Н. В. Гришина психология конфликта
жүктеу/скачать 3,74 Mb. Pdf көрінісі
|
grishina psy conf конфликт
Глава 10. Работа с конфликтами: психологическая традиция 4 0 1 виновным всю свою жизнь — то есть должным в отношении всех требований, уго товленных будущей его жизнью, до последнего дыхания... Каждое действие, каж дый выбор означают отвержение других возможностей, также принадлежащих че ловеческому существованию в данный момент... Экзистенциальная вина человека состоит в невозможности выполнить наказ реализовать все свои возможности (Босс, цит. по: Холл, Линдсей, 1997, с. 325). По Мэю, онтологическая вина в той или иной мере присуща всем и берет свое начало в самоосознавании. Ее, однако, не следует смешивать с невроти ческим чувством вины, и в целом онтологическая вина имеет конструктивное значение для личности (May, 1983, р. 116). Основной задачей терапевта яв ляется помощь человеку в осознавании себя и своего существования в этом мире. Приведем в качестве примера фрагмент психотерапевтической беседы Дж. Бьюдженталя со своим пациентом Ходом, в котором терапевт пытается стимулировать процесс движения пациента к лучшему осознанию своей субъ ективности. — Джим, думаю, что теперь я лучше, чем когда-либо раньше, понимаю, что значит находиться внутри самого себя, но это все еще остается для меня недоступным. Мне просто хотелось бы получше за это уцепиться. — «Уцепиться за это»... Вы так сказали, как будто это какая-то вещь или предмет, за который можно уцепиться. — Да, и... Ну, ладно, уцепиться за мою... за идею... за свое понимание того, как быть внутри себя, быть субъективным или как там. Просто не знаю, как это сказать, но смысл в том... — Хол, не хочу придираться к словам, но думаю, есть важная причина, по которой вы говорите о цепляний за «это» как за некий предмет. Я думаю, вы — как и я — научились превращать самого себя в объект. Когда мы пытаемся заставить этот объект вести себя по-другому, наш язык остается языком объектов, мы произно сим «это», «эти вещи», а не «я», «мне» и т. д. — Конечно, я понимаю, но как это изменить... э-э, как я могу изменить свой способ мышления? Не знаю, как это сделать. — Я думаю, когда мы действительно находимся внутри самих себя, не существует вообще никаких «как». Мы просто знаем, чего хотим, и делаем это. — Звучит здорово, но я не могу себе этого представить. — Можете: просто подумайте минуту. Как вы поете «Дом на горе»? Не существует никакого «как»; вы знаете, что вы хотите сделать, и делаете это. Как рассказываете кому-нибудь об идее, которая взволновала вас? Вы просто знаете, что хотите вы разить идею, и у вас это получается. Вы можете, если возникают трудности с ка кой-то частью, остановиться и рассмотреть более объективно процесс выражения, но чаще всего вы просто внутри своего волнения и высказываете идею без всякого «как». Разве нет? (Бьюдженталь, 1998, с. 231-232; более подробное описание этой беседы см. Bugental, 1990). Мэй отмечает, что экзистенциальный подход не имеет каких-то специаль ных техник и вообще не очень интересуется техническими приемами; это 4 0 2 Часть III. Разрешение конфликтов прежде всего путь понимания существования человека. Более того, по его мнению, акцент на техниках скорее препятствует пониманию человека, пре вращая последнего в объект анализа и воздействия. Западная традиция пола гает, что понимание следует за техникой; экзистенциальный подход — в про тивоположность этому — исходит из того, что техника следует за пониманием. Основной задачей терапевта является понимание человека и его существова ния в этом мире, а технические проблемы подчинены этому пониманию. Следствием этого является разнообразие техник, используемых представите лями экзистенциального подхода. Важным принципом становится то, что психологические динамизмы могут быть поняты только в контексте актуаль ной экзистенциальной ситуации человека. Делается акцент на присутствии, означающем, что терапевт является частью пространства отношений клиента, и именно это обеспечивает его понимание клиента. Терапевт стремится по нять, что происходит с клиентом «здесь и сейчас». Иллюстрацией может слу жить фрагмент психотерапевтической беседы между доктором Бьюджента- лем и его пациенткой Кейт: ...Она сидела напротив меня, застыв как камень, и молчала. «Вы выглядите очень неприступной, Кейт». Она немного нахмурилась, но ничего не сказала. Я ждал. Несколько минут мы оба молчали, затем она слегка пошевелилась, еще сильнее сжав сумочку в руках, и произнесла ровным голосом: «Мне нечего сказать». — «Понимаю». Снова молчание. «Я рассказала вам о своей жизни. Что еще вы хотите знать?» — «То, что вы переживаете прямо сейчас». — «Я сказала вам — ничего». — «Не могу поверить в это, Кейт. Выражение вашего лица просто кричит, ваше тело напряжено, и весь ваш вид говорит, что внутри вас происходит нечто очень важ ное» (Бьюдженталь, 1998, с. 267). Присутствие терапевта в пространстве клиента и значение того, что проис ходит между ними, столь велико, что следует избегать всего, что способно разрушить это присутствие, в том числе и «аналитического» подхода. Целью терапевтического процесса является осознавание своего существования на столько полно, сколько возможно, что включает и осознание своих возмож ностей, и возможность действовать на их основе. Таким образом, сфера работы терапевта экзистенциальной ориентации — это пространство экзистенциаль ных конфликтов, возникающих из столкновения человека с наиболее «сущ ностными» проблемами человеческого существования. Способ работы — уси ление субъективности человека через осознавание себя и своего существова ния в этом мире, при этом роль терапевта заключается в инициировании процесса исследования клиентом глубин своей собственной души. По своему греческому происхождению слово психотерапия означает процесс ис целения и воспитания души. В повседневном словоупотреблении психотерапию обычно ставят в один ряд с другими видами терапии, особенно с медицинским ле чением. Однако психотерапия, которую я описываю в этой книге, имеет мало об щего с лечением малярии, переломов, вирусных инфекций и с сердечно-сосуди- |