Турсун габитов казахи: опыт культурологического анализа

74 
У нее особенная стать, 
В Россию можно только верить. 
 
Н.А. Бердяев отмечает, что если западная культура имеет не 
природную и не духовную основу, а машинную основу, то многие в 
России верили, что только в ней возможна еще культура на религиозной 
основе, подлинная духовная культура. "Капитализм новейших времен 
убивал Бога, он был самой безбожной цивилизацией. Ответственность за 
преступление богоубийства лежит на нем, а не на революционном 
социализме, который лишь усвоил себе дух "буржуазной" цивилизации и 
принял отрицательное ее наследие". 
В период так называемой перестройки советского общества, как 
было сказано выше, обострился интерес к проблемам культурологии, в 
частности к вопросам национального характера и менталитета. Все эти 
проблемы являются спорными и многие утверждения о ментальных 
особенностях 
этнокультур 
вызывают 
острую 
реакцию, 
т.к. 
затрагивают бытийные основы этносов. Например, образно-
символические выражения Г. Гачева о женственности русской 
"природины", об ее "муже – государстве", о кочевнике, едущем на 
своей еде" и т.п. схватывают внешние и формальные моменты 
национальных культур. Символ становится сильнее непосредственной 
деятельности, энергии и впечатлительности человека. К нему тяготеют 
все отдельные восприятия. Впечатления утрачивают самостоятельное 
значение и уже не могут собраться в другие комбинации. Человек 
становится крепостным своих умственных созданий. Во многих 
культурологических построениях современности обнаруживается 
увлечение символизмом. Вспомним определение человека Э. 
Кассирером как символического существа. Символическое прочтение 
кодов 
культуры 
действительно 
расширяет 
возможности 

75 
культурологического поиска, не отрываясь от непосредственной связи 
с 
объектом 
и 
субъектом 
культуры, 
знак 
постепенно 
концептуализируется, 
приобретает 
субстанциональность, 
самочинность и абстрактность. Например, когда в середине ХVII века 
в России изменились в результате религиозных реформ отдельные 
обрядные знаки, не менявшие в то же время смысла вероучения, это 
стало одной из причин общественного движения старообрядцев. Один 
из главных его вождей, протопоп Аввакум, писал: "воззри на святые 
иконы и вигидь угодившие Богу… все чувства тончава и измождала от 
поста и труда, и всякие им находящие скорби. А ныне подобие их 
переменили, пишите таковых же я коже сами: толстобрюхи, 
толсторожих". 
Учитывая символичность, соотносительность и субъективность 
выделения черт национального характера, все-таки приведем типы 
национального 
характера 
русских, 
выделенных 
российскими 
исследователями. Без преувеличения можно сказать, что, сколько есть 
исследований по национальному характеру, каждое из них трактует 
данную проблему по-разному. При этом социокультурная типология 
характера этносов отличается от их этнопсихологического анализа. 
Например, когда говорят, что "японское экономическое чудо" обязано 
дисциплине, энергии, динамизму и пытливости японцев, имеют в виду 
этнопсихологические черты данного этноса. Этнопсихология работает 
с "базовым", "усредненным" характером, оттеняя его индивидуальные 
особенности только на межэтническом уровне. Источниками для 
описания характера могут быть как тексты народной культуры, 
свидетельства, предрассудки, стереотипы, так и специально научные 
методы изучения (опросы, тексты, социоизмерения и т.п.). 

76 
Приведем несколько опытов типологизации национального 
характера русского народа. Этнопсихолог В.А. Артамонов выделяет 
следующие типичные черты русского характера: 
«1. Долготерпение. Качества, превосходные в экстремальных 
условиях – терпеливость, выносливость, способность по-спартански 
обходиться малым и даже самоотверженность, в мирной жизни 
оборачивались долготерпением ("притерпелость народа", покорность 
судьбе, послушность, природная выносливость…). 
2. Национальная терпимость. Отсутствие национальной спеси, 
чванства и кичливости оказало положительное влияние на русскую 
историю. Борьба "партий" в российском обществе, включавшем, помимо 
русских, татарские, черкесские, литовские, украинские, немецкие и т.д. 
фамилии, не приобретала национальную окраску. 
3. Гражданское достоинство, которое включало и честь дворянства, 
и кодекс офицера, и честь разночинной интеллигенции. 
4. Покаянность
.
Изначально русская государственность опиралась 
на византийскую традицию обожествления центральной власти. Не 
трусость, а святость власти заставляла разных бунтарей прийти к 
покаянию. Она же есть чувствование своей вины за внутреннее несогласие 
с освященным авторитетом верховной власти. 
5. Пассивность – исполнительность. От деспотизма варяжских 
князей, через самодержавие к сталинизму и авторитаризму. 
6. Широта души. Возможно былинная, от избытка сил, удаль 
подобна тем же качествам наших братьев по духу – степных батыров. 
7. Халатность – беспечность
.
При русском природном уме, 
сноровке, универсальной талантливости – лень, беспечность, русский 
"авось". 
8. Доверчивость и максимализм. Простота, прямодушие, отсутствие 
критического духа – признаки восходящей нации и меньшего 

77 
исторического опыта русских по сравнению с народами германскими, 
романскими и некоторыми другими. 
9. Патриотизм – русский мессианизм. Степень развитости 
национального самосознания, сплоченность нации, любовь к большой и 
малой 
Родине, 
самоценность 
независимого 
государства 
и 
общенациональная идея» [34, с. 33-37]. 
Все отмеченные черты характера в силу их постоянной 
злободневности и тонкости приводят неизбежно к спорным выводам. Но 
они неизбежно влияют на исторические события и определяют 
ментальные особенности этнокультуры. Каждый народ должен 
покопаться в себе самом, понять, насколько он сам, из-за своих 
собственных ошибок, упущений, дурных привычек, виновен в бедах мира.
Конечно, на эти мысли-покаяния известного писателя навеяли 
размышления о событиях в гитлеровской Германии. Но его слова не пусты 
и для русского, и для китайца, и для казаха. Поэтому представители 
определенной этнокультуры, помимо национальной гордости, должны 
осознавать национальную ответственность за свои деяния. 
Теперь попытаемся в реферативной форме привести типологизацию 
ментальных особенностей русской культуры, проведенных белорусским 
культурологом И.Я. Левяш. Как подчеркивалось выше, в предмет 
культурологии входит и изучение социокультурных регуляторов действий 
личности и социальных групп в целом. И среди них особое место 
занимают 
этнокультурные 
детерминанты 
(национальная 
идея, 
социокультурные стандарты (типы) поведения, ментальные особенности, 
нормы и идеалы и т.д.). И.Я. Левяш охарактеризует их следующим 
образом: 
– Изначально полиэтнические (сплав славянских, угро-финских и 
тюркских этносов), русские являются суперэтносом и одновременно 
титульным этносом России – чрезвычайно полиэтничного социума. 

78 
– Русская ментальность – уникальный архетип народа. Его ядром 
является византийское православие. Центральная антиномия русской идеи 
– одна из главных во всех "осевых" культурах – диамотика тела и духа, 
сущего и должного, "дольнего" и "горного" миров. До социализма она 
выражалась триадой: "Самодержавие, православие, народность". 
– Базовая идея русской духовности направлена, в отличие от Запада, 
не вовне, а к внутреннему человеку, экзистенциальному "самостоянию", 
"домостроительству" его души (вспомним позднего А. Солженицына с его 
"Как нам обустроить Россию"). Идеалом выступает формирование 
"общечеловека". Но по А. Солженицыну, стремясь обнять весь мир, он 
завершает тем, что дома дети не кормлены. 
– Русская культура амбивалентна, она есть единства свободы и ее 
искушений (Ф. Достоевский), софийности – постижение и воплощение 
истины, доброты и красоты (В. Соловьев) и склонность идти "по краям и 
пропастям", призывы к топору (Чернышевский). 
– В русском менталитете уживаются аполитичность и этатизм – вера 
в патерналистскую миссию государства, спасительность его контроля и 
опеки, фатализм и радикализм. 
– Русский человек – не просто государственник, но и державник. 
Исторический опыт показал, что если Российская держава не 
"сосредотачивалась" на решении проблем внутреннего обустройства, а 
истощала свои жизненные силы в экспансии "третьего Рима", ее постигала 
участь первого – распад. Такова и судьба коммунистического "четвертого 
Рима" [35, с. 54-78]. 
Социокультурный анализ некоторых проблем современной 
российской культурологии показывает, что объекты и методы ее 
базируются на переосмыслении духовного наследия России ХIХ – 
начала ХХ веков. Именно в "золотом веке" русской культуры были 
заложены те идеи, которые стали исходными началами становления 

79 
предмета культурологии в России, в принципе – во всем постсоветском 
пространстве. На это обращает внимание и автор учебного пособия 
"Социальная культурология" Б.С. Ерасов: "На протяжении ХIХ века 
происходило постепенное размежевание между гуманитарно-фило-
логическим комплексом наук духовной жизни общества и социальными 
науками, 
основанными 
на 
теоретическом 
осмыслении 
его 
закономерностей, структур и процессов… Интенсивное знакомство с 
культурами народов мира приводило к накоплению гуманитарного 
знания о религиях, языках, литературах, истории и т.д., что породило 
богатую компаративистику" [36, с. 39]. Наряду со становлением 
предмета и метода культурологии, совершенствовалась социология и 
социальная культурология. При всех различиях в методах познания 
социальных и культурных явлений "им присуща установка на анализ не 
внешнего, а внутреннего смысла явлений, т.е. той роли, которую играют 
те или иные культурные факты, тексты, образы, идеи, символы в 
социальной регуляции и социальных процессах" [36, с.41]. 
Одной из таких идей, которая объединяла культурные и социальные 
процессы, происходившие на территории Российской империи ХIХ-ХХ 
веках была социокультурная концепция "евразийзма". Следует отметить, 
что "евразийская" идея получила широкое распространение в независимом 
Казахстане. По этой теме защищено несколько диссертаций (Э. 
Сауданбекова, Р. Абрахманова, Н. Аршабеков, Н. Курманбаева и др.). 
Своеобразно истолковывают социально-философский смысл идеи 
евразийзма А. Нысанбаев и Ф. Сулейманов.
Начиная с 20-х годов нашего столетия, он (евразийский тип 
культуры) оживленно обсуждался крупнейшими представителями 
российского зарубежья, которые в срединном положении России между 
Европой и Азией видели определяющий момент ее духовности. Князь С. 
Трубецкой писал даже о туранском элементе в русской культуре и 

80 
общеевразийском национализме. Евразийскую идею в контексте 
социокультурных проблем Республики Казахстан специально рассмотрим 
в следующем параграфе. Вернемся к социокультурному потенциалу 
евразийской идеи для развития культурологических поисков в России. 
Можно выделить следующие социально-политические основания 
идеи "евразийзма". Во-первых, данная идея возникла как осознание 
отличия России от Европы, в широком плане – православной цивилизации 
от западно-христианской. В самом западном мышлении часто Россию не 
относят к Европе, границы которой заканчиваются не Уральскими горами, 
а где-то в районе Карпат. Например, Ф. Ницше утверждал, что 
послепетровская Россия является громадным срединным царством, где 
Европа как бы возвращается в Азию. Имеются и реальные основания для 
таких утверждений, т.к. Европа и Азия составляют единенный континент и 
Россия занимает его хартлент (середину). Проблема европейской 
идентичности России стала предметом острых философских и 
культурологических дискуссий. Тот же Ф. Ницше, выделяя Россию, в то 
же время считал, что ее судьба неотделима от Европы и наоборот. 
Мыслитель, – писал он, – у которого на совести лежит будущее Европы, 
при всех своих планах, которые он составляет себе относительно 
будущего, будет считаться с русскими, как наиболее верными и 
вероятными факторами в великой борьбе и игре сил. 
Во-вторых, "евразийская идея" возникла в России в ХIХ веке и была 
обоснована в 20-е годы ХХ века в контексте поиска социокультурных 
ориентиров. Предпосылки данной культурно-цивилизационной идеи 
можно встретить в высказывании историка Н.М. Карамзина (татаро-
монгольское иго было не только катастрофой для Руси, одновременно оно 
приобщило русских к мощной централизованной государственности, 
Московская Россия приняла чингизхановскую модель управления), П. 
Чаадаева (Россия не Европа и не Азия, а есть особый материк), 

81 
славянофилов (самобытность, соборность, почвенность России), В.С. 
Соловьева и др. 
С данной точки зрения, Евразия предстает перед нами, как 
возглавляемый Россией особый культурный мир, внутренне и крепко 
единый в бесконечно и часто, по-видимости, противоречивом 
многообразии своих проявлений. Евразия – Россия, развивающаяся 
своеобразная культуроличность. Она, как и другие многородные 
культурные единства, индивидуализирует человечество, являя его 
единство во взаимообращении с ними, и потому осуществляют свою 
общечеловеческую, "историческую миссию. 
С этой позиции, Россия представляет собой особый мир. Судьбы 
этого мира в основном и важнейшем протекают отдельно от судьбы стран 
к западу от нее (Европа), а также к югу и востоку от нее (Азия). Особый 
мир этот должно называть Евразией. Народы и люди, проживающие в 
пределах этого мира, способны к достижению такой степени взаимного 
понимания и таких форм братского сожительства, которые трудно 
достижимы для них в отношении народов Европы и Азии. 
Интерес вызывает сама социокультурная обстановка возникновения 
евразийства. Первоначально данное движение возникает как попытка 
соединения коммунистических идеалов с русской национальной идеей (Н. 
Трубецкой, П. Савицкий, Л. Карсавин, Ф. Флоровский и др.). Но 
большевики не востребовали эту идею и вместе с "философским 
пароходом" 1922 года многие евразийцы оказались в эмиграции. По 
оценке Н. Бердяева, евразийство – это единственное пореформенное 
идейное направление, возникшее в эмигрантской среде, и направление 
очень активное. Все остальные направления, "правые" и "левые", носят 
дореволюционный характер и потому безнадежно лишены творческой 
жизни и значения в будущем. Евразийцы стоят вне обычных правых и 
левых. 

82 
Почему евразийство возникло в первые революционные годы? И 
почему в зарубежье, а не в самой России? Вероятно, для этого есть 
глубинные причины, которые мы попробуем выявить лишь в первом 
приближении. И начнем с того, что напомним о возрасте евразийцев в 
пору их начинаний: это были очень и очень молодые люди, не 
имевшие опыта политической жизни у себя на родине. Революция 
перевернула их жизнь как раз в момент от юности к зрелости. В 
отличие от своих отцов евразийцы сравнительно более легко 
перенесли социальный катаклизм: им не нужно было сворачивать свои 
лозунги – они появились у них только в зарубежье. Причем в 
европейском зарубежье. Волна революционного взрыва отбросила 
наших беженцев не так далеко - в Константинополь, в славянские 
столицы: Софию, Прагу, Белград. Но все относительно России это был 
уже Запад. Не в силу ли закона психологического воздействия 
евразийцев влекло симметрично противоположное направление – 
Восток?. 
Основные положения социокультурной евразийской идеи ее главные 
представители князь Н.С. Трубецкой, П. Савицкий и Л.Н. Гумилев сводят 
к следующим тезисам: 
– Следует преодолеть крайности, как национализма, так и 
космополитизма. Цивилизация есть высшее благо, во имя которого надо 
жертвовать 
национальными 
особенностями 
– 
это 
принцип 
космополитизма по Н. Трубецкому. Та культура, которую им поднесли под 
видом общечеловеческой цивилизации, на самом деле есть культура лишь 
определенной этнической группы романских и германских народов. 
Культурное состояние европеизированного народа находится в менее 
выгодных условиях, чем самочувствие природного европейца. 
Европеизация расчленяет этническое единство народа, который постоянно 
подвергается процессу маргинализации, "в народе, заимствовавшем 

83 
чужую культуру… различие между "отцами и детьми" будет всегда 
сильнее, чем у народов с однородной национальной культурой". 
Аккультурация народов приводит к отрыву элитарной культуры от 
народной, вестернизация сначала охватывает социальные верхи и 
городских жителей. Такой "культивированный", "цивилизованный" народ 
лишается сначала экономической, а потом и политической независимости, 
превращается в этнографический материал (сравните с современной 
ситуацией в странах СНГ). 
– Будущее русской культуры – в новоевразийстве, представляющем 
гибкий синтез русской культуры с многонациональными культурами как в 
самой России, так и в рамках СНГ. И это не попытка реанимации СССР. 
Л.Н. Гумилев писал: "Этот континент (Евразия) за исторически обозримый 
период объединился три раза. Сначала его объединили тюрки, создавшие 
каганат, который охватывал земли от Желтого моря до Черного. На смену 
тюркам пришли монголы из Сибири, после периода полного распада и 
дезинтеграции инициативу взяла на себя Россия: с ХV в. русские 
двигались на восток, и вышли к Тихому океану. Новая держава выступила, 
таким образом, "наследницей Тюркского каганата и Монгольского улуса" 
[37, с. 5]. Л.Н. Гумилев делает очень дельное замечание некоторым 
культуроведам России: "Пора прекратить рассматривать древние народы 
Сибири и Центральной Азии только как соседей Китая или Ирана". 
Объединению Евразии традиционно противостояли: на западе – 
католическая Европа, на Дальнем Востоке – Китай, на юге – 
мусульманский мир (с позиции российской культуры). 
– С ноосферных позиций обосновывает евразийскую идею Т.В. 
Вернадский. С его точки зрения нет естественных границ между 
европейской и азиатской Россией. "Следовательно, нет двух Россий – 
"европейской" и "азиатской". Есть только одна Россия евразийская или 
Россия Евразия" [38, с. 9]. 

84 
Евразийская идея широко обсуждается в современной 
российской философской и иной мысли. Можно встретить различные 
позиции по данному вопросу. Националистически ориентированные 
деятели попытались откреститься от евразийской идеи, посчитав за 
оскорбление для русского народа идею единства культур 
"метрополии" и "инородцев", к которым они относят тюрко-
кавказские народы (например, журнал "Русский вестник", статьи Н. 
Гусевой). Неодобрительно были встречены этим истеблишментом 
книги О. Сулейменова "Аз и Я" и Аджи Мурата "Полынь половецкого 
поля". 
Неприятие 
евразийской 
идеи 
часто 
прикрывается 
утверждениями о панисламистской и пантюркской угрозе. 

жүктеу/скачать 1,88 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: