Уродливая любовь

— Кто пришел?
Он медленно подходит и прижимает ладони к моим щекам.
Заглядывает мне в глаза, словно пытается придать мне сил перед
ударом.
— Майлз.
Я не шевелюсь, не падаю, но муж все равно обнимает меня.
— Зачем он здесь?..
Мой голос дрожит.
— Не знаю, — Брэд отстраняется и смотрит в лицо. — Хочешь,
попрошу его уйти?
Я быстро качаю головой. Я не могу поступить так с Майлзом, если он
проделал путь до самого Феникса, чтобы меня увидеть.
После стольких лет…
— Если тебе нужно время, могу пока проводить его в гостиную.
Я не стою этого мужчины. Понятия не имею, что бы я без него делала.
Брэду известно о нас с Майлзом. Известно, через что мы оба прошли.
Я не сразу смогла ему рассказать, но теперь он знает все и, тем не
менее, готов пригласить к нам в дом единственного мужчину, кроме
него самого, которого я любила.
— Все хорошо, — говорю я, хотя это не так.
Сама не знаю, хочу ли видеть Майлза. Даже представить себе не могу,
зачем он приехал.
— С тобой тоже?
Брэд кивает.

— У него расстроенный вид. Думаю, тебе лучше с ним поговорить. —
Муж наклоняется и целует меня в лоб. — Он ждет в прихожей. Если
понадоблюсь, я у себя в кабинете.
Я целую его в губы. Крепко‑крепко.
Брэд уходит, а я остаюсь стоять посреди кухни. Сердце так и стучит в
груди. Делаю глубокий вдох, но не могу успокоиться. Оглаживаю
рубашку и иду в прихожую.
Майлз стоит ко мне спиной. Слышит мои шаги и смотрит через плечо,
словно ему так же страшно обернуться, как мне — его увидеть.
Он разворачивается медленно и осторожно, и наши глаза встречаются.
За эти шесть лет он совершенно переменился и в то же время не
переменился совсем. Передо мной все тот же Майлз, но теперь это уже
мужчина. Хотела бы я знать, что видит он, глядя на меня впервые с тех
пор, как я от него ушла.
— Привет, — осторожно произносит Майлз.
Голос у него тоже другой. Взрослый.
— Привет.
Майлз отводит глаза и осматривает прихожую. Исследует мой дом.
Дом, в котором я никак не ожидала его увидеть. Минуту, если не две,
мы молчим и не двигаемся.
— Рейчел, я… Я сам не знаю, зачем приехал.
Зато я знаю.
Вижу по глазам. За то время, что мы были вместе, я прекрасно изучила
эти глаза.
Я знала все его мысли. Все его настроения. Майлз никогда не умел
скрывать своих чувств, настолько они были сильны.

Он приехал, потому что ему что‑то нужно. Не понимаю, что именно.
Получить ответ на какой‑то вопрос? Поставить точку? В любом случае
хорошо, что он ждал так долго, потому что теперь я наконец‑то готова
ему помочь.
— Рада тебя видеть.
Наши голоса звучат тихо и робко. Как‑то нелепо встретить хорошо
знакомого человека при совершенно других обстоятельствах.
Я любила его. Любила всем сердцем. Так же сильно, как теперь люблю
Брэда.
А еще я его ненавидела.
— Проходи, — жестом приглашаю Майлза в гостиную. — Давай
поговорим.
Майлз делает два неуверенных шага. Тогда я прохожу вперед, а он
следует за мной.
Мы присаживаемся на диван. Майлз даже не пробует устроиться
поудобнее: опускается на самый краешек и ставит локти на колени. Он
вновь смотрит по сторонам, изучает мое жилище. Мою жизнь.
— Ты смелый.
Майлз поднимает на меня глаза и ждет продолжения.
— Я тоже думала об этом. Думала о том, чтобы снова с тобой
увидеться, но… не могла.
— Почему? — быстро спрашивает он.
— По той же причине, что и ты. Нам нечего друг другу сказать.
Майлз улыбается, но это не та улыбка, которую я так любила. Теперь
он улыбается настороженно, и я спрашиваю себя: не моя ли это вина?

Не ответственна ли я за его грусть? В нем столько печали…
Майлз берет с журнального столика нашу с Брэдом фотографию и
внимательно ее рассматривает.
— Ты его любишь? — спрашивает он, продолжая разглядывать
снимок. — Так же, как любила меня?
Спрашивает не с горечью или ревностью, а с любопытством.
— Да, так же сильно.
Майлз ставит фотографию на место, но все еще смотрит на нее.
— Как? — шепчет он. — Как тебе удалось?
На мои глаза наворачиваются слезы, потому что я отлично понимаю, о
чем он. Я задавала себе тот же вопрос, пока не встретила Брэда. Не
верила, что снова смогу полюбить — что снова захочу полюбить.
Зачем ставить себя в положение, в котором вновь можешь испытать
такую боль, что начинаешь завидовать мертвым?
— Хочу тебе кое‑что показать.
Я встаю и протягиваю Майлзу руку. Мгновение он настороженно
смотрит на меня, затем его пальцы переплетаются с моими.
Мы подходим к двери, и я берусь за ручку. На сердце тяжело. В душе
поднимается все то, что мы пережили вместе, но я знаю, что должна
позволить прошлому всплыть на поверхность, если хочу помочь
Майлзу. Я открываю дверь и вхожу внутрь, ведя его за собой.
Как только мы в комнате, Майлз крепче стискивает мою руку.
— Рейчел… — шепчет он, словно молит остановиться.
Пытается высвободить ладонь, но я удерживаю его и подвожу к
кроватке.

Майлз покорно стоит рядом, и я чувствую его внутреннюю борьбу. Он
не хочет здесь находиться.
Майлз быстро выдыхает и смотрит на нее. Тяжело сглатывает и делает
еще один медленный выдох. Свободной рукой берется за борт
кроватки — так же крепко, как держит другой меня.
— Как ее зовут? — шепотом спрашивает он.
— Клэр.
Все его тело реагирует на мой ответ. Плечи начинают содрогаться. Он
хочет задержать дыхание, но не может. Ничто не способно избавить
Майлза от тех чувств, которые он сейчас испытывает, поэтому я
просто позволяю ему их прожить. Он выдергивает у меня руку и
прикрывает рот, чтобы скрыть невольный вздох. Затем
разворачивается и стремительно выходит из комнаты. Я за ним.
Майлз прислоняется к стене и сползает на пол. По лицу текут слезы.
Он даже не пытается их скрыть. Запускает руки себе в волосы,
откидывает голову назад и смотрит на меня.
— Это… — бормочет он, указывая на дверь детской. Несколько раз
пытается закончить фразу и наконец произносит: — Это же его
сестренка. Рейчел… ты подарила ему сестренку…
Я опускаюсь рядом. Одной рукой обнимаю Майлза за плечи, другой
глажу по волосам. Он прижимает ладони ко лбу, закрывает глаза и тихо
плачет.
— Майлз… — я не пытаюсь скрыть звучащих в моем голосе слез. —
Взгляни на меня. — Он поднимает голову, но в глаза мне не
смотрит. — Прости, что я тебя обвиняла. Ты ведь тоже его потерял. Я
просто не знала другого способа справиться с тем, что случилось.
Мои слова окончательно сокрушили Майлза. Мне совестно, что я
шесть лет ждала, прежде чем их произнести. Он крепко обнимает меня
и долго‑долго держит в объятиях, пока наши души не впитывают все

извинения и взаимное прощение. Наконец остаемся только мы. Слез
больше нет.
Я бы солгала, если бы сказала, будто никогда не думала о том, что с
ним сделала. Я вспоминаю об этом каждый день. Но мне было тогда
всего восемнадцать, и после той ночи ничто не имело для меня
значения.
Ничто.
Я просто хотела все забыть, но каждое утро, когда просыпалась и не
чувствовала рядом Клейтона, винила Майлза. Винила в том, что он
спас меня, хотя мне не за чем больше жить. В глубине души я знала,
что Майлз сделал все что мог. Понимала, что он ни в чем не виноват.
Но в то время я не была способна ни здраво рассуждать, ни прощать. Я
верила, что вообще ни на что не способна — только испытывать боль.
Чувство это не покидало меня более трех лет.
Пока я не познакомилась с Брэдом.
Не знаю, кого встретил Майлз, но знакомая борьба во взгляде говорит:
кто‑то у него есть. Такую же борьбу я видела всякий раз, как смотрела
на себя в зеркало. Потому что не была уверена, способна ли снова
полюбить.
— Ты ее любишь? — спрашиваю я. Мне не обязательно знать ее имя.
Он здесь не потому, что до сих пор влюблен в меня. Он здесь потому,
что разучился любить.
Майлз со вздохом кладет подбородок мне на макушку.
— Боюсь, я на это не способен.
Он целует меня в голову. Я закрываю глаза и слушаю биение его
сердца. Сердца, которое, как ему кажется, не способно любить, а на
самом деле любит слишком сильно. Он любил так сильно, а та ночь
все у нас отняла. Изменила наш мир. Изменила его сердце.

— Я все время плакала. Все время. В ванной. В машине. В постели.
Всякий раз, как оставалась одна, я плакала. Первые пару лет моя жизнь
состояла из сплошного горя, которое было не сокрушить ничем, даже
отдельными счастливыми мгновениями.
Майлз стискивает меня в объятиях, как бы говоря, что понимает.
Прекрасно понимает.
— А потом я встретила Брэда, и в моей жизни появились моменты
счастья. Я уже не плакала непрерывно. Я ехала куда‑нибудь с Брэдом и
вдруг понимала, что впервые не проронила в машине ни одной
слезинки. В те ночи, которые мы проводили вместе, я уже не засыпала
в слезах. Горе стало перемежаться краткими мгновениями счастья с
Брэдом.
Я умолкаю, чтобы немного успокоиться. Давно не думала об этом,
однако чувства еще слишком свежи. Слишком реальны. Я отстраняюсь
и кладу голову Майлзу на плечо. Он прижимается своей головой к
моей и берет за руку. Наши пальцы переплетаются.
— Через какое‑то время я заметила, что счастливых дней больше, чем
печальных. Горе, которое раньше было всей моей жизнью,
превратилось в отдельные мгновения, а счастливые моменты с Брэдом
стали всей моей жизнью.
Чувствую, как Майлз выдыхает. Ему понятно, что я имею в виду. Кем
бы она ни была, он тоже переживал с ней счастливые дни.
— Пока я была беременна Клэр, я боялась, что не смогу заплакать от
счастья, когда ее увижу. После родов ее сразу дали мне на руки —
совсем как Клейтона. Клэр походила на него как две капли воды. Как
две капли воды, Майлз! Я прижимала к себе дочь, смотрела на нее, и
по щекам у меня струились слезы. Но это были хорошие слезы, и я
осознала, что плачу от счастья впервые с тех пор, как держала на руках
Клейтона.
Я вытираю глаза, высвобождаю руку и отстраняюсь.

— Ты заслуживаешь того же. Заслуживаешь, чтобы снова испытать
подобное.
— Мне так хочется любить ее, Рейчел, — выдыхает он так, точно эти
слова давно уже теснили ему грудь. — Хочется вновь испытать это с
ней. Но я боюсь, что боль никогда не уйдет.
— Боль не уйдет, Майлз. Никогда. Но если ты позволишь себе
полюбить, то будешь испытывать эту боль лишь изредка, вместо того
чтобы позволить ей поглотить жизнь целиком.
Майлз притягивает меня к себе. Прижимается губами к моему лбу
долгим, крепким поцелуем, затем отстраняется. Он кивает, показывая,
что все понял.
— Ты справишься, Майлз, — обещаю я, повторяя те же слова,
которыми он когда‑то пытался поддержать меня. — Ты справишься.
Он смеется, и я чувствую, как с души у него свалился тяжкий груз.
— Знаешь, чего я больше всего боялся, когда сюда ехал? Что ты
окажешься точно в таком же состоянии, как я. — Майлз убирает
волосы с моего лица и улыбается. — Рад, что это не так. Как же
приятно видеть тебя счастливой!
Майлз притягивает меня к себе и крепко обнимает.
— Спасибо, Рейчел. — Он нежно целует меня в щеку и встает на
ноги. — Думаю, мне пора. Я столько всего должен ей сказать…
Майлз шагает по коридору по направлению к гостиной, затем в
последний раз поворачивается ко мне. Я больше не вижу в нем грусти.
Теперь в его глазах спокойствие.
— Рейчел… — произносит Майлз и мгновение молча смотрит на
меня. На его лице появляется умиротворенная улыбка. — Я так тобой
горжусь…

Он уходит, а я остаюсь сидеть на полу, пока за ним не захлопывается
дверь.
Я тоже горжусь тобой, Майлз…

жүктеу/скачать 1,41 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: