глаз и другое вооружение.
– Вы недовольны тем, что мое правительство таким образом
использует имеющиеся у него ресурсы? –
обратился я к стоящему
мужчине.
Конечно, он был разозлен:
– Нашей стране не нужны ваши бомбы и слезоточивый газ. Нам
нужны дома. Нам нужно образование.
Я понимал гнев этого человека. Я видел, что условия в лагере ужасны,
и сказал об этом. Но мужчина не унимался:
– Понимаете ли вы, каково это – знать, что твои дети пойдут в школу,
где нет учебников? Мой сын заболел, потому что играл у сточной канавы, а
игровой площадки в лагере нет! Вы хоть представляете, каково нам
приходится?
Я сказал, что понимаю, как тяжело ему воспитывать детей в подобных
обстоятельствах.
– Похоже, вы хотите, чтобы американцы узнали о ваших страданиях и
страданиях ваших семей.
– Совершенно правильно, – кивнул он. – Я хочу прав человека, о
которых вы, американцы, столько говорите. Почему бы вам не приехать и
не посмотреть на те права, какие вы нам дали?
Такой разговор продолжался около двадцати минут – палестинцы
говорили о
своей боли, а я слушал их и понимал, какие чувства и
потребности кроются за их словами. Я воспринимал слова собеседника, а
не его агрессию. Это был подарок мне от другого человека, который хотел
поделиться со мной своей бедой. Как только палестинец почувствовал, что
я его понимаю, он смог выслушать и меня, а
я получил возможность
рассказать, зачем приехал в лагерь.
Через час тот же человек, который публично назвал меня убийцей,
пригласил меня к себе на праздничный ужин в честь Рамадана.
Чтобы человек мог говорить от сердца, он должен уметь точно
высказывать
собственные чувства.
Чтобы человек мог говорить от сердца,
он должен уметь точно понимать
чувства другого человека.
Как славно было бы, если бы во время
разговора мы могли читать
субтитры, которые поясняли бы, что именно имеет в виду собеседник.
Может быть, девушка говорит: «Ты должен был позвонить мне!», а на
субтитрах в тот же самый момент вы прочли бы: «Я страшно беспокоилась
из-за тебя!»
Если вы слушаете только произносимые слова, не понимая стоящего
за ними намерения, то в конце концов скатитесь к упрекам и нападкам. И
это вызовет естественную оборонительную реакцию или, что еще хуже,
заставит наброситься на собеседника: «Ты что, моя мать? Почему я должен
каждые десять минут звонить и отчитываться, где я нахожусь?» Подобные
реакции ведут к
нарастанию напряженности, а возможность сердечного
общения исчезает на глазах.
Но если вы научитесь читать субтитры, то сможете вести себя
совершенно по-другому. Вы будете реагировать на то, что скрыто за
словами, а не на сами слова. Вы можете сказать: «Похоже, ты волновалась
обо мне, дорогая».
Представьте, как подобные реакции
изменят характер вашего
общения! Когда я беседовала с Героями Любви Джимом и Джори Мански,
которые разработали программу радикального сочувствия, основанную на
принципах общения без насилия, они сказали: «Мы можем находиться в
состоянии любви, когда понимаем, что
окружающие стараются сделать
так, чтобы потребности всех удовлетворялись».
Джим рассказал о сложном моменте в общении с отцом, когда умение
слушать с сочувствием помогло ему сохранить хорошие отношения и
любовь.
Достарыңызбен бөлісу: