«ЧТО, ЕСЛИ Я СОЗДАМ СОБСТВЕННЫЙ ФОНД И СДЕЛАЮ

передумать. Он опустил глаза и молча допил свой бокал. Затем тихо
вымолвил: «Я согласен. Огромное вам спасибо…»
* * *
Той зимой Тара Бишоп забеременела. Пропахшая табаком и водкой
квартира Витольда Дудзински не подходила для семьи с ребенком. Мать
Тары, Лайла Бишоп, расспросив о Мортенсоне знакомых альпинистов,
пригласила дочь с зятем поселиться в ее изящном особняке в историческом
центре Боузмен, штат Монтана. Грег сразу же влюбился в тихий городок у
подножия гор Галлатен. Он чувствовал, что Беркли остался в прошлом.
Лайла Бишоп предложила одолжить им денег на покупку небольшого
дома, находившегося по соседству.
В начале весны Мортенсон навсегда закрыл за собой дверь камеры
хранения в Беркли и вместе с женой отправился в Монтану. Они
поселились в аккуратном доме в двух кварталах от особняка тещи. В
просторном, обнесенном оградой дворе было достаточно места для детских
игр. Здесь не приходилось опасаться подростковых банд и пьяных
домовладельцев.
В мае 1996 года, когда Грег заполнял въездные документы в
исламабадском аэропорту, его рука замерла над графой «род занятий». Он
всегда писал «альпинист». На этот раз он внес в графу свой новый «титул»:
«Директор, Институт Центральной Азии» — так Эрни назвал свой фонд.
Жан Эрни ожидал, что новый фонд будет развиваться так же
стремительно, как и его основной бизнес. Скоро можно будет строить
школы и осуществлять другие гуманитарные проекты не только в
Пакистане, но и в других странах и регионах вдоль Великого шелкового
пути. Мортенсон не был в этом так уверен. Слишком трудно ему было
строить первую школу, чтобы поверить в грандиозные планы Эрни. Но он
получал годовое жалованье в 21 798 долларов — и теперь мог смелее
смотреть в будущее.

жүктеу/скачать 4,89 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: