Venga, su,
venga!
»
?">[28]
?"> – произнес он. Презентация еще не началась, но магазин был
забит до отказа, все курили, громко разговаривали, листали новые книги,
каждый держал в руке пластиковый стаканчик с чем-то похожим на
шотландский виски. Люди теснились даже на галерее, опоясывающей
второй этаж, тут и там виднелись обнаженные локти и предплечья женщин.
Я сразу узнал автора. Это был тот же мужчина, который подписал нам с
Марцией экземпляры своего сборника стихотворений «Se l’amore». Он
пожимал протянутые к нему руки.
Когда он проходил мимо, я тоже не удержался от рукопожатия
и сказал, что мне очень понравились его стихи. Когда я успел прочесть их,
если книга еще не вышла? Стоящие рядом услышали его вопрос. Теперь
меня вышвырнут из магазина как обманщика?
– Я купил ее в книжном магазине в Б. пару недель назад, и вы любезно
подписали ее для меня.
Ах да, он помнит тот вечер. «
Un vero fan
, истинный поклонник,
значит», – добавил он громко, во всеуслышание. И действительно, все
обернулись к нам.
– Скорее даже не поклонник – сейчас они называют себя фанатами, –
прибавила пожилая женщина с зобом и в платье кричащих тонов, делавшем
ее похожей на тукана.
– Какое из стихотворений тебе понравилось больше всего?
– Альфредо, ты же не учитель на устном экзамене, – усмехнулась
какая-то женщина лет тридцати с хвостиком.
– Я просто хотел узнать, какое из них ему понравилось больше. Я что,
не могу об этом спросить? – произнес он притворно плаксивым дрожащим
голосом.
На секунду я поверил, что женщина, вступившаяся за меня, избавила
меня от необходимости отвечать. Я ошибся.
– Итак, какое же? – снова спросил он.
– То, где жизнь сравнивается с базиликой святого Климента.
– То, где
любовь
сравнивается с базиликой святого Климента, –
поправил он задумчиво, как будто взвешивая смысл обеих фраз. –
«Синдром "Святого Климента"». – Поэт вперил в меня взгляд. – И почему
же?
– Господи, да оставь бедного мальчика в покое, – вмешалась другая
женщина, решившая, видимо, поддержать мою прежнюю защитницу. Она
взяла меня за руку. – Давай-ка, я отведу тебя к закускам, чтобы ты мог
отделаться от этого чудовища, у которого эго такого же размера, что и ноги.
Ты видел, какие огромные у него туфли? Альфредо, тебе правда нужно
сделать что-то со своими туфлями, – произнесла она уже с другого конца
переполненного магазина.
– Моими туфлями? А что не так с моими туфлями? – спросил поэт.
–
Они. Слишком. Большие.
Разве они не кажутся огромными? –
спрашивала она меня. – У поэтов не может быть таких больших ступней.
– Оставь в покое мои ступни.
Кто-то из толпы вступился за поэта.
– Хватит смеяться над его ступнями, Лючия. С ними все в порядке.
– Ступни бедняка. Всю жизнь проходил босиком и до сих пор покупает
обувь на размер больше на случай, если вдруг вырастет к следующему
Рождеству, когда придет пора праздничных распродаж! – Все это
произносилось тоном озлобленной брошенной мегеры.
Но я не отпускал ее руку. Она мою тоже. В этом сквозил дух
товарищества. Было приятно держать за руку женщину, о которой я ровным
счетом ничего не знал.
Se l’amore
, подумал я. И все эти загорелые руки и
локти всех этих женщин на галерее.
Se l’amore
.
Но тут в показную перепалку между мужем и женой вмешался
владелец магазина.
Достарыңызбен бөлісу: |