Последняя камелия
жүктеу/скачать 1,3 Mb. Pdf көрінісі
|
Последняя камелия
| Глава 18. Эддисон
В эту бессонную ночь меня потянуло в восточное крыло. Я вошла в затемненную спальню. Кружевное покрывало было туго натянуто на постель под балдахином, а рядом на столике стояла ваза с оранжевыми тигровыми лилиями. Когда глаза привыкли к темноте, я заметила на вишневом столике капельку воды. Кто-то здесь был. Возможно, только что. За спиной скрипнула дверь. – Что вы думаете о покоях леди Анны? – спросила миссис Диллоуэй. Лицо ее скрывала тень, и я не могла разглядеть его выражение. – Здесь все так, как было при ее жизни. – Извините, что я вот так вторглась, – сказала я, кладя обратно зеркальце, которое нашла на туалетном столике. – Я не могла уснуть и решила пройтись. – Мои слова звучали суетливо, я как будто оправдывалась. – И вошла в эту дверь. Она была не заперта. Наверное, не смогла сдержать любопытства. Миссис Диллоуэй подошла к туалетному столику, нежно глядя на него. – Леди Анна – редкий человек, таких, как она, не было и не будет, – проговорила она. В зеркале ее глаза вспыхнули возбуждением, хотя лицо оставалось скорбным – странное сочетание радости и горя. Мне было неловко стоять так близко к ней, хотелось броситься в дверь и во всю прыть бежать к себе, к Рексу, но ноги будто приросли к полу. А потом я ощутила на запястье ледяную руку миссис Диллоуэй. – Я бы хотела вам кое-что показать, – сказала она. – Пожалуйста, пойдемте со мной. Домоправительница сняла с шеи золотую цепочку, на которой висели два ключа. Один из них она вставила в дверь в глубине спальни. Я заглянула внутрь, а миссис Диллоуэй тем временем включила торшер. У окна стояло позолоченное кресло в стиле Людовика XVI, а рядом письменный стол с раскрытой книгой, ее страницы пожелтели от солнечного света. Рядом были разбросаны бумаги, фотографии, записная книжка и ручка, словно леди Анна только что подписывала свою корреспонденцию – может быть, ответ на приглашение на обед в Лондоне или официальный прием в доме какого-нибудь герцога. Я представила, как она выводит букву «А» с вытянутой черточкой и росчерком на конце. Может быть, она подписывалась маленьким цветочком в углу, как делала я. Я сделала несколько шагов ближе, заинтересовавшись книжной полкой у окна. Однако вместо художественной литературы там были только книги по ботанике. Я вытащила за корешок одну – «Питание роз и уход за ними». Другая, побольше, с изображением гортензии на обложке, оказалась руководством по уходу за многолетними растениями. – Она была самоучкой, – сказала миссис Диллоуэй, – но знала о растениях и цветах больше, чем любой другой. Я наблюдала, как старая женщина осматривает комнату. Она подошла ко мне поближе и указала на обитую материей скамью у окна. Я пошла за ней и села. Мне представилось, как сюда к маме прибегают дети. Маленькая девочка, лежа на этой скамье, выглядывающая в сад, пока ее мать работает; мальчики поглощены чтением комиксов. Такое счастье. Что разрушило его? В свете торшера миссис Диллоуэй выглядела дряхлой, намного старше, чем показалось мне раньше. Свет от лампы высвечивал морщины на ее коже, усталость в глазах. – Я знаю, что стара, – сказала она. – Мне недолго осталось. – Она провела рукой по седым волосам. – Мисс Синклер, мои поездки в город по средам – это не визиты к парикмахеру. Я хожу к доктору. У меня рак. Скоро я начну лечение и уже не смогу выполнять свои обязанности здесь. – О, извините, я не знала… – Мне не нужна ваша жалость, – прервала меня она. – Но нужна ваша помощь. – Она выдвинула ящик стола и вытащила стопку газетных вырезок. – Перед смертью леди Анна призналась мне в одном темном деле, которое не давало мне покоя все эти годы. Я просмотрела первую газетную вырезку. – Это о пропавшей девушке, Лайле Герцберг. – Да, – подтвердила миссис Диллоуэй. – И есть еще. Я посмотрела следующую вырезку, а потом другие. – Джейн Ианелла, Эллен Гановер, Дорис Уилер, Беатрис Крейн, Лизбет О’Нелли. – Я покачала головой. – Все были похищены. Миссис Диллоуэй кивнула, потом протянула руку к оловянной коробочке на книжном шкафу. – Это нашла леди Анна. Я взяла коробочку и открыла крышку. Внутри на синей бархатной подушечке лежал золотой браслет. Вынув его, я посмотрела на миссис Диллоуэй. – Не понимаю. Что это? – Прочтите надпись. Я перевернула браслет. На внутренней стороне было выгравировано: «Лайле, с любовью…» – Вы думаете, это… Миссис Диллоуэй указала на стопку газетных вырезок. Я оттянула ремешок своих часов. – Но Лайла тогда было распространенным именем, верно? Как можно быть уверенным, что браслет принадлежал той Лайле? Миссис Диллоуэй взяла его и повернула, показывая букву «Г» на застежке. – Ее отец был ювелиром. Фирма « Герцберг Джевелерз». Я разинула рот. – И где же леди Анна нашла этот браслет? Миссис Диллоуэй помолчала, прежде чем ответить: – В спальне лорда Ливингстона. – Ты сегодня виделась с миссис Диллоуэй? – спросил Рекс после завтрака на террасе. – Да, совсем недолго, – ответила я. Мне еще предстояло рассказать ему о нашей полуночной встрече. – А что? – Она что-то неважно выглядит. – Ей нужен отдых, – сказала я, встревожившись. – Пора бы ее убедить взять небольшой отпуск. Миссис Диллоуэй хотя и не согласилась взять день отдыха, но во второй половине дня вместе с миссис Клейн пришла посидеть с нами на террасе. Мы играли в «тридцать одно», и домоправительница, сначала игравшая неохотно, потом разошлась и оказалась серьезным соперником, она выиграла четыре партии подряд. Позже, когда Рекс задремал в шезлонге, миссис Клейн посмотрела на сад. – Когда видишь какое-то место каждый день в течение многих лет, – задумчиво проговорила она, – то перестаешь замечать, насколько оно прекрасно. – Оно прелестно, – подтвердила я. – Иногда мне жаль ее, – продолжала кухарка. – Кого? – Леди Анну. Миссис Диллоуэй выпрямилась в своем кресле, но смотрела в сторону, будто наш разговор был ей неинтересен. – Почему? – спросила я. – Ну, конечно, я никогда хорошо ее не знала, – сказала миссис Клейн, – но могу себе представить ее состояние. Талантливый садовод, лишенный радости поделиться своим творением с другими, подобен кулинару, никогда не видящему одобрительных улыбок в адрес своих десертов. – Как я вас понимаю! – сказала я. – Редчайшая чайная роза в моем нью- йоркском саду не была бы такой привлекательной, если бы Рекс не любовался ею вместе со мной. Миссис Клейн одобрительно посмотрела на меня. – Может быть, леди Анна смотрит сверху на все это? – после некоторого молчания проговорила я. Миссис Диллоуэй на мгновение подняла голову, а потом быстро отвернулась к ряду гортензий у террасы. Они недавно расцвели и превратились в ошеломительную синюю стену. Синие гортензии растут только в кислой почве, и я подумала, уж не поливала ли леди Анна годами их корни кофейной гущей. Только так я добилась нужного оттенка для гортензии своей клиентки. – Ну, что ж, – проговорила я, – Пожалуй, пойду вздремну. Я налила в чашку чаю и направилась наверх, в спальню, на ходу размышляя о леди Анне. Не пыталась ли она перед смертью сообщить кому-нибудь о своей находке? Не поссорилась ли с лордом Ливингстоном? Мне не терпелось рассказать все подробности Рексу. Закрыв за собой дверь спальни, я услышала, как в сумке Рекса гудит мобильник. Я открыла ее, чтобы его достать, но в поисках телефона наткнулась на желтоватую папку с надписью «Аманда». |