ные ткани, продавать их в Ургенче и запасаться сомами - слитками сереб
ра, имевшими хождение в «татарских» странах194. Именно такие слитки
обнаружены в денежно-вещевом кладе Отрара, датированном 40-60-ми
годами XIII в. Самый крупный из них - овальной формы, с загнутыми
концами, размером 119x147 мм, весом 1410 г. Два брусковидных слитка
имеют закругленные края (часть одного из них обрублена); еще два сдела
ны в виде конических палочек и несут следы проковки195. Такого типа се
ребряные палочки длиной 4—6 см и диаметром 2-3 см широко представле
ны в материалах золотоордынского времени из Поволжья196.
Все перечисленные товары, конечно, частично оседали в городах Южного
Казахстана. Подтверждением широкой международной торговли может слу
жить названный выше серебряный клад, где представлены монеты Алмалы
ка, Эмиля, Пулада, Дженда, Крыма, Сиваса. Часть изделий клада происходит
из Средней Азии, Восточного Туркестана, Малой Азии, например, детали
наборного пояса и пластинки с уйгурской надписью. Пряжка близка бронзо
вой пряжке, найденной на Царевском городище и датируемой XIV в.197.
Накладки и кольцо сходны по форме с серебряными бляшками поясного на
бора из монгольского погребения в Самарканде198. Таким образом, клад со
держит своего рода «визитные карточки» областей и стран, через которые
проходил трансазиатский путь.
Среди бронзовых зеркал XIII—XV вв. Отрара есть подражания зеркалам
ближневосточного и китайского производства. На одном из них изображен
гон зверей, на другом — фигуры крылатых львов с человеческими лицами с
членистыми хвостами с шипом на конце. Такие зеркала изготавливались мас
терами Средней Азии и Ирана199.
В товарно-денежные отношения этого периода была втянута кочевая пе
риферия. Об этом свидетельствуют находки монет в кладах и погребениях
кочевников, в частности в захоронении XIII—XIV вв. неподалеку от Тара-
за200, захоронении кыпчаков из Центрального Казахстана201.
В первые десятилетия после монгольского завоевания состояние хозяй
ства настолько ухудшилось, что говорить о денежной торговле в это время не
приходится. Чтобы вывести страну из разрухи, восстановить хозяйство и
оживить денежную торговлю, требовалась централизованная внутренняя
политика. Начало реформаторской политике положил Менгу-хан, провозг
лашенный в 1251 г. великим ханом. Источники приписывают ему ряд мероп
риятий, продиктованных заботой о благосостоянии государства. При нем был
строго регламентирован подушный налог, ограждавший население от произ
вольных повинностей, декретирован регулярный чекан золотых динаров оди
наковой пробы, что способствовало восстановлению и оживлению денеж
ной торговли202. Одним из вдохновителей и практическим проводником
политики Менгу-хана в Мавераннахре и за его пределами стал купец-пра
витель Масудбек, сын Махмуда Ялавача - первого правителя Средней Азии
при монголах.
Согласно Е. А. Давидович, денежное хозяйство империи Джагатаидов
подразделяется на три этапа203. Первый этап - это четверть столетия от
завоевания Средней Азии монголами и примерно до середины XIII в. На
этом этапе более или менее регулярный выпуск монет осуществляли два
города — Самарканд и Бухара. Применение этих монет было узколокаль
ным, и поэтому они не способствовали ликвидации денежного кризиса.
Достарыңызбен бөлісу: