Топология поэзии и прозы редьярда киплинга

СУРГАНОВА Татьяна Всеволодовна

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Москва – 2010

Диссертация выполнена на кафедре английского языка для естественных

факультетов факультета иностранных языков и регионоведения

Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Полубиченко Лидия Валериановна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

университет

Защита состоится «______» _______________ 2010 года в ________ часов на

заседании диссертационного совета Д 501.001.04 при Московском

государственном университете имени М.В. Ломоносова

Адрес: 119192, г. Москва, Ломоносовский проспект, д.31, корпус 1, ауд. ____

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке МГУ

Автореферат разослан «_______» ______________2010 г.

Ученый секретарь Маринина Е.В.

Проблемой реферируемой диссертации является топология киплинговского идиостиля. Несмотря на жанровое разнообразие и количество написанного (пять романов, свыше двухсот рассказов, около шестисот стихотворений, несколько книг эссеистики, путевых очерков и писем, сказки и истории «Книг Джунглей»), произведения Киплинга отличает ярко выраженная индивидуально-авторская манера письма. Иными словами, Киплинг принадлежит к разряду авторов, у которых приметы общего индивидуального стиля преобладают над стилями творческих периодов или жанров произведений, поэтому его наследие представляет несомненный интерес для филологической топологии в свете разработки проблемы инвариантности в области художественного творчества.

В соответствии с выдвинутой гипотезой, предметом и целью исследования были определены его конкретные задачи:

• 
  анализ сложившегося в филологической науке противоречивого представления о литературно-художественном наследии Киплинга, основных подходов к изучению и оценке его творчества;
  
• 
  сопряжение подходов теории высказывания и филолого-топологического, конкретизирующее принципы топологического анализа художественного текста за счет применения модели текста-высказывания;
  
• 
  объективация, применительно к Киплингу, положения о ключевой роли ритма и интонации в топологии художественного текста;
  
• 
  определение стилистических параметров, формирующих ритмический рисунок киплинговского текста-высказывания в целом, их количества, а также объема текста, необходимого и достаточного для выявления индивидуальных признаков стиля;
  
• 
  обоснование топологической релевантности выявленных параметров, а именно: какие и сколько стилистических параметров из общей массы могут и должны рассматриваться в качестве конституирующих;
  
• 
  выявление особенностей и соотношения искомых констант применительно к отдельным жанрам / произведениям.
  

1. 
   Исследование произведений Редьярда Киплинга в топологическом аспекте показало, что функциональная совокупность топологически релевантных признаков, конституирующих индивидуально-авторский стиль художника слова, или его стилистический инвариант, служит основой опознаваемости созданных им текстов. Учет и сохранение этих признаков в процессе преобразования текста (адаптации, сокращения, перевода на другой язык и пр.) необходимы для сохранения им себетождественности в соответствии с принципом топо-хроно-телео-аксиологии.
   
2. 
   Выявление киплинговского стилистического инварианта осуществляется посредством метода топологической аппроксимации, который представляет собой топологическую стратификацию творческого наследия Киплинга как единого корпуса текстов с целью выделения сквозных релевантных страт и определения наиболее общих стилистических особенностей, инвариантно присущих разным его произведениям. Метод включает диахронический и синхронический аспекты, а соотносительная значимость стилистических констант, образующих стилистический инвариант, определяется как качественно, так и количественно.
   
3. 
   Конституирующие параметры, составляющие в совокупности киплинговский стилистический инвариант, одинаковы как в его прозе, так и в поэзии, чем обеспечивается глубинная стилистическая целостность киплинговского наследия.
   
4. 
   Топологический «киплинговский минимум», обусловливающий стилистическое единство его творческой манеры, определяется функциональным взаимодействием четырех лингвистических и одной экстралингвистической характеристики: это параллельные синтаксические конструкции, в основе которых лежит сочинительная союзная связь, устойчиво мощный аллитерационный фон, повтор лексических морфем, а также экспрессивные имена собственные. Эти текстовые характеристики в совокупности образуют регулярно воспроизводимую в киплинговских текстах синтаксическую модель, где расположенные «гроздьями» ритмически единообразные однородные члены скреплены отношениями звукового повтора и синтаксического параллелизма.
   
5. 
   Среди других значимых для Киплинга, но не столь широко представленных лингвостилистических средств, образующих киплинговский стилистический инвариант, адъективированные причастия в атрибутивной функции и причастные обороты, экспрессивный союз and, сложно-производные окказиональные прилагательные, полное отсутствие атрибута перед существительным либо использование препозитивных атрибутивных словосочетаний с одним атрибутом, парентетические внесения, уточняющее тире, эллиптические конструкции, инверсия, а также аллюзивные отсылки к текстам Библии и Корана. Эти стилистические особенности в разных произведениях и жанрах представлены по-разному, так что можно говорить о «маркированной» либо «немаркированной» функции отдельного конституирующего параметра в пределах конкретного текстового отрывка.
   
6. 
   Одним из основных художественных приемов, характерных для Киплинга, является стилизация, основанная на воспроизведении чужого, неидентичного авторскому стиля. В соответствии с этим положением в киплинговском «высказывании» как целом, т. е. во всей совокупности созданных им текстов, выделяются две сквозные топологически релевантные страты: «авторская речь» и «чужая речь».
   
7. 
   Совпадение количественных данных по стилистическим константам в стратах «авторской» и «чужой» речи объективно подтверждает ощущение глубинного стилистического единства киплинговского «высказывания» в целом и позволяет утверждать, что киплинговский лирический герой, автор-рассказчик и персонажи-рассказчики являются стилистическими двойниками.
   

Во Введении обосновываются актуальность и новизна темы диссертационного исследования, его цели, задачи, теоретическая и практическая ценность, дается представление о структуре и содержании работы, определяются методы исследования, формулируются гипотеза и основные положения, выносимые на защиту.

В англоязычных работах о Киплинге рассматриваются преимущественно его сюжеты, темы, персонажи в связи с идейными и политико-идеологическими аспектами его мировоззрения. Формально-лингвистическим наблюдениям, раскрытию своеобразия киплинговской стилистики и поэтики традиционно отводится второстепенная роль.

Среди отзывов о творчестве Киплинга коллег по цеху особое место занимает предисловие Т. С. Элиота к его собственной подборке киплинговских стихотворений, которая представляет собой апологию на тот момент полузабытого и подвергнутого остракизму поэта¹. Элиоту принадлежит особая роль в признании художественной ценности киплинговской поэзии, а также мысль о глубинном стилистическом единстве и взаимопроникновении его стихов и прозы.

Столетие писателя (1965) отметили юбилейные подборки статей и монографии, вышедшие в Великобритании и США, в которых сделаны попытки непредвзято оценить наследие художника. На фоне исследований последнего десятилетия выделяются кропотливо воссозданная биография писателя, принадлежащая известному журналисту Э. Лисетту², а также биография Киплинга, написанная Д. Джилмором³.

Особое место в «топологической биографии» Киплинга занимает российская киплингиана. Переводы Киплинга на русский язык в конце XIX – начале XX столетия появлялись спустя считанные месяцы после выхода в свет каждой очередной его книги; благодаря многочисленным первоклассным поэтическим переводам, созданным в 20–30-е годы, исследователи заговорили о феномене «русского Киплинга». Киплинговская поэзия в России неожиданно оказалась «камертоном эпохи», настолько она ощущалась созвучной российским событиям и настроениям первой половины XX века⁴. В 40–50-е годы в силу изменившейся политической конъюнктуры Киплинг официально числился по разряду сомнительных и почти запрещенных авторов; однако творчество российских бардов 60–80-х годов, выросших «под знаком Киплинга», во многом способствовало появлению новых, более точных в интонационном и лексическом отношении переводов его поэзии⁵. Начало 90-х годов в целом можно охарактеризовать как попытку возвращения широкому российскому читателю более или менее полного Киплинга, выпущенного солидными тиражами в различных издательствах.

Несмотря на данное обстоятельство, в отечественной филологии на сегодняшний день существуют лишь предисловия к киплинговским сборникам и ряд разрозненных статей, освещающих отдельные лингвистические, литературоведческие, культурологические проблемы в связи с его творчеством⁶.

Поскольку основная проблема, которую должна решать топология творчества отдельного писателя, или топология идиостиля, – выявление конституирующих параметров «авторской интонации» и поиск методов, эти параметры обнаруживающих и объективирующих, аналитический обзор научной литературы последовательно выявляет собственно топологические приоритеты в направлениях, пограничных или пересекающихся с интересами филологической топологии, таких как лингвопоэтика, тембральный анализ, прагмастилистика, идиостилистика, коммуникативная стилистика, психолингвистика.

Весьма существенными для развития топологического подхода к изучению художественного текста видятся положения концепции диалогизации М. М. Бахтина, являющейся ныне частью теории высказывания⁷. Как известно, одним из важнейших критериев смысловой целостности дискурсивного отрывка (например, реплики в диалоге) является его интонационно-ритмическая оформленность. Подобного же рода оформленностью с необходимостью должен обладать текст, если рассматривать его как «реплику» в культурной сфере. Отсюда следует, что любому высказыванию – от реплики в диалоге персонажей до совокупности произведений конкретного автора как реплики в диалоге идей внутри культуры и / или между культурами – присуща смысловая целостность, оформленная некоторой «интонацией». Весь корпус произведений Киплинга, таким образом, рассматривается в диссертации как «текст-высказывание», т. е. как «единица речевого общения» в контексте конкретных времени и культуры, где автор выступает в качестве носителя стилевой целостности.

Интонационно-ритмическая структура киплинговских произведений складывается из стилистических параметров, принадлежащих к лингвистическим и экстралингвистическим уровням и могущих быть исследованными с различных точек зрения. Все многообразие и функциональная взаимообусловленность этих параметров, в особенности если объектом изучения является целостный корпус текстов, созданных художником слова, до сих пор не исследовались и вряд ли поддаются исчерпывающей топологической экспертизе. В реферируемой диссертации, выполненной в традиции школы англистики МГУ, делается акцент на метасемиотическом уровне текстового анализа, который является срединным в методе трехуровневого исследования текста⁸. С точки зрения топологических интересов важно определить, как метасемиотические свойства текста формируются на фонетическом, морфологическом, лексическом и синтаксическом подуровнях языка, обусловливая, в свою очередь, образно-интонационные характеристики целого текста-высказывания.

Опираясь на методологический принцип соотношения единичного и общего, естественно заключить, что каждому художнику свойственны только ему присущие типы метасемиотических смысловых приращений, которые базируются на органичных для него семантико-синтаксических текстовых параметрах. Индивидуально-авторские типы метасемиотических приращений можно определить как специфические для данного автора, обладающие параметрами наличия внутренней формы и просодического оформления экспрессивно-эмоционально-оценочные структуры, регулярно отмечаемые в рамках индивидуальной поэтики, которые на метасемиотическом уровне конституируют образно-содержательный план текстового отрывка, конкретного произведения или всего творчества конкретного автора.

Функциональная совокупность доминирующих метасемиотических смысловых приращений, которая систематически реализуется на различных языковых подуровнях в текстовом отрывке относительно небольшого объема, может быть абстрагирована в качестве ритмо-стилистического инварианта данного отрезка текста. Этот ритмо-стилистический инвариант, будучи обобщением первого порядка, рассматривается в качестве искомой топологически релевантной суммы признаков, сохранение которых существенно в процессе преобразования данного текста в соответствии с принципом топо-хроно-телео-аксиологии⁹. Аналогичный анализ известного количества текстов одного и того же автора позволяет прийти к обобщению второго порядка, выявляющему сквозные признаки стилистического единства анализируемого массива текстов.

Для первичного подтверждения данной гипотезы методом филологического чтения проанализирован репрезентативный отрывок, представляющий собой начало рассказа «The Bridge-Builders», который открывает сборник «The Day’s Work», написанный Киплингом в период наибольшего расцвета творческих сил. Отрывок является примером «насыщенного» стилистического инварианта, когда признаки киплинговской манеры проявляются уже в первых строках рассказа (около 100 знаменательных слов), чем обеспечивается высокий начальный уровень ритмической экспрессии текста. Анализ показывает, что мета- и мета-метасемиотические смысловые приращения регулярно возникают в отрывке главным образом на уровне большого синтаксиса.

Топологическая аппроксимация обеспечивает постепенное приближение¹¹ к пониманию идиостиля писателя за счет выявления сквозных стилистических констант авторской манеры письма, их количества и удельного веса, определяющих единство стилистического инварианта внутри совокупности текстов, принадлежащих одному и тому же художнику слова. При этом элементы статистической обработки данных об общеязыковых лингвостилистических средствах, задействованных в конкретном произведении или массиве текстов, сопровождаются обязательным количественно-качественным анализом индивидуально-авторских текстовых единиц метасемиотического уровня, а сочетание синхронического и диахронического подходов позволяет избежать линейной упрощенности исследования.

Выделение из огромного количества стилистических характеристик целого корпуса текстов некоторого ограниченного числа конкретных параметров с целью обсчета осуществляется в процессе филологического чтения и зависит как от их частотности в тексте (текстах), так и от функциональных особенностей самих этих параметров. Качественно-интуитивный анализ позволяет выделить те несколько признаков, количественный анализ которых способен дать наиболее убедительные и полезные для дальнейшего исследования наглядные результаты; для прочих характеристик достаточно приблизительной качественной оценки. Представляется аксиоматичным, что в процессе статистической обработки художественного текста метод случайной выборки, сопутствующий обсчету, следует применять с оглядкой на авторскую задачу и смысловую целостность анализируемых отрывков¹². Заранее заданные жесткие размеры обсчитываемых выборок вряд ли целесообразны.

В связи с вопросом о характере и количестве параметров, учитываемых при статистической обработке выборок, необходимо еще раз подчеркнуть, что художественное содержание текста, его мета-метауровень, формируется на метауровне посредством взаимодействующих лексико-семантических и синтаксических смысловых приращений. Эти приращения проявляют себя в своеобразии ритмоинтонационной фактуры, которая воспринимается читающим часто на подсознательном уровне. Лексико-семантические параметры сами по себе являются отдельной и значимой топологической величиной, подлежащей учету и описанию. Однако размеры диссертации не позволяют с равной степенью детализации исследовать оба аспекта, так что акцент в работе делается главным образом на синтаксических характеристиках текста, а его содержание учитывается лишь в качестве общего фона, как неотъемлемая составляющая художественно-эстетической информации.

Наблюдения над рядом репрезентативных выборок из киплинговских произведений различных жанров, полученные методом филологического чтения, показали, что в каждом отрывке размером 200 – 400 знаменательных морфем активно действуют около 15 разнообразных лингвостилистических средств. Корневая морфема знаменательного слова была принята за единицу обсчета, поскольку именно знаменательные слова образуют содержательное ядро текста. С целью определения удельного веса каждого из параметров и их соотношения был осуществлен их количественный обсчет с последующим приведением данных к 100 условным единицам обсчета для удобства сравнения. Сопоставление полученных результатов с помощью ранжирующих таблиц обнаружило, что из 12 – 15 стилеобразующих параметров каждого отрывка в верхних пяти позициях списка неизменно оказываются одни и те же лингвостилистические средства. Было сделано предположение о том, что лидирующие параметры и составляют топологическую основу киплинговского идиостиля. Тем не менее, в ходе дальнейшего последовательного и подробного изучения, результаты которого отражены в Главе 3, состав стилеобразующих параметров во вновь обсчитываемых выборках не ограничивался пятью основными и неизменно детализировался (см. таблицу 1, составленную на основе выборочных данных из 21 таблицы, содержащейся в диссертации).

При выделении конституирующих признаков, определяющих как топологию киплинговского текста, так и ее изменение, количественный анализ является не более чем существенным промежуточным звеном, помогающим сосредоточить внимание на способах функционирования наиболее стилистически активных языковых средств в конкретном тексте. Следующий виток качественного анализа на новом уровне топологического обобщения показал, что прием синтаксического параллелизма, определяемого О. С. Ахмановой как «связь между отдельными образами, мотивами и т. п. в произведении речи, выражающаяся в одинаковом расположении сходных элементов»¹³, лежит в основе регулярно наблюдаемого как в поэзии, так и в прозе Киплинга «позиционно-семантического параллелизма», когда однородные члены, по отдельности воспринимаемые как семантически далекие, образуют ритмически упорядоченные синтагмы. Ритмическое уподобление, как правило, подкрепленное фонетическим, и синтаксический параллелизм делают возможным семантическое сближение далеких в обычном узусе лексических значений, в результате чего создается новый, только в данном контексте обнаруживаемый метасемиотический смысл. Приведем несколько примеров: The ship is swep’, the day is done, / The bugle’s gone for smoke and play; <…> Till, lightless and lightloof and lurking, leap we; <…>He ate the starfish and the garfish, and the crab and the dab, and the plaice and the dace, and the skate and his mate, and the mackereel and the pickereel, and the really truly twirly-whirly eel; <…> The Colonel himself, riding on a horse, at the head of the finest Regiment in the world, would attend to Kim, – little Kim that should have been better off than his father. Nine hundred first-class devils, whose God was a Red Bull on a green field, would attend to Kim, if they had not forgotten O’Hara – poor O’Hara that was gang-foreman on the Ferozepore line; <…>Everybody sent us letters; everybody wrote and wired asking us to dine, lunch, tea, hunt, play and generally to lark about everywhere: and all the other people asked me to make speeches and deliver lectures and address addresses to the towns, cities, villages, hamlets and prairies of the Dominion of Canada;<…>Reservoired, watered, drained and policed in the face of all opposition, and for the benefit of a proverbially thankless race, Peshawur as it now stands, is a city that could only have grown up under English care and English rule.

На уровне предложения также регулярно наблюдается сквозная синтаксическая модель, где расположенные «гроздьями» ритмически единообразные однородные члены скреплены отношениями синтактико-семантического параллелизма. На пространстве одного предложения, построенного с использованием данной синтаксической модели, как правило, сочетаются разнообразные сочинительные структуры: The mosses curled deep and warm over his feet, the young grass had no cutting edges, and all the voices of the Jungle boomed like one deep harp­string touched by the moon – the Moon of New Talk, who splashed her light full on rock and pool, slipped it between trunk and creeper, and sifted it through a million leaves <…> For her and the withered hag her mother he had taken a little house overlooking the great red-walled city, and found, when the marigolds had sprung up by the well in the courtyard, and Ameera had established herself according to her own ideas of comfort, and her mother has ceased grumbling at the inadequacy of the cooking-places, the distance from the daily market, and matters of housekeeping in general, that the house was to him his home.

Поскольку всякая последующая реплика в диалоге идей и культур есть поддержка, опровержение или игнорирование реплик предшественников, следующим логическим шагом с необходимостью представлялось исследование исторических элементов поэтики, свидетельствующих о включенности киплинговского высказывания в литературный процесс. В аспекте диахронической топологической аппроксимации применительно к киплинговскому творчеству детально исследованы лингвостилистические элементы традиции, ориентированной на устное исполнение, в первую очередь, лингвостилистические константы библейской поэзии и народной баллады. Сделан вывод о том, что в основе глубинного стилистического родства стихов и прозы Киплинга лежат типы метасемиотических смысловых приращений, ориентированные на звучащую речь.

Еще одним вектором анализа и следующим шагом в установлении сквозных конституирующих характеристик высказывания является синхроническая топологическая аппроксимация, т. е. анализ наиболее общих элементов архитектоники высказывания, обладающих стилистическим интонационным единством. Под этим углом зрения рассмотрена стилизация, основанная на воспроизведении чужого, неидентичного авторскому стиля. В произведениях Киплинга слышны десятки «голосов» его литературных предшественников и современников; своих многочисленных персонажей он наделяет активным правом голоса и правом выразить тем самым свое жизненное кредо. Идиолекты действующих лиц относятся к киплинговским «говорящим деталям», являясь одной из структурных, стилистических и философских доминант его творчества. Мастерски стилизуя разнообразные диалекты и оттенки просторечия, собственную точку зрения писатель выражает лишь опосредованно, что предполагает более внимательное вчитывание в текст, нежели это делают традиционные поверхностные интерпретации (и в их числе негативные: «империалист», «колонизатор»). В ходе исследования было установлено, что, при обилии «масок», киплинговский лирический герой, персонажи и автор-рассказчик являются стилистическими двойниками, поскольку в любой точке киплинговского творчества просматриваются одни и те же константные стилистические признаки. Совпадение количественных характеристик стилистических констант в стратах «авторской» и «чужой» речи явилось объективным показателем глубинного единства ритмо-стилистического инварианта киплинговского высказывания в целом.

Важным звеном в алгоритме установления сквозных топологических констант индивидуально-авторской манеры письма является изучение особенностей проявления в индивидуальном творчестве основных стилистических приемов. В этом плане проанализирован повтор как одна из ключевых стилистических констант, органически присущих киплинговскому дискурсу. Будучи неотъемлемой лингвостилистической характеристикой устных жанров, повтор относится к «магическим» чертам киплинговской поэтики. В многообразных и многочисленных фонетических, лексических, семантических и, в особенности, синтаксических вариациях повтор являет собой не только одну из примет киплинговского «балладного мотива», но и организует «проповедническую стихию» (В. В. Виноградов), отвечает потребности поэта говорить с массовой аудиторией, служит стремлению активно убеждать.

В Главе 3 «Топология страт “авторская речь” и “чужая речь”» осуществляется последовательный лингвостатистический анализ конституирующих стилеобразующих параметров, присущих киплинговским произведениям различных жанров. В разделах 3.1. – 3.5 с применением ранжирующего обсчета последовательно выявляются конституирующие стилеобразующие параметры «Сказок» и «Книг Джунглей», рассказов, романов, поэзии, эссеистики отдельно по стратам «авторской» и «чужой» речи. Полученное соотношение констант сводной таблицы раздела 3.6 «Сквозные конституирующие параметры киплинговского “высказывания”» сопровождается описательно-аналитическим комментарием. Важно, что наблюдаемые количественные различия закономерны и объяснимы внутри стилистического интонационного единства, каким предстает из таблицы киплинговский идиостиль. Ритмическая специфика сказок, например, и в цифровом варианте выглядит совершенно исключительной, далеко обгоняя даже поэзию (качественный анализ показывает, что в сказках работает сразу по нескольким стилистическим «ведомствам» чуть ли не каждое слово). Цифры по этому жанру, за исключением практически полного совпадения в показателе морфолексического повтора, дают достаточно ощутимую разницу в пользу «авторской речи». Объяснение данному факту – намеренная стилизованность самой «авторской речи» под «речь сказочника»: именно в этой страте в первую очередь сосредоточены стилевые характеристики сказочного жанра. Речь персонажей в сказках работает как эхо, точно, но чуть менее «звучно» отражая общий ритмо-интонационный рисунок авторской речи: долевое соотношение повторов конституирующих параметров сохраняется. Пять лидирующих показателей по поэтическим примерам, «Книгам Джунглей», новеллистике и романам совпадают или демонстрируют впечатляюще малый доверительный интервал¹⁴.

	Стилеобразующие параметры / жанры / средн. относ. частота повтора по стратам «авторской» и «чужой» речи	«Сказки просто так»	«Книги Джунг лей»	Поэзия	Новел- листика	Романы	Эссеис- тика
1	Морфолексический повтор	52 51	31 49	27 35	17 37	28 44	17
2	Сочинительная союзная связь	13 7	9 12	10 11	7 7	8 10	7
3	Фонетические ср-ва экспрессии	8 5	7 4	7 9	5 3	6 1	6
4	Имена собственные	11 8	3 6	4 4	4 3	6 12	6
5	Синтаксический параллелизм	6 3	4 2	7 7	3 2	5 3	3
6	Экспрессивный союз and	6 0	1 2	3 3	0 0	0 3	0
7	Причастные обороты	1 0	2 3	1 1	2 1	2 2	1
8	Парентеза	1 1	0 1	1 1	0 1	1 1	1

В разделе «“Топологическая экспертиза” как средство верификации идиостиля» метод ранжирующих таблиц применен к выборкам из текстов Г.К.Честертона и У.Б.Йейтса, современников Киплинга, использующих, казалось бы, одни и те же общеязыковые стилистические средства. Количественно-качественное сопоставление репрезентативных отрывков немедленно выявляет как иное, по сравнению с киплинговскими текстами, удельное соотношение стилеобразующих параметров, так и функциональное своеобразие используемых стилистических приемов у названных авторов.

В Заключении кратко формулируются выводы и возможные перспективы дальнейшего изучения проблемы.

В ходе исследования нашла подтверждение гипотеза о том, что топологическое изучение совокупности художественных текстов одного и того же автора должно исходить из выявления сквозных лингвостилистических параметров, обусловливающих особенности индивидуально-авторского стилистического инварианта на уровне текста-высказывания и его стилистическое единство. Сформулировано понятие ритмо-стилистического инварианта конкретного текстового отрывка, определяемого как функциональная сумма топологически релевантных содержательно-формальных признаков идиостиля, сохранение которых существенно как для атрибуции конкретного текста, так и в процессе его преобразования в иную языковую систему в соответствии с принципом топо-хроно-телео-аксиологии. При этом акцент в настоящей диссертации сделан на выявлении формальных языковых признаков ритмо-стилистического инварианта, поскольку именно их наличие и взаимодействие обусловливает характерные особенности общей интонации текста-высказывания. В свою очередь, от того, насколько верно эта интонация прочитывается и улавливается в контексте времени и культуры, безусловно, зависит интерпретация идейно-содержательных моментов данного высказывания.

Показал свою эффективность предложенный в работе метод топологической аппроксимации, предусматривающий ряд шагов, или направлений анализа, последовательность и сочетание которых позволили получить объемную аппроксимирующую модель киплинговской поэтики. Количественно-статистические методы, применявшиеся в исследовании, с убедительностью подтвердили объективность филологической «интуиции» и традиционных качественных методов филологического анализа. Количественный анализ позволил, в частности, выявить на первый взгляд неочевидную, но на поверку одну из самых важных конституирующих характеристик киплинговской поэтики: параметр сочинительной союзной связи.

Среди возможных дальнейших областей применения результатов настоящего исследования находится проблема сохранения относительного топологического тождества художественного произведения самому себе, связанная с задачей адекватного воспроизведения текстовых стилистических констант при перенесении данного произведения в контекст иной языковой культуры, иной семиотики. Также представляется интересным приложение модели «текста-высказывания» и проверка возможностей метода топологической аппроксимации при выявлении стилевых констант в творчестве художников, писавших на двух или более языках. Обозначим еще одну задачу в этой связи: возможно ли в принципе определить принадлежность текстового отрывка конкретному автору, если в нем не усматривается «топологический минимум» параметров.

В Приложение включены фрагменты из произведений Киплинга, проанализированные в диссертации.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. 
   Топологическое видение художественного дискурса: «случай
   

2. 
   К проблеме сохранения авторской ритмики в переводе (роман «Ким» Р. Киплинга) // В сб.: «Межкультурная коммуникация и перевод. Материалы V межвузовской научной конференции». М.: 2006. С. 277-283. 0,3 п.л.
   
3. 
   Стилизация как выражение авторской картины мира в произведениях Р. Киплинга // В сб.: «Языки в современном мире. Материалы V международной конференции». Ч. I. М.: 2006. С. 649-655. 0,3 п.л.
   
4. 
   Лексические утраты в процессе переводческих трансформаций: «текст, который погас» // В сб.: «Седьмые Федоровские чтения. Университетское переводоведение». Вып. 7. СПб.: 2006. С. 475-484. 0,5 п.л.
   
5. 
   «Балладный мотив» в поэзии и прозе Редьярда Киплинга // Сборник трудов молодых ученых. Вып. З. МГУ: 2007. С. 105-118. 1 п.л.
   
6. 
   Ритмико-интонационный аспект перевода просторечия и диалектизмов в художественном тексте // В сб.: «Восьмые Федоровские чтения. Университетское переводоведение». Вып. 8. СПб.: 2007. 0,5 п.л.
   
7. 
   К проблеме топологии ритмо-интонационных характеристик художественного текста // В сб.: «Языки в современном мире. Материалы VI международной конференции». М.: 2007. С. 355-360. 0,5 п.л.
   
8. 
   Редьярд Киплинг в творчестве Владимира Высоцкого: аспекты «топологической биографии» // В сб.: «Языки в современном мире. Материалы VII международной конференции». М.: 2008. C. 244-265. 1,5 п.л.
   
9. 
   «Мы с тобой одной крови: Редьярд Киплинг в творчестве Владимира Высоцкого» // В сб. «Владимиру Высоцкому – 70». Николаев: 2009. С. 208-221. 1 п.л.