я вырвалась.
– Не называй меня так! – крикнула я, мчась к машине.
Еще несколько шагов! Я слышала, как его ноги топчут гравий позади,
словно в замедленном кино. Вот мне удалось открыть дверь и прыгнуть
внутрь. Он схватился за ручку двери со
стороны водителя в тот самый
момент, когда я заблокировала замок. Я тут же наклонилась, чтобы
заблокировать замок и с другой стороны. Трясущимися руками я возилась
с ключом и выронила его, когда Шон урной ударил по окну. Оно
покрылось изломанными трещинами, а в центре образовалась дыра
размером с бейсбольный мяч. Как зверь, знающий, что добыча рядом, он
просунул руку в эту
дыру и стал выламывать края, но, поранив ладонь,
выругался и убрал руку назад. Наконец я вставила ключ зажигания, завела
двигатель и стартовала так быстро, что гравий из-под колес взлетел в
воздух.
В зеркало заднего вида я видела, как Шон с криками бежит вслед, и
прибавила газу.
Жаль, что у меня не было при себе мобильника, чтобы позвонить Рексу
и в полицию. До города было всего десять миль. Я часто заморгала,
чувствуя, что слезы вот-вот хлынут из моих глаз. Из
старых динамиков
радио донеслась тихая музыка, и я узнала битловскую «
Good day,
sunshine».
Слова песни показались мне издевательством
[17]
. В этом дне не
было ничего доброго, да и быть не могло. Слезы мешали смотреть на
дорогу, и, вытирая глаза, я чуть не потеряла контроль над машиной. Я
забыла про крутые повороты на этом участке дороги, и
когда машину
занесло влево, ухватилась за руль. Послышался скрежет металла, машина
пробила тонкую защитную ограду и понеслась вниз по откосу.
Нет, нет, Боже, пожалуйста, нет-нет-нет…
Машина мчалась среди высокой травы и развесистых деревьев и в
конце концов с глухим ударом врезалась в бугор; она завязла в темном
лесном грунте. Из носа у меня потекла теплая кровь, оставляя едкий
металлический привкус во рту.
Где-то поодаль чирикала птичка, и ее
чистая беззаботная песенка контрастировала с охватившим меня страхом.
Нет, ничего не случилось. Я попыталась приподнять ноги, но они не
двигались. Боль пронзила все мои члены. Нет, я не могу вот так умереть,
одна, вдали от дома. Не найдет ли меня здесь Шон? А Рекс? Я моргала, как
будто отщелкивая кадры своей жизни, только образы были бессвязными и
беспорядочными: потрепанного вида кукла в розовом платьице; вязаные
детские варежки с дырками; грядка с ярко-красными тюльпанами; улыбка
Рекса; вертящийся на ветру ржавый флюгер.
Мои веки дрожали от напряжения, я
изо всех сил старалась не
закрывать глаза, но когда они все же закрылись, приветливый образ
поманил в небытие, обещая утешение и покой, которого я так желала.
Камелии.
Я увидела их – бесконечный ряд больших, пышных зеленых деревьев с
блестящими, лоснящимися листьями и роскошными цветами размером с
блюдце. Розовые, красные – в полном цвету, словно раскрашенные Дамой
Червей
[18]
.