданной религии следует искать в восприятии патриархальным народным сознанием ранения и смерти вождя; однако у культа были три конкретных творца Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич, организатор похорон и знаток русского сектантства; Леонид Красин, не скрывавший своей веры в физическое бессмертие, и Анатолий Луначарский, нарком просвещения и главный богостроитель. За десять с лишним лет до смерти Ленина Луначарский заявлял, что социализм должен создать новую религию, в которой богом будет человек — все человечество. Он провозглашал, что человеческая общность, «всеобщая связанность», преодолеет смерть и достигнет бессмертия. В 1919 г. Луначарский в скрытой форме вновь вернулся к своим ранним идеям богостроительства[603]. В 1923 г. он принял участие в борьбе с религией и писал, что «„вера в личное бессмертие“ — это „крестьянское верование“, которое ни один разумный человек не может принимать всерьез»[604], однако представляется очевидным, что он при этом по-прежнему оставался богостроителем. На следующий же год он с горячностью принялся обожествлять Ленина. Его статья, напечатанная в день похорон, отличалась религиозной образностью и славила Ленина с фанатическим пылом. «Пройдет 100 лет, в мире давно уже будет установлен новый светлый порядок. И люди, оглядываясь назад, не будут знать эры более возвышенной, более священной, чем дни этой российской революции, начавшей революцию мировую. И поэтому не будут знать человеческого образа, внушающего больше благоговения, любви и преданности, чем образ не только пророка, не только мудреца нового коммунистического мира, но и его зачинателя, его борца, его мученика, ибо Владимир Ильич сгорел еще в сравнительно молодые годы, привел в полную негодность свой гигантский мозговой аппарат… вследствие непомерной, нечеловеческой, чудовищной работы… Мы видели человека, человека с большой буквы. В нем… сосредоточились лучи света и тепла»[605]. И в 1925 г., в стихотворении «Картина», Луначарский объявил Ленина вечно живым Смотри, в тумане маяком Стоит там, тверд и неизменен, Всегда живой Предсовнарком, Путеводитель мира — Ленин![606] Бессмертию Ленина было посвящено в те дни немало восторженных поэтических строк, однако говоря о Луначарском, следует иметь в виду его юношеское увлечение идеей обожествления человечества автор стихов предстает перед нами вдохновенным богостроителем, который нашел, наконец, своего, большевистского, бога. В августе 1924 г. Луначарскому представилась возможность внести реальный вклад в дело бессмертия Ленина — гения и творца ему было поручено заказать проект постоянного каменного Мавзолея, вечного хранилища останков вождя. жүктеу/скачать 3,86 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|