Добро пожаловать в Слизерин

надо сделать к понедельнику».
Чимин ничего не ответил, лишь рассмеялся озорно, подмигнул, посылая 
воздушный поцелуй, и выскочил за дверь.
***
Домик от прабабушки на самом деле был высоким особняком с широкими 
окнами, расположенным в центре сада. Достаточно большим для того, чтобы с 
лёгкостью в нём потеряться, но и не настолько огромным, чтобы чувствовать 
себя в нём как в склепе. Доставшийся в наследство, особняк не потерпел 
изменений, потому что вкус у прабабки был великолепный. Не склонная к 
вычурности и дорогим побрякушкам, женщина обустраивала дом так, чтобы в 
нём было тепло и уютно, чтобы по возвращении после тяжёлого дня хозяева 
чувствовали себя комфортно.
Гостиная была большая, радовала камином, мягким ковром, широким диваном и 
четырьмя креслами по обе стороны. Здесь же у стены стоял длинный полочный 
шкаф, полностью занятый книгами. На стенах висели картины природы, а 
ажурные светильники отбрасываемыми кружевными тенями лишь придавали 
какой-то интимности и уединённости. Кухня тоже была хорошо организована, 
потому что госпожа Мин очень любила готовить, всегда радовала и мужа с 
детьми, и внуков, и гостей своими кулинарными изысками. На первом же этаже 
располагались рабочий кабинет прадеда, доставшийся Юнги, и библиотека.
На втором этаже располагались жилые комнаты и ещё одна библиотека, но 
поменьше, собравшая в себя многие редкие ценные издания. За домом в глубине 
сада находилась оранжерея, радующая даже зимой яркими цветами. Вот только 
теперь там уже не было той атмосферы, что при жизни госпожи Мин, которая 
относилась к каждому цветку с нежностью и заботой. За всем после её смерти 
следили домовые эльфы.
Юнги ко всему этому великолепию привык, потому что в детстве часто сюда 
приезжал, а вот Чимин был в восторге. Кинул сумки на пороге и унёсся 
исследовать комнаты. Юнги мельком видел его то там, то здесь, поймать никак 
не мог, а потому плюнул на это дело и направился с сумками наверх, 
принимаясь их разбирать. В его комнате ничего не изменилось. Те же 
фисташкового цвета стены, те же картины с бушующим океаном, огромная 
постель с балдахином, лёгкий тюль, прикрывающий широкое окно, но не 
мешающий совершенно лучам солнца, проникающим внутрь. В смежной с 
комнатой ванной тоже ничего не изменилось, да и чему там меняться-то?
- Юнги-я, ты где? – раздался громкий голос где-то внизу.
- Наверху, вторая комната слева, - отозвался парень.
Негромкий топот ног по лестнице, потом по коридору и в комнату вваливается 
улыбающийся Чимин, который тут же подбегает и крепко обнимает, смеясь так 
звонко и заразительно, что Юнги почти смеётся в ответ.
- Это просто потрясающее место, - протянул Пак и отстранился, плюхаясь на 
край постели. – Мне здесь очень нравится. Свежий воздух, небо над головой и 
165/173

абсолютная свобода. Хён, а когда лето будет, ты…
Чимин замялся ненадолго, не зная, как спросить, но Юнги и сам понял, согласно 
кивая.
- Если ты захочешь провести время со мной, я буду этому только рад.
Все прошлые праздники и свободное время Чимин проводил в родительском 
доме, потому что жутко скучал, успел пережить кучу всего, пройти стадии от 
отрицания до смирения и принятия, но по любимой маме всё равно тосковал, а 
потому женщине пришлось почти силком выгонять сына из дома, чтобы тот 
вернулся к учёбе.
«Главное, что у тебя всё получается, что есть друзья рядом. Я верю, у тебя всё 
получится», - с теплом прощалась с ним женщина.
Разумеется, Чимин не стал рассказывать о том, как чуть не умер в огне, оттого 
она и отпустила его со спокойной душой. И вот теперь Чимин вдруг просил 
остаться с Юнги на всё лето, судя по всему, а у старшего сердце радостно 
скакать начинает. Он и мечтать о таком подарке не мог, а тут Чимин рядом 
целых три месяца. Это будет действительно волшебно. 
- Хён? А где я буду спать?
Негромкий шёпот раздаётся над ухом, и Юнги бы развернулся, да только ему не 
позволяют. Прижавшееся со спины горячее тело слишком близко, а руки 
удерживают за пояс крепко. Чимин вообще-то совершенно бесстыдным стал и 
обнаглел быстро, принимаясь распускать руки. Поначалу-то он стеснялся и 
краснел постоянно, но в последнее время как с цепи сорвался. У них за 
прошедшее время секса так и не было. Поцелуи – миллионы, жаркие объятия – 
сотни, взаимные ласки – как позволял случай. Но дальше не шло. Всё что-то 
мешало. Или кто-то. Или настроя не было. Или был, но усталость брала своё и 
после ленивого петтинга оба проваливались в сон. Не то чтобы Юнги ждал 
какого-то особенного случая или хотел сделать всё романтичным, нет. Секс это 
секс, грязный, пахнущий терпкой спермой и потом, припорошенный 
удовольствием почти физический труд, после которого потом ещё и мышцы 
ноют, если разгуляться. Да и Чимин не девчонка, чтобы уламывать и разводить, 
а ещё пусть и девственник, но чрезмерно активный и любопытный и вообще 
готовый к познанию нового и неизведанного.
Но в последний год, как по осени Чимину исполнилось восемнадцать, его словно 
переклинило. В нём проснулась сексуальность и мужественность, сам парень 
стал смелее и настойчивее, напористее. Юнги это нравилось, действительно 
нравилось, вот только младший его постоянно изводил то взглядами игривыми, 
то закушенной губой или облизыванием, то касаниями мимолётными, но 
приятными до дрожи. А теперь вот жмётся так близко, утыкается носом в 
затылок, жмётся губами к шейным позвонкам, пересчитывая их поцелуями. И 
вопрос задаёт вроде бы нормальный и логичный, но таким голосом, что Юнги 
невольно стопорится, вдыхая и так же медленно выдыхая, чтобы взять эмоции 
под контроль.
- Если хочешь, то можешь любую комнату выбрать, но я думал, что наконец-то 
снова смогу как в старые почти добрые времена красть твоё тепло, пока ты 
посапываешь под боком. Тем более, что кровать большая, - выдохнул Мин и 
166/173

откинул голову на чужое плечо, когда одна из ладоней ластящегося к нему 
Чимина опустилась на бедро, сжимая.
Но жизнь – сука злая, закон подлости – её верный друг, а в дверь начинают 
долбить так громко, что Юнги мимолётно радуется крепким петлям. 
Примчавшийся домовик лепечет что-то о «друзьях хозяина», Чимин тут же 
отлипает, и Мин чувствует то ли облегчение, то ли разочарование. Оба они 
спускаются вниз как раз тогда, когда домовик открывает дверь, впуская гостей. 
Тишину пронзает писк, и Чимин кубарем скатывается с лестницы, запрыгивая с 
разбега на Тэхёна. Тот на ногах не удерживается, падает назад, негромко 
вскрикивая и вцепляясь в Пака. Юнги хотел было помочь подняться, но так и 
застыл, когда через валяющихся парней переступил Намджун, пнув Тэхёна по 
коленке, чтобы не мешались тут людям под ногами, а следом за ним заходит 
Сокджин, сверкая улыбкой. Замыкает шествие Чонгук, который подхватывает и 
тащит за собой за ногу Тэхёна, за которым следом вползает с улицы и Чимин, 
закрывая сразу входную дверь.
Юнги, конечно, не пищит и не визжит, но улыбается широко и радостно, когда 
крепко обнимает Намджуна, а после такое же по крепости объятие достаётся и 
Сокджину. Поднявшемуся Тэхёну, который полез с обнимашками, Мин 
взлохмачивает волосы, а после передаёт того в руки Чонгука, тут же 
сцепившиеся на поясе Кима.
- Я не знаю, какими вы тут судьбами, но все разговоры потом. Валите все по 
комнатам, принимайте душ и чувствуйте себя как дома, а я пока эльфам 
прикажу ужин готовить и посытнее, - раздал указания Юнги и скрылся за аркой, 
ведущей в сторону кухни.
Чимин тут же повёл всех наверх, чтобы показать комнаты и помочь вещи 
разобрать. Это долго времени не заняло, ведь Чонгук заявил, что они с Тэхёном 
будут в одной комнате ночевать, Намджун выбрал крайнюю к лестнице, а 
Сокджину было всё равно где спать, поэтому он зашёл в первую же свободную и 
тут же скрылся за дверями ванной. Решив старшим не мешать, Чимин хотел 
помочь младшим вещи разобрать, да только целующиеся Чонгук и Тэ явно 
собирались заняться этим попозже. Ничего не оставалось, как спуститься вниз и 
отправиться помогать Юнги, который лично сервировал стол.
- О, ты вовремя, там в шкафчике стаканы для сока, - махнул рукой в нужную 
сторону Мин, расставляя тарелки.
Через десять минут стол был приготовлен к ужину, парни как раз подтянулись, 
а вскоре на столе стала появляться приносимая эльфами еда. Много, вкусно и 
пахнет аппетитно. Все принялись есть, коротко переговариваясь о мелочах, а 
вот когда пришло время чая и сладкого торта, Юнги наконец-то задал 
интересующий его вопрос.
- Вы как нас вообще нашли? Да и вы же в Румынии должны были быть, каким 
ветром вас на родину занесло?
- На родину ностальгия принесла, - отозвался Намджун, улыбаясь. – Ну и дела на 
самом деле. Мы заскочили в замок, а директор сказал, что ты сюда отправился, 
а Чимин якобы домой к матери отпросился. Ну мы сразу поняли, в чём дело, 
направились на выход, а тут Чонгук с Тэхёном навстречу. Ну мы и решили всей 
дружной толпой завалиться.
167/173

- Хён, это так круто, что вы приехали, я скучал очень, - включил маленького 
щеночка Чимин, прижимаясь к чужому боку и улыбаясь. – А расскажи, чем вы 
там с Джин-хёном занимаетесь?
- Вообще-то мы туристами были сначала, - пояснил Сокджин, отрываясь от куска 
аппетитного торта и облизывая ложечку. – А потом Намджун познакомился в 
баре с какими-то ребятами с фермы, где драконов разводят. Ему интересно 
стало, он пошёл посмотреть и в итоге полтора года там уже работает. А мне 
скучно было, я не знал, чем заняться, ну и пошёл вместе с ним. Магию земли 
успел освоить, помогаю по мере сил.
- Офигеть! – восторженно вскрикнул Чонгук, сверкая глазами и подаваясь 
вперёд. – А можно к вам в гости будет наведаться? Хён, ну пожалуйста, ну Джин-
хён, Намджун-хён, это же драконы, - почти пропел с восторгом младший.
- Посмотрим на твоё поведение, - тепло улыбнулся Намджун, потрепав 
довольного мальчишку по волосам.
- Я бы тоже хотел увидеть живого дракона. Вообще, как только я закончу 
учиться, то прихвачу с собой Юнги-хёна и махну путешествовать, - заявил 
Чимин.
- А меня ты спросить не забыл? – вскинул бровь Юнги, на что Чимин лишь 
улыбнулся обворожительно.
- Я знаю, что ты не против, - подмигнул он.
- Боже мой, опять эти нежности.
Чонгук сделал вид, что его тошнит. А потом прилип к Тэхёну, мурлыча ему что-
то в шею, на что все рассмеялись.
Время за интересной беседой пролетело незаметно, парни будто снова 
вернулись в то время, когда учились все вместе. Тёплые и не очень 
воспоминания, жалобы на учителей и пересказывание смешных историй. Потом 
Чимин принялся жаловаться на придирающихся учителей, а Чонгук – на Чимина, 
который всё никак не может на метле удержаться. Закончил вечер разговоров и 
воспоминаний Юнги, с явным на лице удовольствием рассказывая, как 
измывается над глупыми учениками, которые совершенно не хотят пользоваться 
мозгами.
- И да, я воспользовался твоим советом. Теперь меня ненавидят в два раза 
больше. Но я научился этим наслаждаться, - сообщил Юнги смеющемуся 
Сокджину.
Где-то рядом послышались горячие благодарности Чимина, адресованные 
Намджуну за всевозможные пособия и справочники, что старший передал ему 
через Юнги. Как только поток восторженного лепета иссяк, часы отбили час 
ночи, после чего Сокджин тут же поднялся, заявляя, что пора спать, тяжёлая 
была неделя, ещё добирались долго и вообще поздно. Никто спорить не стал, 
потому что разом навалилась сонливость и усталость. Пожелав друг другу 
спокойной ночи, гости разбрелись по комнатам. 
168/173

- Хён, я первым в ванную, - сообщил Чимин, тут же скрываясь за дверью.
Юнги не возражал, ему вообще думать было лениво, а потому парень тут же 
упал на постель, раскидывая руки в стороны и задрёмывая. Вот только через 
двадцать минут ему пришлось тоже идти в душ, потому что его туда выгнал 
Чимин. В душе Юнги завис надолго, потому что под горячей водой разомлел и, 
оперевшись лбом в стенку, успел даже снова задремать. Вот только спать в 
душе – не лучшая идея, а потому пришлось вылезать, вытираться, сушить 
волосы заклинанием, после которого те вечно дыбом, натягивать бельё и брести 
в спальню. До пижамы надо было ещё добраться, а Мину было откровенно лень, 
да и тёплый Чимин под боком, ни к чему ему лишние шмотки, лишь 
сковывающие движения.
- Спокойной ночи, Чиминни, - негромко прошептал Юнги, подкатываясь под 
чужой бок и устраивая привычно голову на плече приобнявшего его за плечи 
Пака.
- Спокойной, Юнги-я, - мягко отозвался тот.
И они оба спокойно себе уснули бы, если бы из-за стены не послышался 
надсадный стон. Чимин тут же навострил уши, не понимая сначала даже, что 
это за звук, а после понял, что невольно покраснел до корней волос, когда стон 
повторился, а за ним последовало протяжное жалобное «ТэТэ-хён». Голос явно 
принадлежал Чонгуку, как и негромкие стоны, однако хорошо слышимые в 
комнате. Юнги, только-только начавший проваливаться в дрёму, на посторонний 
звук тоже отреагировал, приоткрывая слипающиеся глаза. Вот только когда 
стон повторился, сон как рукой сняло. Прислушавшись, Юнги замер, то ли 
удивляясь тому, что мелкие расшалились, то ли тому, что…
- Вот бессовестные. Стены тут не такие тонкие, конечно, но могли бы и 
заглушающее наложить, - пробормотал он.
А Чимин не возмущался. Чимин весь обратился невольно в свои ощущения. Юнги 
рядом такой тёплый и мягкий, прижимается к нему обнажённым почти 
полностью телом, щекочет дыханием кожу на шее и плече, приобнимает одной 
рукой за пояс, скорее всего неосознанно поглаживая кожу кончиками пальцев. 
Любимый хён, такой красивый, такой отзывчивый, если правильно коснуться. 
Фантазия вкупе с памятью принялись подкидывать соблазнительные картинки 
одну за другой. Вот Юнги тяжело дышит, откинувшись на подушки, пока Чимин 
неторопливо ласкает его член, а вот глаза бывшего слизеринца уже распахнуты, 
но в них ничего невозможно прочитать из-за поволоки. Вот Мин прогибается в 
пояснице, толкается несдержанно и шепчет пересохшими припухшими после 
поцелуев губами «быстрее». 
- Чимин-а? Ты…
Юнги не договорил, как-то разом всё понимая. Потому что Чимин дышит быстро 
и загнанно, потому что его пальцы на плече то сжимаются крепче, то 
разжимаются, потому что когда Юнги начинает вырисовывать на его боку узоры, 
чужое тело бьёт дрожь. Потому что Чимин ёрзает, потому что мышцы живота 
ходуном ходят, потому что он горячий совсем стал, а сердце где-то под ухом всё 
ускоряет и ускоряет темп. Спрашивать действительно ничего не нужно, 
объяснять ничего не нужно, потому что за стенкой что-то с грохотом падает, а 
после раздаётся басистое «Чонгукки, какой же ты…». Юнги не хочет знать, 
169/173

какой там Чонгук, но искренне хочет узнать, что будет делать в этой ситуации 
Чимин, который совершенно точно возбуждён.
- Надо же… Ты всё такой же ребёнок в душе, да? Возбуждаешься от одних лишь 
стонов, - с ехидством заметил Юнги.
И тут же оказался прижат к постели нависшим сверху крепким телом. Чимин 
дышит сорвано, не говорит ничего, сразу прижимаясь к чужим губам поцелуем. 
Накрывает своим телом, пробираясь под чужую спину и прижимая теснее к себе. 
Оглаживает жадно, несдержанно, так, словно мечтал об этом месяцами, 
цепляется, как утопающий за спасительный круг, и целует с напором, так 
влажно и развязно, что Юнги не сдерживается, стонет в чужие губы, подаваясь 
бёдрами вперёд, потому что от такого Чимина крышу сносит. Когда горячие 
поцелуи перетекают на шею, где вскоре расцветают бутоны засосов, Юнги лишь 
успевает кинуть невербально заглушающее, о которое разбивается его громкий 
стон, ведь Чимин толкается бёдрами, притирается, жмётся, и это так приятно, 
что ноги сами собой разъезжаются, позволяя стать ещё ближе.
Юнги знает, что Чимин неопытный, знает, что у того никогда не было секса 
даже с женщинами, а оттого совершенно не понимает, как Пак может быть вот 
таким? Страстным, сексуальным, раскованным, жадным до прикосновений. Мину 
всегда казалось, что парень будет краснеть и смущаться, не зная, как бы 
намекнуть на то, что готов наконец-то зайти дальше. Но Чимин оказался не 
таким, Чимин закружил его водоворотом обжигающих поцелуев и жадных 
касаний, совершенно не стесняясь стащил с него бельё, разделся сам, а после 
снова накрыл своим телом, прижимаясь и ластясь, целуя и оглаживая, сжимая, 
откровенно лапая. Всё в нём словно кричало «моё! Мин Юнги – мой!», но при 
этом он был не настолько резок, чтобы причинить боль. Юнги казалось, что он 
погрузился с головой в ванну, наполненную горячей ароматной водой. Чимин 
был этой водой, обволакивал со всех сторон, заставляя захлёбываться собой. 
- Хён, хочу тебя, - обжигающий шёпот на ухо и коротко сомкнувшиеся на 
хрящике губы. – Очень хочу, хён…
Юнги уже не может здраво мыслить, но на задворках сознания вдруг осознаёт, 
что сверху точно не будет. Вообще-то он не против был быть нижним, но 
никогда не рассматривал себя с этой позиции с Чимином. Только вот тот ясно 
дал понять, как именно хочет, потому что сползает по его телу вниз, 
прокладывая дорожку поцелуев, оставляет засос над пупком, кусает за тазовую 
косточку, дышит жарко и сбивчиво, а после обхватывает губами головку, 
принимаясь посасывать. Дорвавшись до чужого тела, Чимин совершенно 
перестал себя контролировать. Да и какой контроль к чёрту, когда всё это время 
он желал присвоить любимого хёна себе полностью? Потому что все эти 
липнущие к его Юнги курицы, все эти взгляды новенькой молоденькой 
помощницы профессора травологии, сам Юнги, ставший ещё красивее, эти его 
чёртовы очки, придающие странной извращённой сексуальности. Чимин мечтал 
заклеймить его собой, чтобы быть уверенным, что Мин действительно хочет 
быть с ним. И сейчас парень просто откинул всякий стыд, когда дорвался до 
жаркого тела, которое так красиво прогибается в спине, наполняя пространство 
звонкими стонами, когда Чимин погружает горячую плоть глубже в рот, лаская 
языком, прижимая к нёбу и сглатывая жадно слюну вперемешку со смазкой, 
когда одной рукой оглаживает бедро, сжимая нежную кожу, царапая, а второй 
пробирается под округлую ягодицу, впиваясь в неё пальцами. 
170/173

- Чимин-а, хватит или я…
Договаривать не нужно, парень тут же выпускает плоть изо рта, напоследок 
облизывая языком от основания до головки, коротко её всасывая и проходясь 
кончиком языка по уретре. Юнги выдыхает шумно, толкаясь бёдрами вперёд, 
желая получить ещё ласки, но сам же притягивает Чимина за плечи к себе, 
целуя влажно, вылизывая языком его рот изнутри, переходя на губы, проходясь 
по пухлой нежной мякоти, собирая смешанный вкус. Чимин улыбнулся в 
поцелуй, когда чужой язык на кошачий манер прошелся и по щеке, а после 
острые зубы прикусили подбородок. Отстранившись, Юнги улыбнулся слабо, 
медленно поднимая правую ногу, коленом мажа по чужому бедру, а после 
закинул её на пояс парня, так же медленно и попутно лаская закидывая и 
вторую, прижимая ближе к себе чужие бёдра. Обвив руками крепкие плечи, Мин 
растёкся по постели, разглядывая чужие поблёскивающие в темноте глаза, а 
после закусил губу, подаваясь бёдрами вперёд, отчего чужой член проехался 
рядом с его собственным, размазывая смазку с головки по разгорячённой коже.
- Хочешь, Чимин-а? – прошептал он негромко, растягивая уголки губ в усмешке. – 
Хочешь хёна?
- Хочу, - сдавлено просипел Чимин, невольно толкаясь бёдрами вперёд, желая 
получить ещё хоть немного удовольствия.
- Ну, тогда возьми…
Чимин замирает на секунду, шумно выдыхая, Юнги этим пользуется, опускает 
руку между их телами, обхватывает чужой член, проводя пару раз ладонью, 
растирая смазку по головке и ловя губами надсадный выдох, а после чуть 
приподнимает бёдра, направляя плоть в себя, прижимая головку к влажно 
блестящим мышцам ануса. Чимин нетерпеливый, толкается слишком резко, 
стонет громко, а у Юнги звёзды перед глазами от смешавшихся в коктейль 
чувств. И коктейль этот такой крепкий, противно сладкий и в это же время 
жутко кислый, бьёт по мозгам, когда Чимин не даёт привыкнуть. Толкается 
вперёд короткими толчками, проникая всё глубже и глубже, пока с пошлым 
шлепком кожи о кожу не вошёл до самого основания, рвано и шумно дыша и 
прижимая к себе крепко. Только тогда на секунду замерев, чтобы не кончить вот 
так сразу, Пак приподнимается на локтях, вновь затягивая в 
головокружительный поцелуй, почти сразу начиная двигаться, толкаться 
сначала несильно, не выходя совсем, а после всё быстрее и быстрее, выбивая из 
извивающегося Юнги громкие стоны, проклятия, шипение, заставляя его жаться 
и целовать влажно, а после резко откидываясь на подушки, прогибаясь и 
подставляя шею под влажный язык и жадные губы.
Жарко, душно, влажно, липко и так хорошо, что продлиться долго это не могло. 
Потому что Чимин, дорвавшийся до желанного тела, просто вытрахивает из него 
разум и душу, потому что Юнги захлебнулся удовольствием, совершенно не 
контролируя ни себя, ни голос. Громкие стоны, хрипы, шёпот в губы, крепкие 
объятия, жадно шарящие по телам друг друга руки, когда хочется коснуться 
везде, когда хочется, чтобы ещё пара рук отросла, чтобы можно было и 
вцепиться в чужие ягодицы, впиваясь в них пальцами, чтобы за шею притянуть к 
себе для поцелуя, чтобы за волосы дёрнуть, заставляя прекратить клеймить 
бледную шею и ключицы засосами, чтобы расцарапать чужую спину, словно 
дикая кошка. А потом рука Чимина опускается на жаждущую ласки плоть, 
начиная надрачивать в такт толчкам, и Юнги не хочется уже ничего. Кажется, 
171/173

на какое-то время он просто перестаёт существовать, остатками разума 
понимая, что по животу у него разливается сперма, а где-то глубоко внутри него 
оседает семя толкнувшегося в последний раз с громким стоном Чимина.
- Чёрт, просто перестань лыбиться, как идиот, - через пару минут попросил 
Юнги, подкатываясь под бок сверкающего от счастья Пака.
Тот тут же обнял крепко, натягивая сверху одеяло, ведь в душ было идти 
откровенно лень. Тихое «люблю тебя, хён» и ворчливое «спи уже» от Юнги, 
после чего оба почти сразу проваливаются в сон.
Чтобы проснуться всего через несколько часов от носящегося в коридоре Тэхёна, 
который вопит на весь дом о том, что пора вставать, ведь у них всего два дня на 
то, чтобы оторваться. Впрочем, вскоре он уносится куда-то вниз, потому что 
Сокджин грозится убить его, если мальчишка не утихнет. А Чимин подхватывает 
вырывающегося, шипящего проклятья Юнги, который совершенно точно не 
собирался вставать в такую рань, и утаскивает в душ, где старший вскоре 
затихает, расслабленный поцелуями и горячей водой. Впрочем, ненадолго, 
потому что Чимин прицепится с расспросами о том, не болит ли у него зад после 
секса, как так оказалось, что Юнги был смазан и даже немного растянут и так 
далее по списку. Весь благодушный настрой Юнги после этих смущающих 
вопросов пропадёт, а потому он выгонит Чимина из душевой, захлопывая за 
собой дверь и советуя спросить да хоть у того же Тэхёна. 
- Оу, так это же просто. Существует целый ряд заклинаний на такой случай, 
чтобы облегчить проникновение, ведь мужчина – не женщина, в каком-то 
смысле не предрасположен к тому, чтобы принимать в себя нечто инородное, - 
поигрывая бровями, заявил Тэхён. - Так что есть куча невербальных заклинаний 
смазывания, растягивания и ещё много чего интересного, напомни, я тебе потом 
поучительную брошюрку подкину. А ты с какой это целью интересуешься? 
Неужто вы с Юнги-хёном…
- Да, Пак Чимин, ты с какой это целью интересуешься?
Сидящие за столом шушукающиеся Чимин и Тэхён тут же подпрыгнули, когда на 
пороге появился умытый и одетый Юнги, сверлящий обоих парней тяжёлым 
взглядом.
- Х-хён, - смущённо протянул Чимин. – Да я же просто…
- Ничего не хочу слышать, - припечатал Юнги, принимая протянутую домовым 
эльфом кружку с крепким кофе и молоком.
Чимин надулся, затихая и краем глаза осматривая открытую шею и ключицы 
Мина, видные в вырезе чёрной футболки. Идеально чистая белая кожа, ни 
единой метки, хотя Чимин так старался оставить побольше меток. Видимо, зря 
старался, раз хён всё вылечил. Тэхён тоже притих, расцветая лишь тогда, когда 
на пороге показался Чонгук.
- Доброго утра всем.
Взъерошенный после душа, но всё равно сонный, в растянутой оранжевой 
футболке и колье из засосов. Тэхён тут же самодовольно начал улыбаться, 
притягивая парня к себе в объятия и чмокая за ушком. Чон даже не смутился, 
172/173

улыбаясь и даря ответный поцелуй в щёку. Чимин лишь завистливо выдохнул, а 
Юнги скривился.
Впрочем, через пару минут он утащил Чимина за собой обратно в комнату. Как 
только дверь была плотно закрыта, Мин окинул Чимина пристальным взглядом и 
вытащил палочку из-за пояса джинс, направляя себе на шею.
- Фините Инкантатем.
Тут же на бледной коже начали проступать алые и фиолетовые засосы, 
покрывающие собой шею, спускающиеся на плечи и ключицы. Смущаясь немного 
и раздражаясь из-за этого же, Юнги вскинул взгляд на Чимина, который 
заворожено рассматривал его шею. Сказать только ничего не успел, потому что 
парень тут же оказался рядом, обнимая и целуя в плечо.
- Люблю тебя, хён. Не ворчи, ладно? Сам же сказал спросить у Тэхёна.
- Кто же знал, что ты и побежишь сразу с расспросами, - фыркнул Мин, но затих, 
расслабляясь и наслаждаясь даримой лаской. 
Помиловаться долго не дал домовик, пролепетавший за дверью, что завтрак 
готов и гости дожидаются только Юнги и Чимина. Чимин тут же отстранился, 
коротко целуя в губы и подмигивая, а после скрылся за дверью. Юнги 
направился следом, накладывая попутно маскирующие чары. Всё-таки он не 
готов был вот так как Чонгук отсвечивать подобным безобразием. Приятным 
безобразием, к слову, вызывающим улыбку на губах, но всё равно нет.
|End|
173/173