Национальный конгресс историков казахстана исторический факультет

299 
равного, в сравнении с другими, отношения к объединяющему их государству. Это особенно 
важно в условиях, когда понятие «народ Казахстана», не обрел ожидаемую популярность и 
редко используется в официальных документах, выступлениях должностных лиц, 
общественных деятелей. 
Нация, как общность людей под юрисдикцией государства, вряд ли будет в состоянии 
непосредственно воздействовать на политику государства. Только через различные 
структуры, представляющие тот или иной срез общественной жизни, она может 
контролировать государственные органы, участвовать в их формировании, в принятии ими 
решений. Речь, таким образом, идет о гражданском обществе с гарантированным 
государством, достаточно широким объемом гражданских прав и политических свобод и с 
разветвленной системой политических партий, общественных объединений, местного 
самоуправления. Это важное условие, облегчающее путь к Мәңгілік Ел. 
При таком понимании нации индивидуальное сознание отождествляет статус 
гражданина государства со статусом постоянного жителя страны и человек идентифицирует 
себя в качестве казахстанца, проживающего в символическом большом родительском доме, 
каковым Казахстан является для подавляющего большинства неказахского населения. В нем 
всегда комфортно жить большой семьей, представляющей народ Казахстана. Как в любой 
семье здесь есть разновозрастные дети, с уникальными талантами и способностями, со 
своими духовными культурными потребностями, своими отношениями в окружающем их 
социальном мире и т.д. Всех их объединяет земля, на которой стоит их общий дом и на 
которой они находят все необходимые условия для своего самостоятельного развития. 
Большая страна предполагает большие возможности. Неосвоенные территории, 
неизведанные недра земли, не заполненные бизнес-ниши, ждущие своего решения научные 
проекты и творческие замыслы – вот далеко не полный перечень сфер, где каждый может 
находиться на правах члена большой казахстанской семьи. 
И это реально, особенно, для тех, кто себя чувствует настоящим казахстанцем, 
обладающим всей полнотой прав гражданина Республики. Казахстанская идентичность, 
таким образом, является стимулом к социальной активности граждан и укрепляет их веру в 
будущее.
К стране своего обитания можно относиться по разному. Ее можно рассматривать 
безучастно, как посторонний наблюдатель, равнодушно взирающий на природный 
ландшафт, культуру и быт населения, социальные и политические процессы, происходящие 
в ней. Можно к ней относится с пристрастием, считая, что все происходящее в этой, моей, 
стране так или иначе касается меня. Здесь нет чужого и чуждого мне, все это, со своими 
минусами и плюсами, моя страна – «Менің елім». Такая гражданская идентичность не 
позволит человеку быть в стороне от жизни страны, впадать в социальную пассивность, 
становиться пессимистом, не верящим в будущее. 
Такая идиллия казахстанской идентичности в большей степени стратегическая задача, 
чем достигнутая цель. Прежде всего, нужно преодолевать инерцию общественного сознания, 
в котором еще сохранились архаические фрагменты гетерогенного общественного сознания 
на территории Казахстана. Ведь известно, что полиэтничность в Казахстане в значительной 
степени насаждалась принудительными методами, когда исконно казахские земли 
изымались и безвозмездно передавались российским переселенцам. Коренной этнос – 
казахи, и прибывающие представители другого этноса – русского, были поставлены в 
положение противостояния. Этническое противостояние сопровождалось религиозным 
противостоянием мусульман-казахов и христиан-русских. Казаки и русские крестьяне были 
далеки от мысли считать себя казахстанцами. Они идентифицировали себя не только в 
качестве подданных российской короны, но и проводниками политики метрополии, а казахи, 
оказавшиеся формально также подданными Российской империи, идентифицировали себя в 
качестве детей Великой степи. Поэтому часто нарушаемое общественное согласие 
обеспечивалось военными операциями колониальных властей и авторитетом биев и других 

300 
знатных людей, удерживавших народ от акций, заведомо обреченных на провал. В этих 
условиях о единстве этносов, населявших Казахстан, говорить не приходится, следовательно, 
казахстанская идентичность была присуща только казахам.
Со временем первоначальное отчуждение, возникшее между переселенцами и 
коренными жителями, постепенно стало преодолеваться. Наряду с силовыми методами 
решения споров, стали практиковаться судебные разбирательства, в том числе отправление 
казахскими судами- судами биев. Нередко по земельным спорам, касающихся использования 
пастбищ, водоемов, защиты ночевок, русские обращались к казахским биям, уверенные в их 
объективности, частности и мудрости [3]. При этом, если неправомерные поступки 
совершались казахской стороной, споры безоговорочно решались в пользу истцов – русских.
Жизнь по соседству взаимно обогащала этносы в сфере материального производства 
и торговли. Обмен товарами, способами земледелия и животноводства вносили разнообразие 
в жизнь некогда противостоящих этносов, сближали их, формируя толерантность друг к 
другу. 
В духовной сфере, особенно в религиозной, такого единства не наблюдалось. Эта 
сфера, базирующаяся на традициях, верованиях, мифах и сказаниях, этническом языке, 
всегда менее подвижная, чем сфера материального производства, существенно отличалась 
от духовной культуры представителей русского народа, что серьезно затрудняло достижение 
единства в этой сфере. Но, тем не менее, параллельное существование двух культур 
постепенно приводило к их взаимной толерантности. Хотя об активной интериоризации 
ценностей другой культуры говорить еще было рано, но все же взаимное влияние двух 
культур на уровне обыденной жизни простых людей отрицать нельзя.
Превращению этих, хотя и слабых, предпосылок общественного согласия и единства 
в условиях складывающейся полиэтничности и поликонфессиональности на территории 
Казахстана, серьезно препятствовала колониальная политика царизма, вытесняющего 
государственные институты казахов и вековые законы, обычаи и традиционные устои 
кочевого общества. Спровоцированное ею недовольство коренного населения приобретало 
зачастую этническую и религиозную окраску, усиливая межнациональную отчужденность. 
Общественное согласие, поэтому было нестабильным, а духовное единство практически не 
формировалось. Этносы и конфессии жили рядом, но не вместе. Решающую роль в 
дестабилизации общественного согласия сыграли, таким образом, не межэтнические и 
межконфессиональные противоречия, а межстрановой конфликт, между метрополией и 
колонией, сохранивший свою разрушительную силу вплоть до Февральской революции 1917 
года, когда с падением царизма рухнула и колониальная система. 
К этому времени изменился этнический состав Казахстана. В степном крае 
сформировались украинская, татарская, узбекская диаспоры, связанные с промышленным 
производством и торговлей. Их взаимоотношения с коренным населением Казахстана 
носили достаточно дружелюбный и деловой характер. Национально-освободительные 
движения начала ХХ века в Казахстане не отражались тотально негативно на этнических и 
религиозных отношениях внутри страны. Борьба за возрождение национальной 
государственности велась не с внутренним противником, а с носителями имперского 
мышления в числе сторонников Временного Правительства, а затем и советской власти, 
жестко руководимой коммунистической партией большевиков. После формального 
восстановления Казахской государственности в форме автономной Республики 6 октября 
1920 в составе РСФСР и начавшейся впоследствии индустриализации в Казахстан в 
массовом порядке мигрировали из других советских республик рабочие и инженерно-
технические кадры для работы в промышленности. Вследствие этого полиэтническая и 
поликонфессиональная обстановка существенно изменилась в сторону увеличения числа 
этносов и конфессий. Но это не повлекло обострений в национальных и религиозных 
отношениях. Сформированное за годы совместной жизни, чувство единой Родины в лице 
СССР и атеизма отрицавшего божественную волю, умноженная на запрет всякого 

301 
инакомыслия, давала свои плоды. Но это не привело к массовой казахстанской 
идентичности, так как этому воспрепятствовала насаждаемая советская идентичность. Люди 
в значительной степени отождествляли себя советскими, чем казахстанцами. 
Казахстан, 
пройдя 
многолетний 
путь 
вначале 
двуэтнического 
и 
двуконфессионального, а затем полиэтнического и поликонфессионального развития 
приобрел ценный опыт регулирования этих отношений, которые от взаимной толерантности 
постепенно перерастают во взаимное уважение. В результате этого этническая и религиозная 
идентичность из факта индивидуального сознания становится реальным конституционно 
гарантированным фактором расширения казахстанской идентичности. 

жүктеу/скачать 3,3 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: