психикой,
ценностями,
нравственностью,
обладающий
огромным
количеством автономии.
Как тайные колесики крутятся, как переливается
что-то
между
внутренними
колбочками,
что
забота
родителей
превращается в самостоятельность? Это то, что мне интересно, во что мне
хочется всматриваться, про что мне хочется писать и рассказывать.
А еще, несмотря на незавершенность теории, у нее уже сейчас есть
практическая, можно даже сказать, терапевтическая ценность. Знакомясь с
этим взглядом на детство, молодые родители испытывают сильнейшее
чувство узнавания.
Как будто ты что-то знал, но забыл, и вот оно
всплывает, вспоминается, и ты понимаешь, что так и должно быть, что это
правильно, вот так и надо. Люди замечают, что у них улучшаются
отношения с ребенком, что они начинают
совершенно иначе чувствовать
себя как родители, – более уверенно, более расслаблено, более счастливо.
Я сама пережила этот опыт узнавания, и потом мне рассказывали о нем
сотни и сотни молодых родителей.
Теория привязанности говорит о том, как важен для ребенка взрослый,
но она нигде не утверждает, что для взрослого важен только ребенок. Она
учит относиться к
ребенку как к ценности, но не предлагает родителя
считать лишь средством.
Согласно теории привязанности, взрослый приводит ребенка в мир,
обещая ему свою любовь, защиту и заботу – но не удовлетворение всех
желаний и полное отсутствие неприятных переживаний.
Если коротко, то
на мой взгляд, ответ теории привязанности на
дилемму «дети или работа» таков.
Вы имеете право жить свою жизнь, а ребенок должен к вашему способу
жить приспособиться. Именно на это работают его инстинкты, его мощная
программа
поведения
следования
–
быть
со
своим
взрослым,
ориентироваться на него, считать хорошим и правильным все, что считает
хорошим и правильным взрослый, жить в его доме, есть его пищу,
говорить на его языке, вести его образ жизни.
При этом вы имеете право уходить по делам, а
ваш ребенок имеет
право из-за этого расстраиваться. И вы не обязаны оставаться дома, чтобы
он не расстраивался, как и он не обязан делать вид, что его это устраивает.
Вы имеете право заводить новых детей, а ребенок имеет право
ревновать к ним. Вы не обязаны отказывать себе в расширении семьи,
чтобы он мог оставаться единственным, но и ребенок не обязан делать вид,
что ему все нравится.
Вы имеете право развестись с супругом, а ребенок имеет право страдать
из-за этого. Вы не обязаны жить в постылом браке, чтобы он не страдал, но
и он не обязан глотать свои чувства.
Вы имеете право изменить место жительства и образ жизни, и ребенок
имеет право протестовать и скучать по привычному. Вы не обязаны
отказываться от своих планов и целей,
чтобы обеспечить ему
неизменность, но и он не обязан делать вид, что для него это просто.
Так это устроено. Мы заводим детей, а не дети нас. Мы живем свою
жизнь,
им
приходится
приспосабливаться,
как
когда-то
мы
приспосабливались к жизни своих родителей. Наши родители переезжали,
меняли работы, беднели и богатели, рожали новых детей, разводились и
женились. Нам приходилось приспосабливаться:
некоторые из этих
изменений мы вспоминаем с радостью, другие – с болью, третьи были
сначала ужасны, но потом оказалось, что много нам дали. Но в целом мы
справились. Природа оснастила человеческих детенышей достаточной
гибкостью, чтобы им было под силу адаптироваться почти ко всему. В
каких
только условиях не растут дети, с какими только передрягами не
сталкиваются семьи. Иногда вы не можете выбирать, иногда выбираете –
так или иначе, пока ребенок мал, он к вам
Достарыңызбен бөлісу: