Тенденции развития современного миропорядка
жүктеу/скачать 0,91 Mb. Pdf көрінісі
|
ТЕМА 10. ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ СОВРЕМЕННОГО МИРОПОРЯДКА
| однополярную
, конфигурацию мира, центром которой стали США. Однако она оказалась недолгой. Под воздействием новых глобальных угроз геополитическая структура мира и формы контроля за пространством существенно трансформировались. Принципиально иную конфигурацию геополитическая система приобрела после глобального финансового и экономического кризиса 2008–2009 гг., который возвестил миру об окончании периода американской гегемонии и формирования многополярной (полицентричной) модели мирового порядка. Интересно знать: Одним из ключевых инструментов баланса сил в послевоенном миропорядке был Совет Безопасности ООН [https://www.un.org/securitycouncil/ru], на который, в соответствии со ст. 24 Устава ООН, возложена ответственность за поддержание международного мира и безопасности. В его состав входят 15 государств – 5 постоянных и 10 непостоянных, избираемых Генассамблеей ООН на двухлетний срок. Постоянными членами Совбеза являются США, Россия (до 1991 года – СССР), КНР, Франция и Великобритания. Эти страны имеют в Совбезе «право вето», которое позволяет отвергать проект любой содержательной резолюции. В условиях возникшей после распада СССР однополярности, пожалуй, только Совбез ООН остаётся инструментом сдерживания США от абсолютного глобального доминирования. Впрочем, в 1998 и 2003 годах США принимали решения о военных операциях в Югославии и в Ираке без его санкции. Как пишет А. Мезяев, «с момента образования и до 2022 года вето применялось Великобританией – 29 раз, Францией – 16, США – 82, КНР – 16, СССР/Россией – 120 раз. Имеется немало случаев единоличного применения вето со стороны США. Так, с 1997 по 2006 год право вето применялось США 20 раз, КНР 2 раза, Россией один раз. Увеличение случаев применения вето со стороны России и КНР после 2007 года связано, прежде всего, с нежеланием западных стран учитывать интересы всех постоянных членов СБ. В ответ коллективным Западом предпринимаются систематические попытки отменить, либо трансформировать существующую практику вето». В логику процессов формирования многополярного миропорядка вполне закономерно ложится сформировавшийся уже к концу ХIХ века в культурной сфере и получивший окончательное практическое оформление в политической и экономической сфере к началу XXI века кризис «евроцентризма». Евроцентризм – «мета-идеология западного общества. Здесь Европа – понятие не географическое, а цивилизационное (в ХХ веке говорили, что ядром Европы стали США). Иногда употребляется термин «западоцентризм», но он не является широкоупотребимым. В его рамках развиваются и частные конфликтующие идеологии (например, либерализм и марксизм). Важно, что они исходят из одной и той же картины мира и одних и тех же постулатов относительно исторического пути коллективного Запада. […] Один из центральных мифов евроцентризма гласит, что Запад вырвался вперед благодаря тому, что капитализм создал мощные производительные силы. Остальные общества просто отстали и теперь вынуждены догонять». Евроцентризм рассматривает коллективный Запад как источник и главный проводник мировой цивилизации, постулирует западные социальные и экономические модели как единственно верные и стимулирует «остальной мир» формировать свои общественные институты, экономические отношения и идеологические установки на базе западных примеров. Исходной предпосылкой кризиса евроцентризма видится как минимум ложность утверждения об автономности западного развития и том, что якобы именно общественная модель, принятая западноевропейскими странами, привела их к нынешнему уровню благосостояния. При этом многие современные историки, экономисты и социологи приходят к выводу, что на самом деле экономическое развитие Запада и погружение остального мира в нищету, суть единый исторический и социально-экономический процесс, где два состояния взаимосвязаны и взаимообусловлены. Империализм как высшая форма колониального капитализма и центр-периферийный миропорядок обеспечили западному обществу контроль над ресурсами развития, при этом суть социальных моделей и экономических отношений в повышении благосостояния играли второстепенную роль. В «Структурной антропологии» К. Леви-Стросс пишет: «Общества, которые мы сегодня называем «слаборазвитыми», являются таковыми не в силу своих собственных действий... Именно эти общества посредством их прямого или косвенного разрушения в период между XVI и XIX вв. сделали возможным развитие западного мира. Между этими двумя мирами существуют отношения комплиментарности. Само развитие с его ненасытными потребностями сделало эти общества такими, какими мы их видим сегодня. Поэтому речь не идет о схождении двух процессов, каждый из которых развивался изолированно своим курсом. Запад построил себя из материала колоний». Попытки построить обществу по западному образцу в странах арабского Востока, Юго-Восточной Азии, Африки, да и на пост-советском пространстве продемонстрировали, что само по себе копирование западных моделей социально-экономических систем не приводит ни к технологическому развитию, ни к повышению уровня благосостояния, ни к культурному ренессансу. Невозможно отрицать безусловные достижения западной цивилизации в области развития технологий, формирования гуманитарного знания и культурного наследия. Дискуссионным (по мнению многих – ложным) остаётся лишь тезис о безупречности, неоспоримости западной социально- экономической модели и её применимости к любым социо-культурным, этно- географическим и историческим реалиям. Для адекватного описания новой многоуровневой структуры мировой политики не подходит ни одна иерархическая модель. Расстановка сил в мировой политике стала напоминать слоеный пирог. Верхний, военный, слой – в основном однополярен, поскольку нет других сравнимых с США военных держав. Средний, экономический, слой – уже в течение двух десятилетий трехполюсный. Нижний, слой транснациональной взаимозависимости, характеризуется диффузией силы. жүктеу/скачать 0,91 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|