Сахалин и Курильские острова в литературе indd
жүктеу/скачать 1,98 Mb. Pdf көрінісі
|
-----
| Очерки Краевского
«Стоило ли с риском для жизни ехать во враже- скую страну, чтобы затем сообщать читателям, что у борцов сумо бабьи обрюзгшие фигуры и лица старых сатиров? Или что дети, обученные боевым искусствам, способны двигаться с звериной бы- стротой и ловкостью?» – спрашивает Е. Жирнов. Ничего интересного, заслуживающего внимания читателя не нашел он в рассказах Краевского о русских пленных в Японии, о военных маневрах, на которых тому удалось побывать, о традициях и обычаях японцев, о самом быте страны в военное время, о разнообразных встречах, случившихся у «тайного» корреспондента «Русского слова» в тот период на японской земле. Между тем очерки Краевского и сегодня представляют собой интереснейшее чтение. А уж во время русско-японской войны они, конеч- но же, были популярны не только у российско- го читателя. Читателям разных стран хотелось знать, как живет страна, ведущая войну с Рос- сией. Потому очерки Краевского и перепечаты- вали иностранные газеты, что они давали непо- средственные, живые картины жизни Японии военного времени. В них запечатлены и уличные сцены из жизни Иокагамы, и проводы солдат на войну в Токио, и военные госпитали, рассказано о маневрах военной эскадры, о производящих взрывчатку (гранаты шимозе) заводах в Хиро- симе, о центре угледобычи Моджи («японском Кардиффе»), о русских подданных, живущих в Нагасаки. Отдельный очерк посвящен бесе- де с майором японской армии, рассказавшим об особенностях военного быта японцев. Есте- ственно, особое волнение испытывал Краевский во время посещения лагеря русских военно- пленных. «Он видел их со стороны, он описывал лагеря для них, но не говорил с ними», – в укор журналисту замечает Е. Жирнов. Сотрудник «Коммерсанта» делает вид, что не понимает, что заговори Краевский с соотечественника- ми по-русски, он тут же выдал бы себя, и для него все было бы кончено. Но у Жирнова, как мы помним, своя задача – доказать, что очер- ки Краевского это фальшивка, мистификация. Реальных же доказательств нет. Поэтому в ход идет безапелляционное утверждение: мол, по- добные описания быта пленных «можно найти во французских или американских газетах тех лет». Ну вот и привел бы такое описание! Но все остается на уровне того же голословия. Между тем, очерки Краевского, в том числе и очерк о русских военнопленных, наполнены такими де- талями, подробностями, какие может привести только очевидец. Современный читатель сам может убедиться в этом. Достаточно зайти на интернет-сайт Сергея Сокуренко «Газетные ста- рости» (http://starosti.ru), где полностью выложе- на книга Владимира Краевского «В Японии». Наконец, вот отзыв авторитетного француз- ского еженедельника «Echo de Paris» (23 января 1905 года), перепечатывавшего корреспонден- ции Краевского: «Читатель знаком с беспример- ным по отваге репортажем Перси Пальмера, который с риском для жизни проник во враже- скую страну. Когда «Русское слово» оповестило о путешествии Пальмера, то сообщение это вы- звало огромную сенсацию во все мире, особен- но в Америке и Японии. Напрасно американские журналисты пустились по следам Краевского: он берег материал для своей газеты. Корреспон- 129 денты «Русского слова» из разных пунктов зем- ного шара предостерегали Краевского беречься японцев, которые очень желали бы лишить сме- лого журналиста ценного багажа. Но Краевский успел обходными путями благополучно прибыть. Статьи Краевского превзошли все ожидания и представляют огромный интерес». Так писала парижская газета… «Огромный интерес» для читателей, по ее мнению, пред- ставляли японские очерки Краевского. Но не для Жирнова. У него ведь своя задача – разо- блачить… Жирнов удивлен тем, что бдительные японцы не раскусили Краевского и что лучшей характеристикой иностранца для японских жан- дармов стали предъявленные им солидные бан- ковские аккредитивы. Вот свидетельство самого Краевского: «Все внимание японцев сосредо- точено на иностранцах, не обладающих доста- точными средствами… Может быть, виновно то узко материалистическое направление, которое лежит в натуре японцев… Купите какую-нибудь ерунду, стоящую тысячу иен, и это вам будет лучшей рекомендацией для этой страны… Тако- ва особенность “ капиталистического строя ” , где подозрительным кажется человек и благонад- ежными только деньги… Человек с деньгами их проведет. Но человек без денег рискует верев- кой. Таковы в этом отношении японцы». Экономика Японии несла большие убытки в связи с войной – резко сократился приток тури- стов. «А это большое бедствие для Японии, – пи- сал в своих очерках Краевский. – Япония – стра- на со страшно развитой именно кустарной про- мышленностью. Этим кормится огромная масса населения. Япония работает художественно – кустарные произведения от грошовых бумаж- ных вееров до таких, например, вещей, какую я видел в одном из роскошнейших отелей Нью- Йорка: орел из слоновой кости в натуральную величину. Работа, кажется, сейчас вспорхнет. Цена 50 000 американских долларов. Главными покупателями были туристы. Теперь вся торгов- ля в застое. Масса рук без работы, масса ртов без хлеба. – Вы добрый представитель англо-саксон- ской расы! – говорил мне с любезной улыбкой и пожимая руку один из японцев-попутчиков на пароходе. – У всякого из наших друзей есть в руках средство нам помочь. Поехать в Японию туристом!» В общем, богатый американский турист ми- стер Перси Пальмер был более чем желанным гостем в Японии. Естественно, выручал Краев- ского и безупречный английский язык и даже внешность – он был похож на американца. «Рус- ское слово» привело телеграмму корреспонден- та нью-йоркской газеты «World», телеграфиро- вавшего из Токио, что он несколько раз там обе- дал за одним столом с мистером Пальмером, беседовал с ним и принимал его за чистокровно- го «янки». Краевский держался сдержанно, сухо. «Он очень хвалил японские власти за то, что они особенно услужливы по отношению к нему, как к американцу. Для поднятия кредита в Америке, – говорил он, – они охотно показывают все». Кстати, немалую роль в успешности поездки Краевского сыграло и то обстоятельство, что он путешествовал по Японии в обществе человека, пользовавшегося особым почетом у японцев, – племянника египетского хедива принца Ассиза- Гассана. «Японцы любезно пригласили знатного путешественника, египетского принца, и «его друзей», – пишет Краевский, –взглянуть на ма- невры. И вот мы – впятером: принц, итальян- ский журналист Чезарио Креспи, корреспондент «Соггіеге della Sera», американец Бинефельд, один французский лейтенант, через Америку и Японию пробиравшийся в Сайгон, и ваш слуга – отправились в Эношиму». Наконец, Краевский привез из Японии и опу- бликовал в качестве иллюстративного материа- ла к своим очеркам массу оригинальных фото- графий, которые можно было сделать только человеку, находившемуся в стране в военное время: солдаты на улицах городов, морские и сухопутные маневры, встречи с высокопостав- ленными чиновниками и иностранными дипло- матами, уличные, бытовые сцены. Но со всем этим Жирнов не желает считать- ся. Его задача – уличать и обличать. «К приме- ру, как-то невнятно говорилось о документах мнимого мистера Пальмера». Жирнову хочет- ся, чтобы редакция «Русского слова» раскрыла все свои секреты. Но ведь ясно же, что она не могла этого сделать и после возвращения Кра- евского в Россию, не могла раскрыть все свои каналы связи, которыми он пользовался, не могла раскрыть имена и адреса помогавших в этом опасном предприятии людей. В факсими- ле телеграммы, полученной «одним из наших друзей в Лондоне» из Иокогамы (Arrived. Palmer. «Прибыл. Пальмер»), говорится в уже цитиро- вавшемся редакционном материале об органи- зации поездки Краевского, редакция вычеркну- ла «имя и адрес лица, служившего нам переда- точной инстанцией». Это же более чем понятно! Но Жирнов не понимает. Или делает вид, что не понимает. Вслед за Волковым Жирнов считает, что текст очерков Краевского «принадлежит перу Дорошевича». Что якобы подтверждается «их стилем и направленностью». Что касается сти- ля, то абсолютно ничто в очерках Краевского не напоминает характернейший стиль Дороше- вича – его знаменитую «короткую строку». Они написаны, скажем так, нормативным газетным языком, не лишенным, впрочем, живости, эмо- циональности. Нет и никакой особой направ- ленности, якобы характерной для очерков До- рошевича «Восток и война» и японских очерков Краевского. Совершенно безосновательно ут- верждение Жирнова, что в очерках Дорошеви- ча о путешествии на Восток в 1904 году «под- черкивалось, что все враги России – нечисть и мы победим», а в японских текстах Краевского «настойчиво выделялась мысль о том, что Рос- сия столкнулась с очень сильным противником, проиграть которому не такой уж позор». На самом же деле в очерках Дорошевича «Восток и война» дается прежде всего картина отношения разных народов к русско-японской войне (отсюда и названия разделов – «Греция и 130 война», «Египет и война», «Индия и война», «Ав- стралия и война» и др.). Ни о какой «нечисти» в них нет и речи. Японские же очерки Краевско- го – это попытка объективно запечатлеть то, что увидел он в Японии. Там нет никаких рассужде- ний стратегического порядка. Вместе с тем Кра- евский говорит о патриотизме японцев, называ- ет их «талантливой нацией». жүктеу/скачать 1,98 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|