67
страсть
владела им пока −
страсть к бегу»
,
а с другой − метафорически
описывает его особенный дар: «
…
в нем бушевал
огненный дух бега…»
[Айтматов, 1985: 352].
Качественная характеристика бега коня-иноходца показана в повести при
помощи следующих лексем:
стремительный, прочный, неистощимый,
знаменитый, хороший, ходкий, новый, размашистый, знакомый, дробный,
рокочущий, без напряжения, без единого сбоя.
При помощи эмоционально и экспрессивно окрашенных глаголов
движения, таких, как
мчаться (14), бежать (3), ринуться, убыстрять,
нестись, рваться, порываться, выплясывать, вышагивать, печатать копыта,
выбивать
изображены основные действия коня-иноходца в разнообразных
формах движения, которые раскрывают динамичную картину бега:
«Он все
убыстрял и убыстрял бег, почти без напряжения, без единого сбоя на скачь,
шел ровно, как в полете…»
[Айтматов, 1982: 385]. Характеристика бега
иноходца уточнена при помощи таких наречий меры и степени, как
добросовестно, неутомимо, стремительно, ровно (2),
во весь мах,
которые
придают дополнительную смысловую нагрузку основному действию, выражая
интенсивность и точность движения.
Для усиления выразительности, наглядности бега иноходца автор
использует такие образные сравнения:
как заведенная машина, как в полете,
стремительной птицей
,
качается как корабль, как главный корабль, словно
в полете, как дым реактивного самолета: прочерчивать степь, оставлять
длинный хвост пыли; поднимать хвост почти вровень со спиной; грива со
свистом пласталась на ветру.
Например: «
− Поставь на него ведро с водой − и ни капельки не
выплеснется»
[Айтматов, 1982: 393].
В семантическом гештальте АНТРОПОМОРФНОСТЬ при помощи таких
лексических единиц, как:
чувствовать (2) – почувствовать – ощущать;
любить − не любить; горячиться − злиться; стонать – плакать
показана
способность коня испытывать и проявлять такие же чувства, как человек:
68
«
Гульсары (иноходец)
чувствовал
, как отлегала тяжесть с сердца хозяина,
как теплел его голос, как ласковей становились его руки. И поэтому он
любил
,
когда они нагоняли по дороге эту женщину»
[Айтматов, 1982: 399].
Эта антропоморфность коня является и следствием, и условием единства
человека и коня.
В семантическом гештальте ЕДИНСТВО (человека и коня) показано их
моральное единство, которое в тексте передается такими лексическими
единицами, как
старый человек и старый конь (16)
. Единство проявляется
в прожитой вместе жизни ‒ человека и коня. Чувство старого коня очень
хорошо понимает старый человек. Например, в «
Достарыңызбен бөлісу: