Сборник статей 20 лет независимости Республики Казахстан в свете формирования гражданского общества

1. Основы государства и права. Хрестоматия. Алматы: Атамұра, 1996., С. 259.

2. Тищенко К.М. Помилование в уголовном праве - М., 1997.

3. Мирзажанов К. Амнистия и помилование в советском уголовном праве. Ташкент, 1997.

4. Уголовное право РК (общая часть): Курс лекций - Алматы: Издание «Норма-к», 2006.

5. Поленов Г.Ф Уголовное право РК (общая часть) - Алматы: «Юрист»,1999.

Научный руководитель: Акылбекова Г.Б., к.ю.н., старший преподаватель

В 1944 году польский юрист еврейского происхождения Рафаэль Лемкин (1900-1959) дал определение нацистской политике систематического уничтожения европейских евреев. Он предложил термин «геноцид», соединив греческое слово genos, что означает «род, племя», с латинским caedo — «убиваю». [2] Предлагая этот термин, Лемкин имел в виду «координированный план различных действий, направленных на уничтожение жизненно важных основ существования национальных групп и самих этих групп как таковых». Спустя год Международный военный трибунал в Нюрнберге (Германия) обвинил нацистских лидеров в «преступлениях против человечности». Слово «геноцид» было включено в обвинительный акт, но как описательный, а не правовой термин.

Согласно Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него, принятый Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1948 определяет действия, являющиеся актами геноцида. [3] 2-я ст. Конвенции называет геноцидом действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, расовую или религиозную группу. Далее в пяти пунктах перечисляются эти действия, каждое из которых считается актом геноцида: 1 убийство членов группы; 2. Причинение им серьезных телесных повреждений или умственного расстройства; 3. Предумышленное создание для группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; 4. Меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде группы; 5. Насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.

Проанализировав историю человечества, можно прийти к неутешительному выводу, что на каждом её этапе развитие сопровождалось геноцидом. Геноцидом в политическом смысле можно считать известные в истории трагические факты: разрушение Карфагена, убийство армян турками в Константинополе, Альбигойские войны в раннем Средневековье, Варфоломеевская ночь во Франции, фашистские зверства тоталитарных режимов в Германии и в других странах.

После окончания Второй мировой войны в международном праве началось активное сотрудничество между государствами, вследствие чего было подписано соглашение между правительствами СССР, США, Великобритания и Франции в ходе лондонской конференции, проходившей с 26 июня по 8 августа 1945 года, также был образован Международный военный трибунал, призванный выполнить судебный функции в отношении государственных и военных лидеров гитлеровской Германии. Трибунал, состоявший из юристов антигитлеровской коалиции, приговорил 12 преступников к смертной казни, 7 – к длительному тюремному заключению. Также Генеральная Ассамблея ООН 11 декабря 1946 года приняла резолюцию, подтвердившую принципы международного права, воплощённые в Уставе Нюрнбергского трибунала и в его приговоре. [4, 226]

На основании Потсдамской декларации и решения Московского совещания министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (1945 г.) был создан также Токийский военный трибунал для суда над главными японскими военными преступниками. В результате процесса, который проходил в Токио (1946 – 1948 гг.), 7 подсудимых были приговорены к смертной казни, а 21 – к различным срокам заключения. [5, 396]

Необходимость международного сообщества привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших чудовищные преступления во время Второй мировой войны, побудило мир к признанию геноцида как международного преступления, влекущее за собой уголовную ответственность. Также закрепить норму в международном праве о неприменении срока давности к таким видам преступления. В 1968 году 26 ноября впервые преступления против человечества были выделены в отдельную группу международных преступлений в статье 1 Конвенции от 26 ноября 1968 года о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества. [6]

Международный трибунал по бывшей Югославии и Международный трибунал по Руанде были учреждены Советом Безопасности ООН для наказания лиц, совершавших геноцид в Руанде и преступления в ходе вооруженных конфликтов на территории бывшей Югославии соответственно. Важной особенностью Международного трибунала по бывшей Югославии является то, что он рассматривает дела о преступлениях, совершенных всеми сторонами вооруженных конфликтов в бывшей Югославии. Оба Устава ограничивают наказание тюремным заключением.

Объективным развитием во взаимоотношениях между государствами стало решение к созданию Международного уголовного суда. Эта стал ещё одним этапом в развитии современного международного права в области уголовной ответственности. Для того, чтобы не создавать отдельный трибунал для каждого конфликта, в 1998 г. Было решено создать Международный уголовный суд, в компетенции которого находятся военные преступления, для которых определена универсальная юрисдикция. В 2002 г. Договор о его создании вступил в силу. Однако, многие страны (включая Россию, США и Китай) не подписали или не ратифицировали его. [7, 240]

Такое развитие событии принесло много плюсов для всего мира, после Второй мировой воины человечество достигло больших результатов в регулировании конфликтов, находя компромиссы в решении поставленных споров, также в признании геноцида международным преступлением, которое принесло для мира экономический упадок и разруху, в создании международного уголовного суда, целью, которого является осуществлять юрисдикцию в отношении лиц, ответственных за преступления против человечества. Однако на сегодняшний день мировому сообществу не удалось искоренить геноцид, т к до сих пор, несмотря на все усилия государств, существует уничтожение целых народов или разрушение национальной или этнической группы, также существует проблема в отрицании геноцида государством, совершившим преступление.

Такими яркими примерами могут быть геноцид армян Османской империей в 1915 году, количество жертв которого достигает около 1,5 миллиона армян. После поражения Османской империи в 1918 году страны-победители потребовали от Турции наказать виновных в преступлениях против военнопленных и армян, вследствие этого был создан Турецкий военный трибунал 1919-1920 годов. [8] До сих пор Турция не признаёт совершение геноцида армян в Османской империи Принцип nullum crimene sine lege, был также закреплен в Римском Статуте Международного уголовного суда 1998 года. Статья 24 «Отсутствие обратной силы ratione personae» гласит: «Лицо не подлежит уголовной ответственности в соответствии с настоящим Статутом за деяние до вступления Статута в силу». [9] Ссылка на этот римский принцип является одним из основных аргументов турецких представителей в ответ на упоминания актов геноцида армян, осуществленных в Османской Империи в начале 20 века. На сегодняшний день геноцид армян признали такие международные организации как: Совет Европы, Европарламент , Подкомиссия ООН по предотвращению дискриминации и защите меньшинств, Комиссия ООН по военным преступлениям , Всемирный совет церквей, Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН – 9 декабря, 1948г., [10]также страны такие как: США: 43 из 50 штатов США, Франция Германия, Италия, Швейцария, Россия, Канада и. тд. [11] В некоторых странах ЕС (например, в Бельгии и в Швейцарии), за отрицание исторического факта геноцида армян введена уголовная ответственность. [12] 12 октября 2006 года парламент Франции принял законопроект, в соответствии с которым отрицание геноцида армян станет уголовным преступлением, аналогично отрицанию холокоста. [13] В Резолюции Генеральной Ассамблеи 96/1 проводится различие между убийствами и преступлениями геноцида: геноцид понимается как отказ в признании права на существование целых человеческих групп, а убийство как отказ в признании права на жизнь отдельных человеческих существ. [14]

Как полагают И.И. Лукашук и А.В. Наумов, по классификации, даваемой в Уставе Нюрнбергского трибунала, геноцид ближе всего стоит к преступлениям против человечности, однако отличается от них масштабом репрессий против определённых групп населения и ярко выраженными целями.[15] В определённой степени он близок и к военным преступлениям, так как его совершение может совпадать со временем ведения военных действий, но отличается от них также по цели, и кроме того может совершаться в мирное время (так например, геноцид осуществлялся в Камбодже Пол Потом против своего народа). [16, 204] В Конвенции 1948 г., а затем и в уставах международных трибуналов по Югославии и Руанде, в Статуте Международного уголовного суда геноцид был выделен из военных преступлений и преступлений против человечности в самостоятельное международное преступление. [17] Конвенция о геноциде 1948 года накладывает на все государства обязательство принимать меры предупреждения и карать за совершение актов геноцида независимо от того, совершается ли он в мирное или в военное время (ст.I), предусматривая при этом индивидуальную ответственность за совершение преступления геноцида.

Тем не менее, признание факта геноцида на международном уровне само по себе зачастую является проблематичным. Во многих случаях власть, которой инкриминируется акт геноцида, не желает признавать его; обратное происходит лишь в редких случаях, и то весьма часто акт геноцида признаётся уже преемниками власти, его совершившей. Нередки случаи, когда геноцид признаётся лишь отдельными третьими государствами.

В разработке, принятии и ратификации конвенции, относящиеся к преступлению геноцида, повлияло на национальное законодательство многих стран, которые включили статью о геноциде в рамках уголовного кодекса, который предусматривает ответственность за совершение такого преступления как геноцид. В уголовном кодексе Российской Федераций Статья 357. Геноцидом, признаются действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы, — наказываются лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью. [18]

В уголовном кодексе Франции статья 211-1. К геноциду непосредственно примыкают и другие преступления, направленные против человечества как такового. Это депортация, обращение в рабство, массовое или систематическое осуществление казней без суда, похищение людей, пытки или акты жестокости, совершаемые по политическим, философским, расовым или религиозным мотивам, и т.д. [19]

Китай, Индия, Индонезия и Турция принципиально возражает против самой идеи Международного Уголовного Суда как ограничивающей суверенитет государств и дающей неопределённо широкие компетенции суду, вследствие чего в их уголовных кодексах нет статья, которая бы устанавливало уголовную ответственность за геноцид.

Согласно статье 160 уголовного кодекса Республики Казахстан геноцидом, признаётся умышленные деяния, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо создания иных жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы, - наказывается лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет либо пожизненным лишением свободы. Те же деяния, совершенные в военное время, - наказываются лишением свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет либо смертной казнью или пожизненным лишением свободы. [20]

Несмотря на то, что в уголовном кодексе РК предусмотрена такая статья, к счастью она не была применена в практике. В течении 20 лет независимости Казахстан показал всему миру пример, что жить в стране, где проживают более 120 разных национальностей в мире и согласии – это возможно. Благодаря политике нашего президента Нурсултана Назарбаева, которая воспитывает в нашем обществе толерантность и дружбу народов. На сегодняшний день мы можем наблюдать кровавые войны и чудовищные убийства людей по отношению друг другу, несмотря на то, что мы живём в цивилизованном обществе, где государства должны разрешать различные вопросы через компромисс, т к все государства несут взаимную ответственность друг перед другом. Так или иначе, Казахстан занял свою позицию в мировом сообществе, которое даёт ему право предложить современному международному праву свои средства в достижении мира и согласии во всём мире, т к Казахстан показал блестящий пример пути такого развития. Такими средствами могут являться сильные правовые институты; меры превентивного характера, к примеру, как, влияние на подрастающее поколение в их воспитании толерантности к другим этническим группам с помощью таких социальных институтов как детские сады, школы, институты; усиление правовых институтов, демократических институтов; также к созданию мирового праздника толерантности различных культур, где различные национальности могли бы продемонстрировать богатство, традиции и знания своей культуры.

Вспоминаются слова знаменитого русского буржуазного историка Ключевского «Народы не перестают существовать, даже когда они исчезают» А посему наивными кажутся попытки тех кто, силой пытается решить национальный вопрос.
Список литературы:

1. 
   Выступление Кофи Аннана, бывшего Генерального секретаря ООН,на Стокгольмском международном форуме. Стокгольм, Швеция, 26 января 2004 года: www.un.org/russian/basic/sg/messages/2004/stockholm_04.html
   
2. 
   http://www.ushmm.org/wlc/ru/article.php?ModuleId=10007095
   
3. 
   Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за
   

4. 
   Игнатенко Г., Тиунов О. Международное право.Учебник для вузов. - М. 2006. -226с.
   
5. 
   Колосов Ю., Кузнецов В. Международное право.- М. 1998. -396с.
   
6. 
   Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г.
   
7. 
   http://www.icc-cpi.int/Menus/ICC
   
8. 
   Барсегов Ю. Г. Геноцид армян — преступление по международному праву. XXI Век. Согласие, 2000. — 240с.
   
9. 
   Римский статут Международного Уголовного Суда от 17 июля 1998г.
   
10. 
    http://ru.wikipedia.org/wiki/Геноцид_армян
    
11. 
    Dinah L. Shelton. Encyclopedia of Genocide and Crimes Against Humanity. — Macmillan Reference, 2005. — Vol. 1. — 1458 p.
    
12. 
    http://focus.ua/foreign/105501
    
13. 
    Закон Франции от 12 октября 2006 года.
    
14. 
    Резолюция ГА ООН «Преступление геноцида» 96 (I) от 11 декабря 1946г.
    
15. 
    Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право. – М., 1999. -287 с.;
    
16. 
    Островский Я.А. практика Международного уголовного суда
    

17. 
    Римский статут Международного Уголовного Суда от 17 июля 1998 г.
    

университета им. Л.Н. Гумилева

Юрисдикция Международного уголовного суда ограничивается самыми серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность всего международного сообщества. Согласно ст. 5 (1) МУС обладает юрисдикцией в отношении следующих преступлений: а) преступление геноцида; b) преступления против человечности; c) военные преступления; d) преступление агрессии. Указанные формулировки преступлений опираются на такие важнейшие договорные источники, как Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г., Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г., Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г. и т.д., большинство положений которых являются частью международного обычного права. Поэтому необходимость пресечения таких деяний как военные преступления, геноцид и т.п. возникает независимо от участия государства в вышеуказанных договорах⁵.

Таким образом, криминализация преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, с одной стороны, позволяет имплементировать договорные обязательства государств либо реализовать нормы международного обычного права в сфере пресечения тяжких международных преступлений, в борьбе с которыми проявляет заинтересованность все международное сообщество, с другой стороны, дает возможность самому государству осуществить преследование геноцида, военных преступлений и т.д., сводя к минимуму ситуации, когда дело может быть согласно принципу дополнительности принято к производству МУС.

Ст. 6 Римского статута (“геноцид”) полностью отражает определение геноцида данное в ст. II Конвенции геноцида 1948 г. Большинство стран СНГ является стороной Конвенции ⁶ и имплементировали обязательства по пресечению преступления геноцида, предусмотрев уголовную ответственность за геноцид. Вместе с тем, учитывая, что принципы, лежащие в основе Конвенции, признаны в международном праве в качестве обязательств erga omnes, даже без каких-либо договорных обязательств, все государства обязаны преследовать геноцид, поскольку осуждение этого преступления носит универсальный характер.

Уголовное законодательство всех государств СНГ предусматривают ответственность за геноцид. Это деяние охватывается уголовными кодексами Республики Узбекистан (ст. 153), Республики Кыргызстан (ст. 373), Республики Таджикистан (ст. 398), Республики Беларусь (ст. 127), Республики Казахстан (ст. 160), Азербайджана (ст. 103), Российской Федерации (ст. 357), Грузии (ст. 407), Украины (ст. 442) и других государств СНГ. Так же, как в конвенционном определении и ст. 7 Римского статута, национальные уголовные кодексы для квалификации преступления не устанавливают условия фактического уничтожения идентифицируемой группы; но предполагают в качестве обязательного условия прямой умысел на уничтожение и одну из составляющих действий объективной стороны преступления. Соответствие понятия геноцида по Конвенции 1948 г. и предусматриваемых национальным уголовным законодательством стран СНГ представляется чрезвычайно важным, поскольку позволяет обеспечить адекватность объективных и субъективных характеристик данного деяния в уголовных кодексах и ст. 7 Римского статута, которое также опирается на конвенционное определение.

Согласно ст. 8 Статута, Суд обладает юрисдикцией в отношении военных преступлений. При этом в ст. 8 (2) различаются четыре категории военных преступлений:

а) серьезные нарушения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. Римский статут воспроизводит определения, содержащиеся в указанных Конвенциях – в ст. 50 Женевской конвенции “Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях” (ЖК I); ст. 51 Женевской конвенции “Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение” (ЖК II); ст. 130 Женевской конвенции “Об обращении с военнопленными” (ЖК III); ст. 147 Женевской конвенции “О защите гражданского населения во время войны” (ЖК IV);

б) серьезные нарушения законов и обычаев, применяемых во время международных вооруженных конфликтов, дефиниции которых опираются на такие международные источники как Дополнительный протокол I 1977 г. к Женевским конвенциям, Гаагское положение о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г., Гаагская декларация о легко разворачивающихся и сплющивающихся пулях 1899 г., Женевский протокол о применении газов 1925 г.;

в) серьезные нарушения ст. 3, общей для четырех Женевских конвенций, применяемой в вооруженных конфликтах немеждународного характера;

г) другие серьезные нарушения законов и обычаев, применяемых во время немеждународных вооруженных конфликтов, составы которых основываются на Дополнительном протоколе II к Женевским конвенциям, Гаагском положении о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. и т.д.

Страны СНГ, ратифицировавшие Женевские конвенции 1949 г. либо присоединившиеся к ним⁷ несут обязанность по всестороннему соблюдению и обеспечению соблюдения их положений, и в том числе, в сфере преследования военных преступлений. Меры по криминализации военных преступлений в национальном уголовном законодательстве осуществлены многими государствами СНГ, однако лишь УК Азербайджана, Республики Беларусь, Грузии и Республики Таджикистан, частично Украины являются совместимыми с Римским статутом в части определения военных преступлений, причем ответственность за указанные деяния наступает независимо от ситуации конфликта, который может быть как международным, так и внутренним.

Достаточно близка к отмеченным выше уголовным кодексам позиция УК Узбекистана, которая в ст. 152⁸ предусмотрела ответственность за нарушение законов и обычаев войны, хотя и не охватила полный перечень деяний, составляющих согласно ст. 8 Статута военные преступления. Многие государства СНГ, реформировавшие свои уголовные кодексы, предусмотрели разделы об ответственности за преступления против мира и человечности. Однако при этом военные преступления как они определены в ст. 8 Статута не получили в них адекватного отражения. Поэтому в случае принятия в соответствии с национальным законодательством решения о ратификации Статута возникнет необходимость осуществления соответствующих имплементационных мер.

Римский статут Международного уголовного суда является первым международным договором универсального характера, который содержит определение преступлений против человечности. В ст. 7 Римского статута предусмотрен широкий перечень деяний, рассматриваемых как преступления против человечности. При этом Статут, определяя преступления против человечности, не требует связи с каким-либо вооруженным конфликтом, хотя и оговаривает условия, при которых могут совершаться преступления против человечности: согласно ст. 7 (1) «преступления против человечности» означают соответствующие деяния, которые совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц и, если такое нападение совершается сознательно.

Анализ положений Уголовных кодексов стран СНГ не предполагает ответственности за преступления против человечности, так как предусмотрено в ст.7 Статута МУС Частично подобная ответственность предусмотрена УК Республики Беларусь, ст. 128 которой («Преступления против безопасности человечества») охватывает такие действия как депортация, незаконное содержание в заключении, обращение в рабство, массовое или систематическое осуществление казней без суда, похищение людей, за которым следует их исчезновение, пытки или акты жестокости, совершаемые в связи с расовой, национальной, этнической принадлежностью.

Уголовное законодательство Узбекистана не предусматривает специальной нормы о преступлениях против человечности, но в главе 8 УК предусматриваются преступления терроризма, наёмничества, возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды.

Отдельные составы преступлений против человечности охватываются и ст. 403 УК Республики Таджикистан (депортация, применение практики апартеида и других негуманных и унижающих действий, оскорбляющих достоинство личности, основанных на расовой дискриминации и повлекшее за собой смерть или серьезный ущерб физическому или психическому состоянию любого лица, пытки и т.д.), хотя и в отличие от Римского статута в данной статье речь идет о деяниях, совершенных в ходе вооруженного конфликта.

Уголовные кодексы некоторых стран СНГ (в частности, Республики Казахстан) предусматривают отдельные составы преступлений (например, депортацию), охватываемые ст. 7 Римского статута, однако это не позволяет сделать вывод о соответствии трактовок преступлений против человечности национальных УК и норм Статута.

В случае ратификации Статута и признания юрисдикции МУС странам СНГ будет необходимо предусмотреть ответственность за преступления против человечности как они даны в ст. 7 Статута, включая отсутствие увязки с каким-либо вооруженным конфликтом.

Преступление агрессии оказалось единственным из деяний, подпадающих под юрисдикцию МУС, упоминание о котором в Римском статуте носит характер декларации, тем не менее было принято решение о включении состава преступления агрессии и терроризма в Римский Статут и обсуждение этих вопросов предполагается осуществить в 2009 году.

Согласно ст. 5 (2), Суд осуществляет юрисдикцию в отношении преступления агрессии, как только будет принято в соответствии со ст. 121 и 123 положение, содержащее определение этого преступления и излагающее условия при которых Суд осуществляет юрисдикцию касательно данного деяния. Такое положение сообразуется с соответствующими положениями Устава ООН.

Агрессия является наиболее тяжким по своему характеру международным преступлением, причем преступность агрессии неоднократно находила свое выражение в важнейших международно-правовых документах, и в частности, Уставе Нюрнбергского трибунала и нюрнбергских принципах (см. резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН 95 (I) от 11 декабря 1946 г. “Подтверждение принципов международного права, признанных Уставом Нюрнбергского трибунала”), проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества (ст. 16) и т.д.

Кроме того, в ст. 1 (1) Устава ООН предусмотрено, что одной из целей Организации Объединенных Наций является поддержание международного мира и безопасности и принятие эффективных коллективных мер для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии, а ст. 2 (4) в качестве одного из важнейших принципов провозгласила воздержание от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями ООН.

Огромное значение среди международно-правовых документов по проблеме агрессии имело принятие Генеральной Ассамблеей ООН резолюции 3314 (XXIX) от 14 декабря 1974 г., в которой было дано определение агрессии. Согласно ст. 2 резолюции Генеральной Ассамблеи от 15 декабря 1974 г., агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом Организации Объединенных Наций, как это установлено в настоящем определении. Подавляющее число государств на Римской конференции, высказались за включение агрессии в юрисдикцию МУС, разногласия же касались дефиниции агрессии и условий осуществления юрисдикции в отношении данного деяния.

Большинство стран СНГ в принципе предусматривают уголовную ответственность за агрессивную войну (Российской Федерации – ст. 353; Республики Беларусь – ст. 122; Грузии – ст. 404; Республики Молдова – ст. 139 и т.д.). В указанных статьях речь идет о планировании, подготовке, развязывании, участие в заговоре для осуществления агрессии, начале и ведении агрессивной войны.

Несколько отличную от законодательства других государств трактовку содержит ст. 151 УК Узбекистана, которая устанавливает уголовную ответственность за планирование, подготовку либо развязывании агрессивной войны, а равно участие в заговоре, направленном на совершение таких действий, за начало и ведение агрессивной войны.

В целом, ответственность, установленная уголовным законодательством стран СНГ за агрессию либо агрессивную войну, опирается на довольно узкую трактовку, не содержащую всего состава тех действий, которые могут быть квалифицированы как агрессия.

На третьем заседании подготовительной комиссии (ноябрь 1999 г.) была создана рабочая группа по преступлению агрессии, которая занята выработкой приемлемого определения. После того, как данное определение будет принято и с учетом ратификации Римского статута потребуется внесение изменений в национальное уголовное законодательство.

Таким образом, отмечая роль и значение МУС, учреждённого Римским Статутом, необходимо особо отметить его влияние на гармонизацию законодательств об уголовной ответственности за международные преступления многих государств, в частности, на примере стран СНГ, такая тенденция однозначно наблюдается в общем в мировом сообществе.

университета им.Б.Ельцина

Научный руководитель: Сайфутдинов Т.И., к.ю.н., доцент

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ОРАГНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПО СОВЕРШЕНИЮ ТЕРРОРИЗМА В

КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ

(ПРОБЛЕМЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ)
The article "Counteraction of the organised criminal activity on fulfilment of terrorism in the Kirghiz Republic (a problem of legislative adjustment)".

In the article problems of legislative adjustment of counteraction of the organised criminal activity on fulfilment of terrorism in the Kirghiz Republic are considered. With a view of introduction of exact and uniform concept of terrorism in the countries of SCO and the CIS the author suggests to request to experience of France, Georgia, Kazakhstan.
Keynotes: criminal procedure, the organised crime, terrorism.
Для решения одной из наиболее приоритетных задач государства - защиты прав, свобод и интересов личности путем обуздания вала криминального насилия и организованной преступности - возникает необходимость в поиске новых форм и методов раскрытия и расследования преступлений, создания новых теоретических разработок в криминалистике, оперативно-розыскной деятельности, способных положительно влиять на практику.

Нынешняя организованная преступность имеет обширные, коррупцион­ные связи на всех уровнях представительной и исполнительной власти и правоохранительных органов, а также международные связи. Она оперативно приспосабливается в своих преступных целях к новым изменениям в социально-экономической и поли­тической сферах и даже пытается внедрить своих представите­лей во властные структуры государства.

Учитывая особенности организованной преступности, общественную опасность организованных преступных групп, банд, преступных организаций и сообществ, законспирированный характер их деятельности, государство вынуждено использовать в борьбе с этими явлениями как гласные, так и негласные средства и методы. Применение последних возможно только в оперативно-розыскной деятельности, регламентированной Законом Кыргызской Республики «Об оперативно-розыскной деятельности».

Оперативно-розыскное воздействие на преступников может быть успешным при условии достаточно глубокого знания «противника».

В начале 1990-х гг. на постсоветском пространстве стали происходить терро­ристические акции одиночек, отстаивавших свои ущемленные законные интересы и права, позднее практически все террористи­ческие акции приобрели организованный характер. Все активнее функционируют организованные преступные формирования, создаваемые преимущественно или только для совершения пре­ступлений террористического характера и обслуживающей их кри­минальной деятельности.

Криминальный терроризм организованной транснациональной преступности представляет собой новое проявление более традиционных форм организованной преступности.

Главное отличие криминального терроризма от политического заключается в том, что первый обычно не преследует политических целей, как правило, направлен на получение прибыли от любых форм преступной деятельности. В принципе, это свойственно всем видам организованной преступности, однако, криминальный терроризм как наиболее высшая форма проявления организованной преступности, обеспечивает большую результативность, наименьшую конкурентоспособность со стороны других организованных преступных группировок.

Складывается тенденция прямого использова­ния транснациональными преступными организациями тактики террора. Некоторые транснациональные преступные организации используют тактику террористических актов, направленных против государства и его представителей, в попытке помешать расследованиям, воспрепятствовать введению или про­должению энергичной политики правительства по борьбе с ними, ликвиди­ровать активных сотрудников правоохранительных органов, принудить судей к вынесению более легких приговоров, в целом создать обстановку, болee благоприятную для преступной деятельности.

Следует отметить слияние международного политического террориз­ма с транснациональной преступностью.

Организо­ванные преступные формирования зачастую являются одним из субъектов террористической деятельности и используют устраше­ние (терроризм) и непосредственное насилие в разных формах как главное средство воздействия на власть, ее представителей, лоббистов, на своих конкурентов по незаконному и законному бизнесу в целях перераспределения сфер влияния, собственно­сти, финансовых потоков, видов преступной и правомерной де­ятельности.

Сами по себе террористические деяния (в чем бы они ни выра­жались) носят организованный характер: они совершаются с за­ранее обдуманным умыслом, планируются и проходят стадию подготовки. Для совершения акта терроризма, как правило, нуж­но оружие или иные, запрещенные к открытому обороту сред­ства, включая отравляющие вещества и т.п.

В подавляющем большинстве случаев приходится иметь дело с системой деяний террористического и иного характера — органи­зованной преступной деятельностью.

Тенденция к слиянию организованной преступности и терроризма наметилась в начале 90-х годов. А. И. Кононов указывает на следующие причины этого процесса:

лидеры и участники организованной преступности заинтересованы в расширении терроризма как социального явления, сопутствующего ей;

организованная преступность, создавая систему собственной безопасности, в качестве её элемента предусматривает террористические формирования;

лидеры организованной преступности, обеспечивая себе идеологическое прикрытие, проводят линию на организацию кампании и подрывных действий против власти и правоохранительных органов, т.е. парализуют их возможности.

Остро стал вопрос о борьбе с ОПД и терроризмом как наивысшей с точки зрения общественной опасности формой ее проявления.

Но при разработке проектов НПА эксперты сразу же столкнулись с такой проблемой как отсутствие единообразного понимания терминов «ОПД» и «терроризм».

Экспертами ООН было предложено понимать под организо­ванной преступностью относительно большую группу устойчи­вых и управляемых преступных образований, занимающихся преступной деятельностью в корыстных интересах и создающих систему защиты от социального контроля с использованием таких противозаконных средств, как насилие, запугивание, корруп­ция и хищение в крупных размерах [1, С. 504-505].

Однако в Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности, при­нятой резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеи от 15 ноября 2000 г., дается лишь перечень некоторых проявлений организо­ванной преступности. Там не содержится определений исполь­зуемых понятий «организованная преступность», «транснацио­нальная организованная преступность». В ст. 2 отмечается, что для целей настоящей Конвенции используется термин - «ор­ганизованная преступная группа».

Указанный подход находится в русле так называемой операционализации понятий, когда сложное явление при изучении, в целях его конкретизации, определяется либо через перечень со­ставляющих его элементов, либо через описание его как одного из элементов еще более сложной системы.

Организованная преступность — это сложная система организованных преступных формирова­ний, их отношений и деятельности [1, С. 505-506].

Организованная преступность — не вид преступности, подлежа­щий выделению наряду с экономической, преступностью террористи­ческой направленности и другими. Это — характеристика особого качественного состояния и преступности, и общества в целом.

Организованная преступность сегодня — это угрожающе раз­вивающееся транснациональное явление, функционирующее на Земле в целом и затрагивающее интересы всех стран планеты.

Для решения данной проблемы необходимо ее четкая правовая регламентация как на внутригосударственном, так и на международном уровне. Кыргызстан является участником ряда международных конвенций в данной сфере. Наиболее значимыми являются:

1) Конвенция Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 года (ратифицировано Законом КР от 15 апреля 2003 года N 74);

2) Договор между Республикой Казахстан, Кыргызской Республикой, Республикой Таджикистан и Республикой Узбекистан о совместных действиях по борьбе с терроризмом, политическим и религиозным экстремизмом, транснациональной организованной преступностью и иными угрозами стабильности и безопасности Сторон от 21 апреля 2000 года (ратифицирован Законом КР от 26 ноября 2000 года N 92)

В рамках СНГ принят Модельный закон "О борьбе с организованной преступностью" от 2 ноября 1996 года.

Несмотря на это в нашей республике до сих пор не принят Закон КР «О борьбе с организованной преступностью». На предложенный в ЖК КР проект Закона КР «О борьбе с организованной преступностью» Президентом было наложено вето в декабре 2008 года. Аналогичная ситуация наблюдается и в Российской Федерации, что подчеркивает всю сложность данной проблемы. На наш взгляд необходимо разрабатывать Закон КР «О борьбе с организованной преступностью» собственными силами с учетом существующей правовой системы. При этом необходимо обратить внимание на следующие вопросы:

1) нельзя допускать отождествле­ния двух принципиально разных типов организованных преступ­ных формирований: криминальных организаций и криминальных сообществ;

2) нельзя связывать криминализацию организации, руководства, участия в организованных преступных формирова­ний с целью совершения ими исключительно тяжких и особо тяж­ких преступлений; наличие самого по себе организованного пре­ступного формирования уже общественно опасно;

3) необходимо ввести в Уголовно-процессуальный кодекс КР главу об особенностях уголовного судопроизводства по делам о преступлениях организованных преступных формирований и преступлениях террористического, коррупционного характера.

Что касается терроризма, то в настоящее время и в отечественном, и в международном законодательстве имеются различные подходы к определению терроризма. К сожалению, ни одно из них не является идеальным. Так, определение терроризма дается в Европейской конвенции о пресечении терроризма (Страсбург, 27 января 1977 г.), Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15 июня 2001 г.), в Договоре о сотрудничестве государств - участников Содружества Независимых Государств в борьбе с терроризмом (Минск, 4 июня 1999 г.).

Все определения объединяет то, что в конечном счете терроризмом признается любое противоправное уголовно наказуемое деяние, направленное на то, чтобы вызвать смерть какого-либо гражданского лица или любого другого лица, не принимающего активного участия в военных действиях в ситуации вооруженного конфликта, или причинить ему тяжкое телесное повреждение, а также нанести значительный ущерб какому-либо материальному объекту, равно как организация, планирование такого деяния, пособничество его совершению, подстрекательство к нему, когда цель такого деяния в силу его характера или контекста заключается в том, чтобы запугать население, нарушить общественную безопасность или заставить органы власти либо международную организацию совершить какое-либо действие или воздержаться от его совершения, и преследуемое в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон.

Достаточно удачно понятие терроризма определено в Законе КР «О противодействии терроризму» от 8 ноября 2006 года N 178: терроризм - противоправное уголовно наказуемое деяние, совершенное в целях нарушения общественной безопасности, оказания воздействия на принятие органами государственной власти или международными организациями решений, выгодных террористам, и устрашения населения, а также для достижения других политических, идеологических, религиозных целей, путем совершения террористического акта.

Но при проведении сравнительного анализа Закона КР «О противодействии терроризму» с УК КР сразу же выявляются существенные противоречия. Например, понятие «терроризм», приведенное в законе не совпадает с диспозицией ст. 226 УК КР «Терроризм». Также все статьи УК КР, отражающие деяния, которые по смыслу Закона являются преступлениями террористического характера (террористическая деятельность, террористические акты), в своей диспозиции не содержат цели нарушения общественной безопасности, оказания воздействия на принятие органами государственной власти или международными организациями решений, выгодных террористам, и устрашения населения, а также для достижения других политических, идеологических, религиозных целей. Данная цель является обязательным элементом состава преступлений террористического характера. Отсутствие указания на эту цель приводит к объективному, а не субъективному вменению при квалификации деяний, что противоречит принципу справедливости и идет в разрез со ст.26 Конституции КР от 27 июня 2010 года.

Также следует отметить, как правило, преступления террористического характера явля­ются элементами сложной и многообразной системно организован­ной преступной деятельности, которая находится в постоянном развитии и использует все новые способы совершения террористических актов.

Тем самым, мы предлагаем два пути решения возникшей проблемы:

1) воспринять принцип, отраженный во французском уголовном законодательстве, в соответствии с которым как сам терроризм, так и финансирование терроризма не рассматриваются как отдельные преступления и соответствующие санкции не определяются. Вместо этого в случае совершения закрепленных в Уголовном кодексе преступлений к виновным применяются более строгие меры наказания, если преступные действия были совершены в террористических целях.

Данная цель должна быть закреплена в ст. 55 УК КР «Обстоятельства, отягчающие ответственность».

Следует отметить, что рассмотренная нами проблема имеет место не только в УК КР, но также и в уголовных кодексах стран СНГ, в частности Российской Федерации, Казахстана, Узбекистана, Республики Беларусь. Среди указанных стран Уголовный Кодекс Республики Казахстан в пункте 2 примечания к ст.233 «Терроризм», больше всех приблизился к решению данной проблемы, указывая что «террористическими преступлениями признаются преступления, предусмотренные статьями 162, 163, 167, 171, 233, 233-1, 233-2, 233-3, 234, 238, 239» УК РК. Но и этот вариант содержит в себе внутренние противоречия, которые могут отрицательно сказаться на процессе квалификации преступных деяний террористического характера в условиях развития новых способов совершения данных преступлений.

2) пойти по пути Грузии, которая ввела в свой УК отдельную главу «Терроризм», сконцентрировав весь круг преступлений террористической направленности вместе.

Но учитывая стремительный темп развития способов совершения террористических деятельности, мы считаем более рациональной французскую модель законодательного регулирования борьбы с терроризмом.