Отношений Иосифа Сталина с Надеждой Аллилуевой или другими женщинами из его окружения. Она, может быть, и является интересной и даже животрепещущей, но к ней мы обращаться не будем
жүктеу/скачать 1,45 Mb.
|
KnigoLit.com-stalin-i-zhenschiny (1)
| Глава 6
Резкий поворот Впрочем, все сказанное выше вовсе не означает, что фактическая борьба за права женщин в СССР шла просто и гладко. Хотя в литературе это часто преподносится именно таким образом, тем не менее есть данные и о том, что 1920-е годы для советских женщин были тяжелым временем. На них легло послевоенное разорение страны, голод, бытовое неустройство и тяжелый жилищный кризис, огромные трудности с трудоустройством, вызванные массовой демобилизацией мужчин. Но это было только полбеды. Советское государство, столкнувшись с сильными хозяйственными трудностями, не только маневрировало и даже допустило частный капитал в рамках новой экономической политики, но и вынуждено было существенно сократить материальную помощь женщинам с детьми. Это выразилось в первую очередь в сокращении сети учреждений по охране материнства и детства. В материалах III Всесоюзного съезда по охране материнства и детства есть на сей счет многозначительные данные. В 1917 году на всю страну было всего лишь 34 учреждения по охране материнства и детства, включая 14 фабричных яслей, 7 домов ребенка и 6 консультаций для детей. Сеть расширялась в ходе всей Гражданской войны, несмотря на страшную разруху, острейший дефицит топлива и голод: в 1918 году – 248 учреждений, в 1919 году – 368 учреждений, в 1920 году – 1252 учреждения, включая 565 яслей. Пика эта первоначальная система достигла в 1922 году – 2508 учреждений, в том числе 914 яслей, 237 домов матери и ребенка, 765 домов ребенка (то есть приютов для брошенных детей). Но уже на следующий год сеть сократилась чуть менее чем наполовину, до 1344 учреждений, в том числе 447 яслей (48 % к прежнему уровню), до 110 домов матери и ребенка и до 491 дома ребенка61. По большому счету это была социальная катастрофа для женщин. В условиях нищеты и послевоенной разрухи столкнуться еще и с запертыми дверями закрытых учреждений – это было труднопереносимо. Сокращение сети учреждений было связано с тем, что в условиях НЭПа хозяйственные органы, которые содержали 83 % яслей (остальные 17 % содержались за счет Наркомздрава), старались сбросить с себя эти непрофильные расходы. За каждые ясли и каждый дом ребенка разворачивалась упорная борьба, в которой В.П. Лебедева советовала привлекать профсоюзы и требовать через них включения расходов на ясли и другие детские учреждения в коллективный договор с предприятиями, на которых широко применялся женский труд. Наркомздрав имел тогда весьма скудный бюджет, и переложить на него расходы по содержанию всех учреждений по охране материнства и детства означало бы закрыть большую их часть и разрушить с трудом созданную систему. И так урон от экономии средств был очень велик. В последующие годы число учреждений росло, но весьма плавно, и перекрыло уровень 1922 года только в первой пятилетке. Решение было вынужденным. В годы Гражданской войны выкраивался последний кусок, чтобы хоть чем-то помочь матерям и детям. Но теперь советскому государству требовался капитал для восстановления и развития промышленности. Советскому Союзу требовались металл, уголь, нефть, расширение промышленного производства, и это обстоятельство заставило временно пожертвовать интересами женщин. В этой области в первой половине 1920-х годов СССР был отброшен назад. Полного отката к дореволюционному положению не произошло, сохранялись важнейшие завоевания революции, в первую очередь в правовом статусе женщин и в значительном снижении младенческой смертности. Но все же дальнейший прогресс в реальных правах женщин достигался ценой колоссального напряжения аппарата по охране материнства и детства, партийных женотделов и других органов, задействованных в улучшении положения советских женщин. В качестве некоторой компенсирующей меры было разрешено делать аборты. Эпоха лозунгов и собесовского подхода прошла, и теперь, как было признано на III Всесоюзном съезде по охране материнства и детства, дело состояло в методичной работе и четких директивах. Борьба за реализацию прав женщин постепенно переходила в плоскость хозяйственной работы. Советское руководство тогда очень хорошо понимало, что социальная политика требует крепкого хозяйственного базиса, поскольку предполагает несение значительных материальных расходов. Скажем, одно только обзаведение зданиями и помещениями для необходимых учреждений превращалось в масштабную строительную программу. Но одних зданий было мало. Нужно было обставить эти учреждения мебелью, обеспечить оборудованием и медицинским имуществом, подготовить кадры, постоянно финансировать. Сейчас этот момент затратности социальной сферы осознается очень плохо, что является как следствием советского наследства и огромных материальных средств, вложенных в медицинские и социальные учреждения за 70 лет советской власти, так и следствием резко изменившейся структуры российской экономики по сравнению с экономикой раннего Советского Союза. Тогда в распоряжении советской власти не было накопленных за десятилетия основных фондов социальных учреждений, не было прекрасных больниц, роддомов, поликлиник, все требовалось строить и оснащать практически с нуля. Советская власть не могла также решить эти проблемы за счет массового экспорта нефти и газа, как сейчас, хотя бы потому, что и сам экспорт был сравнительно невелик и сталкивался с сильными ограничениями на внешнюю торговлю, наложенными капиталистическими странами, и потому, что экспорт в первую очередь служил целям и задачам восстановления и скорейшего развития советской индустрии. Нужно было каким-то образом прыгнуть выше головы, чтобы разрешить все многочисленные вопросы и проблемы, связанные с положением женщин. Это была одна связь женского вопроса с хозяйственным базисом. Вторая связь проходила через быт, который, как видно из предыдущих глав, оказывал колоссальное воздействие на деторождение и детскую смертность. Это короткое слово обозначало целый спектр проблем, связанных с жильем и его состоянием, с кухней, со стиркой и гигиеной вообще, которые касались женщин самым прямым и непосредственным образом. Быт начала 1920-х годов был очень сложен и чудовищно трудоемок, поглощал много времени, отрывая его от отдыха, образования и ухода за детьми. Улучшение быта было самой насущной задачей, но тут требовались грандиозные материальные затраты, в первую очередь на жилищное строительство и на перестройку коммунальной энергетики. Для решения этих задач требовалось топливо, металл, различное оборудование и товары, а для производства всего этого нужно было сначала построить новую тяжелую промышленность. Индустриализация, таким образом, становится рычагом, без которого кардинальное улучшение положения женщин было совершенно невозможно. Потому в середине 1920-х годов в советской политике в отношении женщин назревал коренной поворот, непосредственно связанный со Сталиным и проводимой им политикой. Во-первых, Сталин на XIV съезде ВКП(б) в 1925 году провозгласил политику индустриализации. Помимо общехозяйственных достижений индустриализация предусматривала также накопление необходимых материальных фондов для коренного улучшения положения женщин по всем направлениям. Во-вторых, планы индустриализации и первых пятилеток предусматривали коренные социальные изменения и превращение основной части населения СССР в пролетариат, то есть в самодеятельное население, занятое наемным трудом. Это касалось также и женщин, которые должны были составить значительную часть этого нового советского пролетариата. Из этой политики вытекало то, что женщины, ранее в основной массе не занятые в производстве и вообще бывшие несамодеятельным населением без собственных источников средств к существованию, должны были быть привлечены к труду. Для этого требовалось решить целый комплекс вопросов, связанных с грамотностью женщин, обучением их трудовым профессиям и привитием им участия в общественной жизни, управлением производством и государством. В-третьих, собственно, в сфере охраны материнства и детства требовалось усовершенствовать и саму систему учреждений и добиться решающих сдвигов в условиях быта, которые сильнейшим образом влияли на деторождение. В-четвертых, максимально улучшить бытовые условия женщин, высвободить их время и силы для производства и для общественной деятельности. Вот таким образом определялась повестка дня в женском вопросе на конец 1920-х и на 1930-е годы. В сущности, вплоть до начала Великой Отечественной войны практическое решение женского вопроса в СССР развивалось по этим направлениям. Сложность состояла в том, что все перечисленные вопросы так тесно переплетались между собой, так цеплялись друг за друга, что нельзя было делать что-то одно без существенных сдвигов во всех других вопросах. Скажем, нельзя было бороться за рост рождаемости без улучшения быта и ликвидации жилищного кризиса, взаимосвязь плохих жилищных условий с высокой детской смертностью была более чем очевидной. Поскольку решение женского вопроса на практике не терпело отлагательства, а у советского государства не было ресурсов, чтобы обеспечить прорыв просто затратой материальных и финансовых средств, в проведении новой политики в отношении женщин нужно было найти наиболее простые и экономичные способы. Эта задача потребовала немалых усилий и изобретательности. жүктеу/скачать 1,45 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|