Сборник научных трудов

 

404 

 

 

Рис. 6. 

 

 

Рис. 7. 

 

 

Рис. 9. 

 

 

 

Рис. 8. 

 

 

 

 

 

Рис. 10. 

 

 

Рис. 11. 

 

 

 

 

405

 

 

Рис. 12. 

 

Рис. 13. 

 

 

 

Рис. 14. 

 

Рис. 15. 

Н.П. Синицына, Н.В. Соломатина 

Россия, Москва, Всероссийский художественный  

научно-реставрационный центр, Государственный исторический музей 

РЕСТАВРАЦИЯ КОЖАНЫХ ПРЕДМЕТОВ  

АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ 

Археологический  текстиль  и  кожа  являются  очень  сложными  и  многоплановыми  объектами  для 

исследования  и  реставрации.  Все  органические  материалы,  включая  текстиль  и  кожу,  существуют  и 

разрушаются в окружающей среде в результате процессов окисления. Однако специфические условия в 

некоторых  уголках  мира  позволяют  тканям  и  коже  хорошо  сохраняться  в  течение  очень  длительного 

времени.  Например,  в  Египте  сухие  пески  пустыни  обеспечивают  наилучшие  условия  для  их  сохран-

ности,  благодаря  чему  археологические  находки  включают  цельные  элементы  обуви,  одежд  и  укра-

шений, варьирующиеся по времени от Бронзового века до Позднего Средневековья.  

В  Северной  Монголии  и  в  Центрально-азиатских  степях  ценные  предметы  из  тканей  и  кожи, 

датируемые V в. до н.э., были обнаружены в замерзших могилах. Таким образом, низкая температура 

оказалась отличным средством для сохранения текстиля и кожи. 

Главная  и  самая  сложная  задача  реставраторов  попытаться  вернуть  коже  пластичность.  Приме-

нение метода пластификации с применением полиэтиленгликолей с разными молекулярными массами 

позволяет провести этот процесс с максимальной эффективностью. Органические растворители мы не 

используем. 

Основная  задача  консервации  экспонатов  из  кожи  состоит  в  том,  чтобы  устранить  или  свести  к 

минимуму причины разрушения кожи. Это очень сложная задача, так как свойства кожи зависят как от 

ее природы, так и от способов ее выделки. Немалую роль имеет и качество дубителей. 

 

406 

Многие  виды  кож  часто  сохраняются  в  сухих  условиях  захоронений,  но  только  кожи  раститель-

ного дубления хорошо сохраняются во влажных анаэробных условиях. По этой причине коллекции ар-

хеологической кожи из европейских захоронений содержат в основном кожи растительного дубления.  

Кожи растительного дубления иногда подвержены распаду, называемому «красной гнилью», при 

котором  волокна  кожи  разлагаются  и  превращаются  в  красноватый  волокнистый  порошок.  Этот 

образец распада более обычен для кож конца девятнадцатого столетия и двадцатого столетия, но может 

быть найден в более древних кожах. Например, это пояс Евдокии Донской 1407 г. (рис. 1–3). 

Крайне плохо сохраняются кожи долгое время находившиеся во влажных условиях, при которых 

кожа периодически подвергалась увлажнению, будь то дождь, грунтовые воды, или тесный контакт  с 

разлагающимся  телом.  Высокие  температуры  и  кислотность  вызывают  гидролитическую  деградацию, 

приводящую к повреждению волокон, и к их расколу. И чем более частый цикл увлажнения и высыха-

ния,  тем  больше  повреждений.  Уплотненные  волокна  высушенной  кожи  меньше  взаимодействуют  с 

окружающей средой, чем волокна кожи с более рыхлой структурой. 

Старые кожи становятся ломкими и жесткими, теряют блеск, на лицевом слое появляются трещины, 

которые  постепенно  разрушают  верхний  слой  и  способствуют  его  осыпанию.  Красители  выгорают  и 

темнеют,  а  археологическая  кожа  в  основной  своей  массе  имеет  темно-коричневый  цвет.  Хотя  надо 

сказать, что сухие условия бытования иногда сохраняют в коже некоторые из ее отличительных качеств; 

цвет,  форму,  гладкую  поверхность  а,  иногда,  и  пластичность.  Плохие  условия  приводят  к  потере 

эластичности и нарушению целостности. Древняя высушенная кожа может быть найдена в замечательно 

хорошем состоянии, или, напротив настолько ломкой, что трудно ее обработать без повреждений. 

Реставрационная  работа  с  археологической  кожей  требует  профессиональных  навыков  работы  и 

объединенных  усилий  реставраторов,  химиков-исследователей  и  историков.  Кожа  не  столь  требо-

вательна к срокам проведения первичной обработки, как археологический текстиль, предметы из кожи 

или  фрагменты  кожи  могут  сохраняться  какое-то  время  без  особого  вреда  для  них  без  обработки, 

особенно если держать их в холодильнике. 

Первичная обработка кожи включает в себя:  

1) проведение дезинфекции, отбор проб для микробиологического исследования;  

2) первичную очистку кожаных изделий или кожаных фрагментов из захоронений. Она сводится к 

промывке окаменевших кожаных деталей теплой водой, очистке их с помощью мягкой кисти и поме-

щению  их  в  раствор  из  ПЭГ-400,  ПЭГ-1500  и  воды  для  пластификации.  Процесс  пластификации 

совершенно  невозможно  прогнозировать  это  может  быть  и  месяц,  а  может  быть  для  пластификации 

какого либо археологического кожаного предмета потребуется и шесть месяцев. Самое главное в этом 

процессе – не спешить. 

Учитывая  великое  множество  видов  кож  и  способов  их  обработки  в  каждом  случае,  реставратор 

должен  найти  правильное  решение  проблемы  выбора  методики  консервации.  Например,  монашеский 

плетеный  крест  (рис. 4–5) пришлось  пластифицировать  в  течение  восьми  месяцев.  Время,  которое 

требуется  для  пластификации  той  или  иной  кожи  зависит  от  многих  факторов:  вида  кожи,  способа 

дубления  и  многих  других.  Очень  большое  значение  имеет  также,  в  какой  среде  находилась  кожа  до 

изъятия:  в  саркофаге,  в  мокрой  земле  или  в  сухом  песчаном  грунте.  Все  эти  факторы  необходимо 

учитывать, при выработке методики очистки, пластификации и реконструкции. 

Если  влажной  археологической  коже  позволить  высохнуть  естественным  образом  то  она  станет 

жесткой и твердой, и вернуть ей пластичность будет намного сложнее, чем, если бы обработка начала 

проводиться  с  еще  влажной  кожей.  Цель  любой  стабилизационной  обработки  для  влажной  кожи 

состоит  в  том,  чтобы  при  высыхании  кожа  сохранила  первоначальный  размер  и  форму.  Сушению 

сублимацией  обычно  предшествует  обработка  с  водным  составом  ПЭГ-400,  который  действует  как 

криопротектор, поскольку защищает волокна кожи от повреждения их ледяными кристаллами, расши-

ряющимися  при  быстром  охлаждении.  Сушение  сублимацией  быстро  и  эффективно.  Невакуумное 

сушение сублимацией требует более простого оборудования, но может также дать хорошие результаты, 

хотя это происходит намного медленнее. 

К сожалению, не существует утвержденной методики реставрации кожи, а археологической кожи 

тем более. Для того чтобы создать эту методику, необходимо проведение работ по выработке методики 

комплексных  исследований,  которые  позволят  проверить  все  существующие  способы  реставрации 

кожи и научно обосновать их.  

В 2008 г. на территории кремля в городе Дмитров Московской области были поведены раскопки 

под  руководством  К.И.  Панченко.  В  заполнении,  внутри  деревянного  сруба  углубленного  в  материк 

(предположительно погреба) на уровне пола были обнаружены фрагменты кожаной сумки. Все ее дета-

ли  полностью  сохранились  и  находились  в  удовлетворительном  состоянии,  утрачены  только  нити 

скрепляющие фрагменты (рис. 6).  

Хорошая  сохранность  кожи  объясняется  условиями  находки.  Высокий  уровень  грунтовых  вод  и 

связанная  с  этим  влажность  на  месте  раскопа,  позволили  органическим  фрагментам  сохраниться  до 

наших  дней  в  условиях  естественной  консервации.  Это  позволило  осуществить  реконструкцию, 

 

407

восстановив ее первоначальный вид. Была проведена очистка и пластификация фрагментов, после чего 

производилась сборка.  

Первичная механическая очистка осуществлялась при помощи жестких флейцев. Это делалось для 

того, чтобы избавиться от остатков почвы. Далее, для пластификации, детали сумки на 7 дней опустили в 

раствор полиэтиленгликоля-400 (15%) и полиэтиленгликоля-4000 (3%) и после этого еще  раз на 7 дней 

опустили  в  раствор  полиэтиленгликоля-400 (30%) и  полиэтиленгликоля-4000 (5%). Затем  детали  сумки 

поместили  на 30 дней  в  морозильную  камеру  при  температуре –10

0

  С.  Металлические  детали  замка 

сначала очистили при помощи жестких флейцев, а затем химическая очистка производилась трилоном. 

Проведенные мероприятия сделали кожу сумки мягкой, пластичной, что позволило приступить к 

ее реконструкции. Кожа предмета имеет темный, почти черный цвет, что типично для археологической 

кожи и объясняется ее длительным пребыванием в почве. Для изготовления этой сумки использовалась, 

вероятно,  кожа  мелкого  рогатого  скота.  Сложный  крой  и  многочисленные  детали  позволяют  предпо-

ложить,  что  изделие  было  изготовлено  на  высоком  профессиональном  уровне  и  являлось  предметом 

роскоши.  

При описании сумки использована терминология предложенная Т.С. Матехиной [3, с. 10]. Тулово 

сумки  имеет  прямоугольную  форму  с  сильно  скругленной  нижней  частью.  После  сборки  ее  размеры 

16,0×14,5  см.  На  передней  стенке  имеется  богато  декорированный  накладной  металлический  замок 

(рис. 7). Замок  механический,  с  декоративными  деталями  того  же  металла,  что  и  основная  часть,  кре-

пился  при  помощи  заклепок.  Накладки,  украшающие  его,  расположены  симметрично  относительно 

центральной детали, которая, вероятно, изначально была подвижной и соединялась с замковым меха-

низмом.  Размер  замка 4,1×3,9 см.  На  внутренней  поверхности  большого  клапана,  также  при  помощи 

заклепки  крепилась  деталь  замка  с  петлей.  Она  представляет  собой  небольшую  прямоугольную  плас-

тину 1,3×0,9 см.  

Для  определения  состава  металла  было  проведено  микрорентгеноспектральное  исследование  в 

Институте  физической  химии  РАН.  Образцы  брались  с  лицевой  поверхности  замка.  Исследования 

показали, что замок был изготовлен из сплава меди и цинка, и на его поверхности отсутствует какое либо 

покрытие.  Металлические  детали  подобного  типа  на  кожаных  вместилищах  встречаются  достаточно 

редко [1, с. 175]. Сумка имеет сложную конструкцию. Она состоит из 9 фрагментов, в том числе парных 

(рис. 8). В процессе работы по реконструкции использовалась игла с вощеной хлопчатобумажной нитью. 

Детали сшивались по местам старых проколов, что было возможно благодаря их хорошей сохранности. 

На задней стенке швы были частично разрушены, для их восстановления в местах утрат была подведена и 

подклеена отшерфованая кожа темного цвета. Использовался кроличий клей.  

Вначале  ко  дну,  отдельно  выкроенному,  наружным  выворотным  швом  была  пришита  передняя 

стенка с замком (рис. 9). Далее сквозным швом пришита задняя стенка (рис. 10). Вероятно, эта деталь 

пришивалась  в  первую  очередь,  работа  велась  с  изнаночной  стороны,  после  чего,  выворачивалась  на 

лицевую. Далее к передней стенке была пришита небольшая деталь в форме треугольника. Этот фраг-

мент полностью повторяет очертания верхнего края детали 2 – можно предположить, что они выкраи-

вались  одновременно  или  по  шаблону.  Отдельно  сшивались  два  слоя  парной  детали 4 и 5, которые 

служили внутренней центральной стенкой. Их очертания полностью совпадают, что говорит о том, что 

они  также  кроились  одновременно.  Фрагменты  были  сложены  друг  к  другу  бахтармой  и  сшиты 

переметочным (через край) швом. Хорошо сохранившиеся проколы от иглы и следы натяжения нитей, 

позволили с большой точностью воспроизвести то, как детали крепились (рис. 11).  

Верхний  ажурный  край  служил,  в  свою  очередь,  клапаном  одному  из  отделений.  Центральная 

стенка была вложена между деталями 1 и 2. Эти детали расположены бахтармой наружу и также сшиты 

переметочным швом (рис. 12). Далее все эти детали были вложены внутрь конструкции, состоящей из 

дна,  передней  и  задней  стенок  (рис. 13). После  этого  к  верхнему  краю  задней  стенки  пришивался 

наружный  клапан.  Эта  деталь  является  наиболее  эффектной,  ее  край  ажурно  вырезан,  она  украшена 

перфорацией  по  краю,  в  центре  и  в  верхней  части.  Интересной  особенностью  конструкции  сумки 

является  наличие  трех  клапанов:  маленького  в  форме  треугольника,  среднего  ажурного,  являющегося 

продолжением средней стенки и большого наружного, также сложенного из двух слоев кожи (рис. 14).  

Таким  образом,  сумка  имеет  два  отделения,  лицевой  поверхностью  которых  служит  мерея.  Три 

клапана сумки и все ее детали кроме дна являются двухслойными, сложенными бахтармой внутрь (рис. 

15).  При  этом  нужно  отметить,  что  не  обнаружены  какие  либо  следы  сшивания  или  склеивания  слоев 

кожи  на  клапанах.  Можно  предположить,  что  пространство  внутри  стенок  также  использовалось.  У 

сумки  отсутствует  деталь  для  подвешивания,  которая  была  срезана  в  древности.  Она  являлась 

продолжением наружного клапана и задней стенки. Крепление было срезано в два приема, от каждой 

детали  отдельно,  это  заметно  по  несовпадающим  краям  срезов.  Подобную  ситуацию  со  срезанной 

петлей мы можем наблюдать на так называемой сумке-калите, найденной в Москве [4, с. 114, рис. 51]. 

Этот  предмет  также  имеет  сложную  конструкцию.  Многослойность,  наличие  нескольких  клапанов, 

делают ее близкой аналогией представленной сумке.  

 

408 

Возможно сумка из Дмитрова, подвешивалась при помощи ременной петли, такой же, как на сумке 

из  Новгорода [2, с. 110, рис. 2.4]. Последняя  также  имеет  накладной  металлический  замочек,  а  также 

несколько  отделений,  стенки  которых  сшиты  из  парных  деталей,  сложенных  бахтармой  внутрь.  Дно 

этой  сумки  выкроено  отдельно.  Схожесть  конструкций  этих  сумок  позволяет  предположить  одина-

ковый  способ  подвешивания.  Благодаря  хорошей  сохранности  фрагментов,  а  также  правильному 

изъятию материала, в условиях археологической экспедиции, кожа предмета не была пересушена. Это 

позволило  провести  реставрационные  мероприятия  достаточно  быстро  и  восстановить  уникальный 

образец древнего кожевенного производства.  

Список литературы 

1. Варфоломеева Т.С. Металлические детали кожаных футляров из раскопок в Новгороде // Новгород и 

Новгородская  земля:  История  и  археология. – Новгород:  Новгор.  гос.  объед.  музей-заповедник, 1994. – 

Вып. 8. – С. 166–182. 

2. Варфоломеева Т.С. Средневековые кожаные кошельки // Новгород и Новгородская земля: История и 

археология. – Новгород: Новгор. гос. объед. музей-заповедник, 1997. – Вып. 11. – С. 105–114. 

3.  Матехина  Т.С.  Кожаные  изделия  средневекового  Новгорода:  чехлы,  футляры,  сумки:  автореф. … 

канд. ист. наук. – Великий Новгород, 2009. – 23 с. 

4. Рабинович М.Г. О древней Москве. Очерки материальной культуры и быта горожан в XI–XVI вв. – 

М.: Наука, 1964. – 353 с. 

 

 

 

Рис. 1. 

 

 

Рис. 2. 

 

Рис. 3.         

 

 

 

 

Рис. 4. 

 

 

Рис. 5. 

 

409

 

 

Рис. 6. 

 

 

 

 

Рис. 7. 

 

 

Рис. 8. 

 

 

Рис. 9. 

 

 

 

Рис. 10. 

 

Рис. 11. 

 

 

410 

 

 

 

Рис. 12. 

 

 

Рис. 13. 

 

 

 

Рис. 14. 

 

 

Рис. 15. 

Е.А. Строгова 

Россия, Якутск, Институт гуманитарных исследований  

и проблем малочисленных народов Севера СО РАН 

РЕКОНСТРУКЦИЯ КРОЯ ЭЛЕМЕНТОВ ТРАДИЦИОННОЙ  

ОДЕЖДЫ РУССКИХ СТАРОЖИЛОК СЕВЕРА ЯКУТИИ 

Одежда это одна из неотъемлемых частей культуры любого народа. Функции ее были и остаются 

много шире утилитарного назначения. Одежда в прошлом играла роль маркера социальной, этнической, 

возрастной  и  прочей  принадлежности,  помогая  определить  место  человека  в  обществе,  с  легкостью 

разрешить  дихотомию  свой / чужой.  Даже  в  наши  дни  всеобщего  прет-а-порте,  когда  одежда  в  боль-

шинстве  своем  утратила  значение  этнического,  а  некоторая  часть  и  половозрастного  маркера,  она 

сохранила  функцию  определения  социального  статуса,  рода  деятельности,  территориальной  принад-

лежности. В то же время, являясь предметом повседневного обихода, одежда содержит в себе инфор-

 

411

мацию  не  только  о  личном  вкусе  владельца,  но  и  об  общих  канонах  красоты,  морально-этических 

нормах и религиозных воззрениях своего времени. 

Русская народная одежда ярчайший пример сочетания в одной культуре самых разнообразнейших 

традиций, сохраняющей, тем не менее, единое целое. Красочные и архаичные поневные комплексы юга 

России  сменяются  более  скромным  сарафанным,  гармонирующим  с  неяркой  природой  среднерусской 

равнины,  и  снова  играют  красками  на  Севере,  восполняя  недостаток  тепла  и  света  в  полярной  ночи. 

Русские сибиряки, удачно скомпилировав все, что принесли с собой из родных мест, и, добавив немно-

го от соседей, создали свой оригинальный гардероб. Но где бы ни родился русский человек и как бы ни 

был  далек  он  от  народной  традиции  в  игре  красок  и  разнообразии  форм,  он  всегда  узнает  родное  и 

отличит  чужеродное.  В  этой  удивительной  функции  передачи  знания  на  генетическом  уровне  заклю-

чается особая ценность народной одежды, а потому большое значение имеет ее сохранение и изучение. 

В  настоящее  время  народная  одежда  стала  почти  исключительно  сценическим  костюмом  фольк-

лорных коллективов или театральных и кинопостановок. Авторы этих костюмов практически никогда 

не учитывают особенностей традиционного кроя русского национального костюма, стремясь сохранить 

лишь  его  внешний  облик,  в  результате  чего  теряется  ощущение  подлинности,  а  внешний  вид  все  же 

искажается. Именно поэтому так важно знание о традициях кроя каждого элемента народного костюма, 

а  в  тех  случаях,  когда  подлинные  экземпляры  не  сохранились  реконструировать  этот  крой  с  привле-

чением аналогов и исторических параллелей.  

Такая ситуация наблюдается в русских старожильческих селах Якутии. Отсутствие интереса уче-

ных к местной русской старине привела к отсутствию понимания ценности старых вещей у населения. 

Сами старожилы рассказывают, что в 50-е годы ХХ в., «когда жить стало получше», старинная резная 

мебель шла на дрова, а наряды из бабушкиных сундуков – на тряпки. 

В Якутии русские появились в 30-х годах XVII в. и уже к концу столетия расселились по ее огром-

ной территории. Они обосновались не только по берегам реки Лены – главной транспортной артерии 

края,  где  были  земли  пригодные  для  занятий  земледелием, но  и  в  заполярной  тундре  низовьев  Инди-

гирки и Колымы.  

Основой  для  образования  постоянного  русского  населения  на  севере  Якутии  стали  промышлен-

ники и казаки, которые открывали и осваивали эту территорию c 30-х годов XVII в. Начало образования 

постоянного русского населения на этой территории приходится примерно на конец XVII в., во второй 

половине XVIII в.  основная  роль  в  формировании  русского  населения  переходит  к  естественному 

приросту, что способствует высокой степени метизации малочисленного русского населения. При прак-

тически полной утрате антропологического типа и изменении рода занятий старожильческое население 

арктической зоны – «индигирщики», «колымчане» смогли сохранить своеобразный русский говор, зна-

чительную  часть  материальной  культуры,  адаптировав  ее  к  условиям  Севера,  религиозные  представ-

ления и национальное самосознание.  

Эта группа русских старожилов, проживающая ныне в селах Русское Устье в низовьях Индигирки 

и Походск в низовьях Колымы, в течение трехсот лет проживала практически изолированно, что спо-

собствовало  консервации  образцов  материальной  и  духовной  культуры.  Традиционный  образ  жизни, 

культуру  и  говор,  принесенные  сюда  еще  в XVII в.  русское  население  этих  мест  сохраняло  в  живом 

бытовании вплоть до 60-х гг. ХХ в. 

В 1914 г. вышла книга В.М. Зензинова «Старинные люди у холодного океана» [1]. С этих пор Рус-

ское  Устье  не  переставало  привлекать  внимание  исследователей,  писателей,  журналистов.  В  библио-

графическом списке, посвященном Русскому Устью и Походску, насчитывается более 200 публикаций, 

среди которых и серьезные академические издания, и статьи в местной прессе, и замечательная книга 

А.Г. Чикачева «Русские на Индигирке» и фундаментальный труд «Фольклор Русского Устья» [5; 6]. 

К  сожалению,  вся  масса  литературы  о  Русском  Устье  посвящена  преимущественно  языку  и 

фольклору этой группы, рассматривается вопрос о ее происхождении и почти не встречается сведений 

об  одежде.  В  книге  «Русские  на  Индигирке» – наиболее  обобщающем  труде  о  русских  старожилах 

Арктики  А.Г.  Чикачев  отводит  интересующим  нас  сведениям  только  пять  страниц,  информация  об 

одежде глуха и не дает достаточного представления, нет также ни рисунков, ни фотографий. 

Во  время  собственных  поездок  в  Русское  Устье  информаторы  сообщили  автору,  что  помимо 

ставших  традиционными  юбок  и  кофт  «городского»  покроя  женщины  старшего  поколения  носили  и 

платья с фартуками. Платье было длиной до лодыжек, передняя часть прямая, а спинка расклешенная, 

при  этом  указывалось,  что  никаких  кокеток  или  сборок  не  было,  что  вызывало  удивление  инфор-

маторов.  Рукава  платья  были  длинные  сужавшиеся  к  низу,  воротник-стойка,  застежка  на  груди  на 

несколько пуговиц (рис. 1). 

Вероятно,  именно  такое  платье  описывает  и  А.Г.  Чикачев: «В  будничные  дни  женщины  носили 

обычное  платье-капот  такой  длины,  чтобы  закрывались  икры  ног,  с  длинными  рукавами  и  закрытым 

воротником. Платье застегивалось спереди» [6, с. 95]. Происхождение этого вида одежды неизвестно, 

но можно предположить, что прямым предком платья-капота была рубашка-«верхница» или «кошуля», 

надевавшаяся  жительницами  Центральной  и  северной  Руси  поверх  нижней  рубашки-«исподки»  и 

 

412 

игравшая роль горничного платья

 

[3, с. 27]. Такая одежда была известна и в XVI, и в XVII вв. и описана 

в трудах Н.И. Костомарова и И.Е. Забелина [2]. 

В  основу  предлагаемой  версии  кроя  русскоустьинского  платья-капота  положены  конструкции 

женской  рубахи  и  косоклинного  сарафана – старинных  и  широко  распространенных  видов  женской 

одежды. (рис. 2). Все детали кроя укладываются в прямоугольники различной длины шириной 60 см. 

это  обусловлено  шириной  ткани,  изготовляемой  на  ручном  ткацком  станке,  а  так  же  максимально 

экономным  расходом  ткани.  На  севере  Якутии  русские  женщины  не  занимались  ткачеством  просто 

потому, что лен здесь не растет, а собачья шерсть, которую пряли и использовали для вязания, видимо, 

для ткачества непригодна. Ткани для одежды покупали у заезжих торговцев раз или два в год, стоили 

они не дешево, а потому требовали минимального расхода. 

Основная часть стана платья состоит из двух прямоугольников, ширина которых равна 50–60 см 

(приблизительная  ширина  домотканины),  а  длина – необходимой  длине  изделия.  Это  может  быть  и 

один кусок ткани согнутый пополам с вырезом для горловины. К задней части стана подшиваются один 

или  два  (в  зависимости  от  желаемой  ширины  платья)  треугольника,  полученные  при  разрезании  по 

диагонали прямоугольника необходимой длины. Именно так приобретает свою великолепную ширину 

традиционный  косоклинный  сарафан.  Таким  образом  и  получается  тот  самый  прямой  перед  и 

расклешенная  спинка,  удивлявшие  информаторов.  Рукава  платья  так  же  кроятся  из  прямоугольников 

шириной 25 см и двух треугольников, сшитая вместе и сосбореная у основания эта конструкция дает 

узкий  рукав  с  буфами.  Возможен  и  другой  вариант  конструкции  рукава – с  квадратной  проймой, 

получаемой при вырезании из деталей стана полосок примерно 5×35 см при этом длина детали рукава 

несколько  увеличивается.  Воротник-стойка  и  планка  застежки  представляют  собой  прямоугольники 

6×30 и 4×20 см.  

Расход ткани для женщины среднего роста составляет около 4,5 м или 6,3 аршина при ширине 60 

см. Примерно столько же или несколько больше ткани уходило в XVII в. на платья русских цариц [4]. 

В комплекте с платьем русскоустьинские женщины носили передник – «сарафан», наплечья кото-

рого  украшались  крылышками  «буфами».  Аналогичный  передник  приведен  в  книге  «Этнография 

русского крестьянства Сибири XVII – начала XIX вв.». Здесь он описан как «запон «малахистовый» с 

оборкой» и принадлежал жительницам Алтая. Такие же, по мнению автора, носили и в бассейне Енисея, 

а происходят они с Русского Севера [7, с. 162, рис. 7 в, г]. Сшит передник из двух или трех полотнищ 

ткани, нагрудная часть и крылышки из небольших прямых отрезков ткани. 

Таким  образом,  русские  старожилы  Индигирки  сохранили  в  живом  бытовании  до  середины  ХХ 

столетия  не  только  образцы  языка  и  фольклора XVII в.,  но  и  один  из  древнейших  видов  женской 

одежды – платье-капот, прямого потомка древнерусской рубахи-верхницы. 

жүктеу/скачать 13,81 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: