расположились рядом со статуэтками слонов из черного дерева —
коллекцией Демпси…
Отец оставил Таре крошечное наследство. Денег хватило лишь на то,
чтобы купить большой ковер, который
закрыл почти весь пол в их
маленькой спальне. Мортенсон только диву давался, как благотворно брак
сказался на его жизни. Впервые с момента переезда в Калифорнию он
почивал не в спальном мешке, а в постели. Впервые за эти годы у него
появился человек, с которым можно было
обсудить свою пакистанскую
одиссею.
«Чем больше Грег говорил о своей работе, тем больше я убеждалась в
том, что мне повезло, — вспоминает Тара. — Он говорил о Пакистане с
настоящей страстью, и эта страсть пронизывала все его поступки».
Жан Эрни разделял восхищение Мортенсона жителями Каракорума. Он
пригласил Грега и Тару встретить День благодарения в Сиэтле. Его жена,
Дженнифер Уилсон, приготовила праздничный ужин.
Эрни хотел знать о
делах
Мортенсона
абсолютно
все.
Грег
рассказывал
о
своих
приключениях: о долгой дороге из Скарду в деревню Хане; о яке, которого
Чангази зарезал для него в Куарду; о том, как удалось наконец добраться
до Корфе; о закладке фундамента школы; о
жертвоприношении над
краеугольным камнем; о танцах и песнях вокруг костра.
В тот День благодарения Мортенсону было за что благодарить
Всевышнего.
«Послушай, — сказал Эрни, когда они сидели перед камином с
бокалами красного вина. — Тебе нравится то, что ты делаешь в Гималаях.
Похоже, ты прекрасно справляешься с этим. Почему бы не заняться своей
карьерой? Тебя пытались
подкупить в других деревнях, но детям этих
людей тоже нужны школы. И никто из альпинистов и пальцем не шевелит
для того, чтобы помочь мусульманам. Им хватает шерпов и тибетцев, они
думают только о буддистах. Что, если я создам собственный фонд и
сделаю тебя директором? Ты сможешь каждый год строить по школе. Что
скажешь?»
Достарыңызбен бөлісу: