* * *
Когда мы вдвоем идем по коридору, девчонки шепчутся, а парни
посмеиваются. Кто-то из команды по лакроссу подбегает и пытается «дать
пять» Питеру, но тот недовольно отмахивается.
Когда я остаюсь у шкафчиков одна и достаю учебники, ко мне
подходит Лукас.
– Я не стану ходить вокруг да около, – говорит он. – Лучше просто
спрошу. Та девушка на видео – действительно ты?
Чтобы успокоиться, я делаю глубокий вдох.
– Это я.
Лукас тихо присвистывает.
– Черт!
– Да.
– Так что… вы с ним… это…
– Нет, вовсе нет! Никаких «это».
– Почему нет?
Меня смущает его вопрос, хоть я и знаю, что стесняться здесь нечего.
Просто я никогда не была в таком положении, чтобы обсуждать мою
интимную жизнь, потому что кому могло бы прийти в голову что-то у меня
спросить?
– Нет, потому что нет. Никаких особых причин, не считая того, что я
еще не готова и не знаю, готов ли он. Мы это даже не обсуждали.
– Да, но он вроде как не девственник. Такое даже представить
сложно! – Лукас округляет свои небесно-голубые ангельские глаза, чтобы
подчеркнуть сказанное. – Я знаю, что ты невинна, Лара Джин, но Кавински
– точно нет. Я говорю тебе это как парень.
– Не понимаю, какое это имеет ко мне отношение, – бормочу я, хоть и
сама постоянно думала и беспокоилась на этот счет.
У нас с Питером как-то был разговор на эту тему, о том, что парень и
девушка, которые долго встречаются, по определению должны заниматься
сексом, но я не помню, говорил ли он, что сам думает по этому поводу.
Надо было слушать внимательнее.
– В общем, только потому что они с Женевьевой делали это как… как
дикие кролики или кто там еще… – Лукас смеется над этим, и я его
щиплю. – Только потому, что они это делали, не значит, что мы
автоматически тоже, или что мы автоматически этого хотим.
Так ведь?
– Он определенно хочет.
Я сглатываю.
– Что ж, тогда все очень плохо и печально. Но, если честно, я так не
думаю.
В этот момент я решаю, что наши с Питером отношения будут похожи
на запекающуюся грудинку. Медленные и постепенные. Со временем мы
нагреемся и будем готовы друг к другу. С уверенностью я продолжаю:
– У нас с Питером все совершенно не так, как было у него с
Женевьевой. Мы не те, кем были они. Короче, я хочу сказать, что нет
смысла сравнивать отношения, ясно?
И не важно, что я постоянно делаю это у себя в голове.
На уроке французского я слышу, как Эмили Нассбаум шепчет
Женевьеве:
– Интересно, если она окажется беременной, Кавински заплатит за
аборт?
– Ни за что, – шепчет в ответ Женевьева. – Он слишком прижимистый.
Может, половину.
И все смеются.
Мое лицо горит от унижения. Я хочу крикнуть им: «Мы не занимались
сексом! Мы просто обнимались!» Но, выйдя из себя, я доставлю им еще
больше удовольствия. По крайней мере, так бы сказала Марго. Поэтому я
держу голову выше: так высоко, как только могу; так высоко, что у меня
сводит шею.
Может, это действительно сделала Джен. Может, она настолько меня
ненавидит.
Мисс Давенпорт перехватывает меня по пути на следующий урок. Она
обнимает меня за плечи и говорит:
– Лара Джин, ну как ты держишься?
Я знаю, что ей нет до меня никакого дела. Скорее ей просто хочется
посплетничать. Она самая большая сплетница из всех учителей, а может, и
среди учеников. Я не хочу, чтобы обо мне шептались в учительской.
– Все отлично, – отвечаю я радостно.
Подбородок выше! Подбородок выше!
– Я посмотрела то видео, – шепчет она, зыркая по сторонам, чтобы
убедиться, что никто не слушает. – Где вы с Питером в джакузи.
Я так сильно сжимаю челюсть, что зубы начинают болеть.
– Комментарии, должно быть, тебя очень расстроили. Это не
удивительно.
Мисс Давенпорт нужно срочно обзавестись собственной жизнью, раз
ей больше нечем заняться на рождественских каникулах, кроме как листать
Инстаграмы старшеклассников.
– Дети бывают такими жестокими! Поверь, я знаю это из личного
опыта. Я немногим старше вас.
– Со мной все хорошо, но спасибо за беспокойство.
Здесь не на что смотреть, народ! Идите куда шли!
Мисс Давенпорт выпячивает нижнюю губу.
– Что ж, если захочешь с кем-нибудь поговорить, то я всегда готова
выслушать. Позволь помочь тебе. Приходи ко мне в любое время, я
освобожу тебя от урока.
– Спасибо, мисс Давенпорт. – Я выскальзываю из-под ее руки.
Миссис Дюваль, школьный наставник и консультант, останавливает
меня по пути на урок английского.
– Лара Джин, – начинает она, а потом запинается. – Ты такая умная,
талантливая девушка. Ты не из тех, кого ловят за подобными занятиями.
Мне больно смотреть, как ты катишься по наклонной.
Я чувствую, что к горлу подступают слезы, пытаясь пробиться на
поверхность. Я уважаю миссис Дюваль. Я хочу, чтобы она хорошо обо мне
думала. Но могу только кивать.
Она ласково поднимает мой подбородок. От нее пахнет сухими
лепестками роз. Она пожилая женщина и работает в школе уже целую
вечность. Миссис Дюваль искренне беспокоится о детях. Она из тех, к кому
бывшие ученики заходят поздороваться, когда возвращаются из колледжа
на зимние каникулы.
– Тебе пора собраться и серьезно подумать о будущем, а не тратить
время на школьные драмы. Не давай колледжам повода тебе отказать,
поняла?
Я снова киваю.
– Молодец, – говорит она. – Я знаю, что ты лучше этого.
Ее слова отзываются эхом у меня в голове. Лучше этого. Лучше чего?
И кого?
На большой перемене я сбегаю в женский туалет, чтобы не пришлось
ни с кем разговаривать. Как назло там я встречаю Женевьеву. Она стоит
перед зеркалом и наносит блеск для губ. Наши глаза встречаются в зеркале.
– Приветик!
Она всегда так говорит. Приветик. Так надменно, так самоуверенно.
– Это все ты? – Мой голос эхом отскакивает от стен.
Рука Женевьевы застывает в воздухе, но она быстро приходит в себя и
закручивает блеск для губ.
– Что я?
– Это ты отправила видео Анонимке?
– Нет, – усмехается она.
Ее губы, чуть дрогнув, слегка кривятся вправо. Теперь я точно знаю,
что она лжет. Я слишком часто видела, как она врала маме, и запомнила это
выражение лица. Несмотря на то что в глубине души я ее подозревала, от
того, что мои догадки подтвердились, у меня перехватывает дыхание.
– Пусть мы больше не подруги, но ведь были когда-то. Ты знаешь
моих сестер, моего отца. Знаешь меня. Ты знала, как сильно меня это
ранит. – Я сжимаю кулаки, чтобы не расплакаться. – Как ты могла так со
мной поступить?
– Лара Джин, мне очень жаль, что с тобой такое случилось, но, честно,
это не я.
Она с псевдосочувствующим видом пожимает плечами, и вот опять
уголок ее рта поднимается вверх.
– Это была ты. Я уверена. Когда Питер узнает…
Женевьева приподнимает бровь.
– Что он сделает? Побьет меня?
От злости у меня трясутся руки.
– Нет, потому что ты девушка. Но он тебя не простит. Я рада, что ты
так поступила, ведь это докажет ему, какой ты человек на самом деле.
– Он прекрасно знает, какой я человек. И знаешь что? Он все равно
меня любит больше, чем когда-либо полюбит тебя. Вот увидишь.
С этими словами она разворачивается и уходит.
Тогда-то меня осеняет. Она ревнует! Ко мне! Джен не может смириться
с тем, что Питер со мной, а не с ней. Что ж, она сама себя подставила,
потому что как только Питер узнает, что она нам сделала, то больше
никогда не посмотрит на нее так, как прежде.
Когда уроки заканчиваются, я бегу на парковку, где Питер уже ждет
меня в своей машине с включенной печкой. Не успев открыть дверцу
пассажирского сиденья, я выдыхаю:
– Это Женевьева! – Я залезаю внутрь. – Это она отправила видео
Анонимке. Она только что призналась!
– Она призналась, что сняла видео? – спрашивает он спокойно. –
Прямо так и сказала?
– Ну, не совсем…
Что именно она сказала? Я ушла в полной уверенности, что Джен
призналась, но теперь, прокручивая разговор у себя в голове, я понимаю,
что она не говорила ничего конкретного.
– Она не призналась прямым текстом, но все было понятно. К тому же
она так скривила губы… – Я поднимаю вверх уголок рта. – Видишь? Она
всегда так делает, когда врет.
Он приподнимает бровь.
– Да брось, Кави!
– Питер!
– Ладно, ладно, я с ней поговорю. – Парень заводит машину.
Я уверена, что знаю ответ на этот вопрос, но не могу не спросить.
– Кто-нибудь из учителей что-нибудь говорил тебе по поводу видео?
Может, тренер Уайт?
– Нет, а что? С тобой кто-нибудь говорил?
Вот о чем толковала Марго: двойной стандарт. Мальчики есть
мальчики, а девочки должны быть осторожны, должны заботиться о своем
теле, о своем будущем и обо всем, за что их могут осудить. Внезапно я
спрашиваю:
– Когда ты поговоришь с Женевьевой?
– Я зайду к ней сегодня.
– Ты пойдешь к ней домой? – переспрашиваю я.
– Ну да. Я хочу увидеть ее лицо, чтобы понять, врет она или нет.
Посмотрю, действительно ли она кривит губы так, как ты говоришь.
Питер голоден, поэтому по пути мы заезжаем за гамбургерами и
молочными коктейлями. Когда я возвращаюсь домой, Марго с Китти меня
уже ждут.
– Расскажи нам все! – просит Марго, протягивая мне чашку какао. Я
проверяю, не забыла ли она добавить туда маленькие маршмеллоу, и вижу,
что не забыла.
– Питер все исправил? – хочет знать Китти.
– Да! Он заставил Анонимку удалить видео. Пригрозил, что у него
дядя крутой юрист, хотя на самом деле его дядя владеет пиццерией в Нью-
Джерси.
Услышав это, Марго улыбается. Потом ее лицо становится серьезным.
– В школе тебя доставали?
– Нет, все было не так уж и плохо, – беспечно отвечаю я, ощущая
прилив гордости за то, что не выдала своих чувств перед сестрами. – И,
кажется, я знаю, кто выложил видео.
– Кто? – спрашивают они хором.
– Женевьева, как и говорила Крис. Я столкнулась с ней в туалете. Она
стала все отрицать, но потом скривила рот так, как обычно делает, когда
врет. – Я показала им на себе. – Гоу-Гоу, ты помнишь?
– Вроде да, – отвечает сестра, хотя я вижу, что не помнит. – Что сказал
Питер, узнав, что это была Женевьева? Он ведь тебе поверил?
– Не совсем, – увиливаю я, дуя на какао. – Но он обещал поговорить с
ней и докопаться до истины.
– Он должен был в любом случае тебя поддержать, – хмурится Марго.
– И он меня поддержал, Гоу-Гоу! – Я беру ее руку, переплетая наши
пальцы. – Так он и сделал. Он сказал «Только ты и я, малыш». Это было так
романтично!
– Ты безнадежна! – смеется Марго. – Никогда не меняйся.
– Так жаль, что ты завтра уезжаешь, – вздыхаю я.
Мне уже ее не хватает. Когда Марго рядом, когда она принимает
решения и дает мудрые советы, я чувствую себя в безопасности. С ней я
сильнее.
– Лара Джин, ты со всем справишься, – говорит она, и я слушаю, глядя
на нее очень внимательно, пытаясь уловить нотку сомнения или фальши,
хоть какой-то намек на то, что она говорит так лишь для того, чтобы
поддержать меня. Но не вижу ничего, кроме уверенности.
8
Сегодня Марго в последний раз ужинает с нами перед тем, как
вернуться в Шотландию. Папа собственноручно готовит ребрышки по-
корейски и жареную картошку с сыром. И даже печет лимонный пирог.
– На улице так серо и холодно, – говорит он. – Я подумал, нам всем не
помешает немного солнечного света в виде лимонного пирога.
Затем он обнимает меня за талию и похлопывает по боку, и, хотя он не
спрашивает, я знаю, что он чувствует, что со мной происходит что-то
посерьезнее месячных.
Мы едва успеваем поднести вилки ко рту, когда папа спрашивает:
– Ну что, кальби-ччим на вкус такое же, как у бабушки?
– Почти, – отвечаю я, но, увидев, как улыбка сходит с папиного лица,
быстро добавляю. – В смысле, даже вкуснее!
– Я отбил мясо, как она велела, – сообщает папа. – Но оно совсем не
так легко отходит от кости. Помните, как получается у бабушки? Вам даже
нож не нужен, чтобы есть ребрышки по-корейски, если они правильно
приготовлены.
В этот момент Марго как раз пытается отрезать кусок ножом для
стейка и останавливается.
– Впервые я попробовал кальби-ччим с вашей мамой. На наше первое
свидание она повела меня в корейский ресторан, сделала заказ на своем
языке и рассказала мне о каждом блюде. В тот вечер я был поражен ею.
Жаль только, что вы, девочки, перестали ходить в корейскую школу. –
Уголки его губ опускаются на мгновение, но потом он снова улыбается. –
Ешьте, девочки.
– Пап, в Университете Вирджинии есть программа по изучению
корейского языка, – говорю я. – Если я поступлю, то обязательно запишусь
на этот курс.
– Маме бы это понравилось, – отвечает он, и в его взгляде снова
проскальзывает грусть.
Марго поспешно восклицает:
– Папуль, ребрышки просто объедение! А вот в Шотландии нет
вкусной корейской еды.
– Возьми с собой немного морских водорослей, – советует папа. – И
чай с женьшенем, который бабушка привезла нам из Кореи. И забери
рисоварку.
– В чем же мы будем варить рис? – хмурится Китти.
– Мы купим новую! – говорит он и мечтательно добавляет: – Вот бы
съездить туда в отпуск всей семьей! Это было бы просто чудесно! Ваша
мама всегда хотела свозить вас в Корею. У вас там довольно много
родственников.
– А бабушку мы тоже с собой возьмем? – спрашивает Китти. Она
продолжает тайком подсовывать кусочки мяса Джейми, который сидит на
задних лапах и смотрит на нас полными надежды глазами.
Папа чуть не давится картошкой.
– Отличная идея! – восклицает он. – Из нее бы вышел прекрасный гид!
Мы с Марго обмениваемся улыбками. Бабушка уже через неделю
свела бы папу с ума.
Меня же больше всего воодушевляет шопинг.
– Вы только подумайте, сколько там всяких канцелярских
принадлежностей! – говорю я. – И одежды! И заколок! И косметики! Надо
составить список!
– Пап, ты мог бы сходить на мастер-класс по корейской кухне, –
предлагает Марго.
– Да! Давайте запланируем это на лето, – говорит папа. Я вижу, что он
в восторге от своей идеи. – Естественно, придется согласовать все наши
графики. Марго, ты ведь будешь здесь все каникулы?
Так она говорила на прошлой неделе.
Марго опускает взгляд на свою тарелку.
– Точно не знаю. Я еще ничего не решила.
Папа выглядит озадаченным, и мы с Китти обмениваемся взглядами.
Это наверняка связано с Джошем, и я могу ее понять.
– Возможно, меня примут на стажировку в Королевский институт
антропологии в Лондоне.
– Я думал, ты хочешь снова работать в Монпелье, – говорит папа,
наморщив лоб в замешательстве.
– Я пока еще думаю. Говорю же, я еще ничего не решила.
– Как думаешь, в Королевском институте ты встретишь членов
королевской семьи? – вмешивается Китти.
Я закатываю глаза, а Марго бросает на сестренку благодарный взгляд и
отвечает:
– Это вряд ли, Котенок, но всякое бывает.
– Ну а ты, Лара Джин? – спрашивает Китти с невинными круглыми
глазами. – Ты разве не должна делать что-то полезное этим летом, чтобы
произвести впечатление на приемную комиссию?
Я бросаю на нее злобный взгляд.
– У меня еще полно времени, чтобы что-нибудь придумать.
Под столом я сильно пинаю ее, и она вскрикивает.
– Ты должна была искать стажировку на весну, – напоминает мне
Марго. – Говорю тебе, Лара Джин, надо действовать быстро, иначе все
хорошие места разберут. И ты еще не писала Нони насчет репетиторства
для подготовки к экзаменационному тесту? Узнай, будет ли она
преподавать в летней школе или уедет домой.
– Хорошо, хорошо, узнаю.
– Я могу устроить тебя в сувенирный магазин при больнице, –
предлагает папа. – Мы сможем вместе ездить на работу и вместе обедать.
Круто будет целый день тусоваться со своим стариком!
– Пап, у тебя что, нет друзей на работе? – спрашивает Китти. – Ты
один сидишь в столовой?
– Ну, не каждый день. Иногда я обедаю один у себя в кабинете, но это
потому, что мне бывает некогда поесть. Но если Лара Джин будет работать
в сувенирном магазине, я найду для нее время. – Он рассеянно стучит
палочками по тарелке. – И ты всегда можешь попробовать устроиться в
Макдоналдс, а там посмотрим.
Китти взвизгивает:
– Эй, если ты будешь работать в Макдоналдсе, тебе можно будет есть
столько картошки фри, сколько влезет!
Нахмурившись, я представляю ожидающее меня лето, и мне не
нравится то, что я вижу.
– Я не хочу работать в Макдоналдсе. И без обид, пап, но в сувенирном
магазине я работать тоже не буду. – Я отчаянно соображаю, что бы
придумать. – Я думала о чем-то более официальном, например, о Бельвью.
Я могу быть стажером директора досугового отдела. Или помощником.
Марго, что звучит более презентабельно?
– Заместитель директора досугового отдела, – произносит Марго.
– Звучит профессионально, – соглашаюсь я. – У меня куча идей.
Может, мне зайти туда на неделе и поделиться ими с Джанетт?
– Что за идеи? – спрашивает папа.
– Кружок по скрапбукингу. – выдумываю я на ходу. – У пенсионеров
столько фотографий, сувениров и всяких памятных бумажек. Было бы
интересно собрать их все в один альбом, чтобы ничего не потерялось. – Я
увлекаюсь, и меня уже не остановить. – А потом можно устроить выставку
получившихся альбомов. Все будут листать их и узнавать истории жизни
друг друга. Можно испечь слойки с сыром и подать белое вино…
– Это потрясающая идея! – говорит Марго, одобрительно кивая.
– Действительно интересно, – восторгается папа. – Естественно, к
белому вину ты не притронешься, но слойки с сыром – обязательно!
– Ой, пап! – восклицаем мы хором, потому что его забавляет, когда мы
так делаем. Если он начинает вести себя как чрезмерно заботливый отец,
мы в ответ отчаянно стонем и вздыхаем: «Ой, пап!»
Когда мы моем посуду, Марго говорит, что мне определенно стоит
попробовать свои силы в Бельвью.
– Там нужен кто-нибудь, кто возьмет на себя дополнительные
обязанности, – рассуждает она, намыливая кастрюлю. – Свежая энергия,
новые идеи. Работа в доме престарелых многих выматывает. Джанетт будет
только рада лишней помощи.
Вообще-то я начала болтать о своих планах в Бельвью, чтобы все от
меня отстали, но теперь думаю, что мне действительно стоит поговорить с
Джанетт.
Вернувшись к себе в комнату, я обнаруживаю пропущенный звонок от
Питера. Я перезваниваю ему и слышу, как вдалеке работает телевизор.
– Ты с ней поговорил? – Я надеюсь-надеюсь-надеюсь, что теперь он
мне поверит.
– Поговорил.
Мое сердце стучит.
– И что? Она призналась?
– Нет.
– Нет? – Я выдыхаю.
Ясно. Думаю, этого следовало ожидать. Джен не из тех, кто сразу же
ложится лапками кверху. Она боец.
– Что ж, пусть говорит что хочет, но я знаю, что это была она.
– Нельзя обвинять ее лишь из-за того, как она скривила рот, Кави.
– Дело не только в этом. Я ее знаю. Она была моей лучшей подругой.
Я знаю, как она думает.
– Я знаю ее лучше, чем ты, и я говорю, что, по-моему, это была не она.
Поверь мне.
Он знает ее лучше. Ну, разумеется. Но я знаю ее как девушка –
девушку, как бывшая лучшая подруга – бывшую лучшую подругу, и я
уверена, что она врет. И не важно, сколько прошло лет. Кое-что девушки
чуют нутром, всем телом.
– Я верю тебе. Но я не верю ей. Это часть ее плана, Питер.
Воцаряется долгая тишина, и мои последние слова звенят у меня в
ушах. Они прозвучали безумно, даже для меня.
Терпеливым голосом Питер говорит:
– Она сейчас измотана семейными проблемами, у нее нет времени
строить тебе козни, Кави.
Семейные проблемы? Правда ли это? Я чувствую укол вины,
вспомнив, как Крис однажды сказала, что их бабушка сломала бедро, и
родственники спорили о том, нужно ли класть ее в специализированный
центр. Они с Женевьевой всегда были очень близки. По словам Джен, она
была ее любимой внучкой, потому что выглядела так же, как ее бабушка в
молодости. То есть шикарно.
Или дело в родителях? Женевьева волновалась, что они могут
развестись.
Хотя, может, все это ложь. Слова вертятся у меня на языке, когда
Питер говорит:
– Мама зовет меня вниз. Поговорим об этом завтра?
– Конечно, – отвечаю я.
Что ж, в общем, это может быть что угодно. Возможно, Питер прав.
Может, когда-то я хорошо ее знала, но не теперь. Теперь Питер знает ее
гораздо лучше. К тому же разве не так теряют парней? Когда дают волю
подозрениям, ревности и неуверенности? Я более чем уверена, что такое
поведение мне не идет.
Положив трубку, я решаю забыть об этом видео раз и навсегда. Что
было, то было. У меня есть и более важные дела: мой парень, перспектива
новой работы (за которую мне не будут платить, но все равно) и учеба. Я не
позволю себя сломать. К тому же на записи даже не видно моего лица.
9
На следующее утро перед школой мы укладываем вещи Марго в
машину, чтобы папа отвез ее в аэропорт. Я не свожу глаз с окна Джоша и
думаю, спустится ли он попрощаться. Это меньшее, что он может сделать.
Но свет у него не горит, так что он, видимо, еще спит.
Пока Марго прощается с Джейми Фокс-Пиклом, из дома выходит мисс
Ротшильд со своей собакой. Завидев их, щенок спрыгивает с рук Марго и
несется через дорогу. Папа гонится за ним. Джейми лает и прыгает вокруг
несчастного Симона – старого пса мисс Ротшильд, который не обращает на
него никакого внимания. От возбуждения Джейми писает на зеленые
резиновые сапоги нашей соседки. Папа извиняется, но та только смеется.
– Их легко отмыть, – говорит она.
Мисс Ротшильд отлично выглядит: ее каштановые волосы собраны в
высокий хвост, на ней штаны для йоги и дутая куртка. Такая же была у
Женевьевы.
– Скорее, пап! – кричит Марго. – В аэропорт нужно приехать за три
часа до вылета!
– Это слишком, – говорю я. – Двух часов более чем достаточно.
Мы смотрим, как папа пытается унести Джейми, а тот вырывается.
Мисс Ротшильд ловко хватает щенка одной рукой и целует в лоб.
– На международные рейсы нужно приезжать за три часа до вылета,
Лара Джин. Мне еще багаж регистрировать.
Китти ничего не говорит, она наблюдает за развернувшейся через
дорогу собачьей драмой.
Папа возвращается с извивающимся в руках Джейми и говорит:
– Нужно убираться отсюда, пока Джейми не выкинул еще что-нибудь.
Мы втроем крепко обнимаемся, Марго шепчет мне «будь сильной», и я
киваю, а потом они с папой уезжают в аэропорт.
Еще очень рано. Раньше, чем мы обычно просыпаемся в школу,
поэтому я пеку нам с Китти банановые панкейки. Она погружена в свои
мысли, и мне дважды приходится спрашивать ее, сколько штук делать на ее
долю. Я пеку несколько лишних и заворачиваю их в фольгу, чтобы угостить
Питера по пути в школу. Затем я мою посуду и даже отправляю
электронное письмо Джанетт из Бельвью, и моментально получаю ответ.
Она говорит, что заместительница Марго ушла месяц назад, поэтому я как
раз вовремя. «Приходи в субботу, и мы обсудим твои обязанности».
Я чувствую, что наконец-то сделала что-то полезное. Проявила себя. Я
все смогу.
Поэтому, когда этим холодным январским утром я захожу в школу,
держа Питера за руку, полная банановых блинчиков, с новой работой и в
полосатом свитере Марго, который она мне оставила, я чувствую себя
хорошо. Даже замечательно.
Питеру нужно зайти в компьютерный класс, чтобы распечатать
задание по английскому, так что первым делом мы идем туда. Он вводит
пароль, и я громко ахаю, когда вижу обои рабочего стола.
Кто-то сделал скрин-видео в джакузи: я сижу у Питера на коленях в
красной фланелевой ночнушке, юбка задралась у меня на бедрах. Сверху
подпись: «ГОРЯЧИЙ СЕКС В ГОРЯЧЕМ ДЖАКУЗИ». И внизу: «ВЫ ВСЕ
ДЕЛАЕТЕ НЕПРАВИЛЬНО».
– Какого черта? – бормочет Питер, оглядывая компьютерный класс.
Никто не поднимает головы. Он подходит к другому компьютеру – та
же картинка, другая надпись. «ОНА НЕ ЗНАЛА, ЧТО В ВОДЕ ОН
СЪЕЖИВАЕТСЯ» – наверху. «ОН ДОВОЛЬСТВУЕТСЯ ТЕМ, ЧТО СМОГ
ПОЛУЧИТЬ» – внизу.
Мы стали мемом.
На протяжении нескольких дней эти картинки появляются повсюду:
в лентах Инстаграма, на стенах в Фейсбуке.
На одной из них мастера фотошопа дорисовали танцующую акулу, на
другой к нашим телам приделали кошачьи головы.
А еще на одной просто подписали «БИКИНИ АМИШЕЙ».
Друзья Питера из команды по лакроссу считают, что это уморительно,
но клянутся, что не имеют к этим картинкам никакого отношения. В
столовой Гейб оправдывается:
– Я даже фотошопом пользоваться не умею!
Питер отправляет в рот сразу половину сэндвича.
– Ладно, но кто тогда это делает? Джефф Бардуго? Картер?
– Чувак, я не знаю, – говорит Деррил. – Это же мем. Любой может
внести свою лепту.
– Признайте, что с кошачьими головами вышло смешно, – говорит
Гейб.
Потом поворачивается ко мне и добавляет:
– Прости, Лардж.
Я молчу. С кошачьими головами действительно получилось забавно.
Но в целом – совсем нет. Сначала Питер пытался отшучиваться, но прошло
уже несколько дней, и я вижу, что его это достало. Парень не привык быть
предметом насмешек. Я, правда, тоже, но лишь потому, что раньше на меня
вообще никто не обращал внимания. А с тех пор, как я с Питером, меня
заметили. И лучше бы не замечали.
10
Днем в актовом зале проходит собрание старшеклассников. Рина
Патель, президент нашего класса, выступает с презентацией по насущным
вопросам: сколько денег мы собрали на выпускной и куда можно поехать
всем классом после окончания школы. Я пониже сползаю в своем кресле,
радуясь передышке, пока никто не смотрит на меня, не шепчется и не
осуждает.
Рина кликает на последний слайд, и тогда это случается. Из колонок
вырывается песня «Я такой горячий», и мое видео, наше с Питером,
транслируется через проектор. Кто-то скачал его из Инстаграма Анонимки
и наложил собственный саундтрек. Видео также смонтировали, поэтому я с
утроенной скоростью скачу у Питера на коленях в такт музыки.
Достарыңызбен бөлісу: |