242
243
(как В. К. Тредиаковский в зрелые годы). Тем не менее публично
они выступали как православные христиане (иначе, впрочем, и быть
не могло). Для некоторых литераторов вся их деятельность пред-
ставлялась как сложный путь богопознания через погружение в на-
учное знание (это относится прежде всего к М. В. Ломоносову). Но
тем не менее все они воспринимали словесное творчество как дело
светское, оно мыслилось ими вне категории спасения. Конечно, в их
сочинениях можно встретить и некоторые оговорки, во второй по-
ловине века дело начинает осложняться влиянием масонства и ран-
ними романтическими веяниями, однако применительно к 1730–
1760-м гг. ситуация в этом отношении выглядит именно так.
Писатель — светский человек принимал в середине XVIII столе-
XVIII столе-
столе-
тия различные конкретные облики: он мог выступать как чиновник,
пишущий по заказу или на благо государства, как ищущий благо-
склонности проситель (в зависимости от этого он становился то па-
триотом, то сервильным автором). Мог писать и на досуге, как бы в
момент отдохновения и т. д. И все же в этой достаточно пестрой
галерее писателю-монаху, направляющему внутренний взор читате-
ля горé, места не находилось. Духовного трудника окончательно вы-
теснил светский интеллектуал.
Имея в виду внутреннюю динамику литературного движения се-
редины 1730 — конца 1760-х гг., можно обнаружить определенные
закономерности в эволюции нового писательского типа
53
. Он утвер-
дился — в качестве переходного явления — в конце Петровской
эпохи в одном частном своем варианте: писателя-чиновника, свиде-
тельством чему может послужить В. Н. Татищев (см. § 4 главы 4).
От такого служащего литератора, в каком-то смысле видящего в сло-
весных занятиях скорее не служение, а ремесло, немало перешло к
писателям середины столетия: В. Е. Адодурову, В. К. Тредиаковско-
му, М. В. Ломоносову, — что, в частности, проявилось в их соци-
альном положении (к Адодурову, сделавшему блестящую карьеру,
это относится в меньшей степени). Дело не ограничивалось тем, что
они служили и были в реальности чиновниками, пусть академиче-
скими. Важнее, что их литературное творчество — и в их собствен-
ных глазах, и в глазах окружающих — было чем-то вроде выполне-
ния служебных обязанностей. Тень литератора-чиновника падает на
творчество этих авторов, обусловливая тот значительный удельный
53
См. о типе писателя середины
XVIII
в.:
Достарыңызбен бөлісу: