~ 208 ~
принципиальное
подобие идей Фалеса текстам
финикийской протософии. Можно утверждать, что его
крылатые выражения могут быть приписаны как
эллину, так и Вавилонянину, Иудею или Египтянину:
«Старше всех вещей — бог, ибо он не рожден.
Прекраснее всего —- космос, ибо он творение
бога. Больше всего — пространство, ибо оно вмещает
все. Быстрее всего — мысль (νους),
ибо она бежит без
остановки. Сильнее всего — необходимость, ибо она
одолевает всех. Мудрее всего — время, ибо оно
обнаруживает все»
[Фрагменты ранних греческих философов: 103]
.
Что же позволило увидеть в Фалесе – источник и
основу основ философии? В Фалесе, а не скажем в его
младшем современнике Пифагоре, который и придумал
то слово «Философ»? По всей видимости, это нечто, что
принципиально, даже внешне отличает ориентософию
от философии. Представляется, что это отличие
коренится в различном понимании статуса мудреца и
мудрости на Востоке и на Западе (Западе, которого еще
не
было во времена Фалеса, но который отчетливо
заявил о себе уже во времена Сократа). Факторы смеха,
авторства или игры -
это так сказать технические
моменты – мало видимые тотальному большинству. А
вот назначение мудреца очевидно всем. На Востоке
мудрец это тот, кто приносит пользу. Чьи дела и
поступки направленны на благо его самого или же
народа в целом. Мудрец и его продукт – мудрость это
то, что материально отличает
его от глупца или от
простеца, или от попросту умного человека. Причем
~ 209 ~
мудрость и мудрый поступок не как случайный или
побочный результат его деятельности, а как ежедневно
подтверждаемая практика. В этом смысле, Аристотель
подметил необыкновенно точно: «Из сказанного ясно,
что мудрость (σοφία) есть
знание и интуиция наиболее
ценных по своей природе вещей. Поэтому Анаксагора,
Фалеса и им подобных называют мудрыми (σοφοί), ноне
умными (φρόνιμοι), видя, что они игнорируют
собственную выгоду, и говорят, что они знают нечто
исключительное,
изумительное,
трудное
и
божественное, но бесполезное, ибо они ищут не
человеческих благ» (
Аристотель. Никомахова этика,
VI, 7, 1141 Ь 2—8
)
.
И еще у Плутарха: «По всей
вероятности, в те времена [во времена Солона] мудрость
одного только Фалеса вышла за
границы практических
нужд и пошла дальше них в умозрении (θεωρία),а
остальные снискали имя «мудрецов» за свою
политическую доблесть» (
Плутарх. Солон, 3, 8
). Тем
самым
,
единичным фактом Фалес показал, что может
быть мудрецом, но не желает этого. И всей своей
жизнью он противился статусу мудреца в Восточном
смысле этого слова. И надо отметить
,
народ не понял и
не принял такой позиции Фалеса. То есть основная
масса его современников
находилась вполне в поле
рациональности Востока, для которой мудрость есть
основа материального благополучия. Тексты древних
буквально переполнены свидетельствами того, как над
позицией Фалеса смеялись, составляли анекдоты, вовсю
веселились над мудрецом, который был умным и
бедным,
который
засмотревшись
на
звезды,
проваливался в колодец. Вероятно, накал издевательств
был столь силен, что по свидетельству Аристотеля:
~ 210 ~
«…когда Фалеса, по
причине его бедности, укоряли в
бесполезности философии, то он, смекнув по
наблюдению звезд о будущем [богатом] урожае маслин,
еще зимой — благо у него было немного денег —
раздал их в задаток за все маслодавильни в Милете и на
Хиосе. Нанял он их за бесценок, поскольку никто не
давал больше, а когда пришла пора и спрос на них
внезапно возрос, то стал отдавать их внаем по своему
усмотрению и,
собрав много денег, показал, чтo
философы при желании легко могут разбогатеть, да
только это не то, о чем они заботятся. (6) Вот каким
образом, говорят, Фалес выказал свою мудрость»
(
Достарыңызбен бөлісу: