ХXIV
|
24
|
|
|
Миновала неделя с тех пор, как я потерпел аварию, и, слушая про торговца пилюлями, я выпил последний глоток воды.
|
It was now the eighth day since I had had my accident in the desert, and I had listened to the story of the merchant as I was drinking the last drop of my water supply.
|
- Да, - сказал я Маленькому принцу, - все, что ты рассказываешь, очень интересно, но я еще не починил свой самолет, у меня не осталось ни капли воды, и я тоже был бы счастлив, если бы мог просто-напросто пойти к роднику.
|
"Ah," I said to the little prince, "these memories of yours are very charming; but I have not yet succeeded in repairing my plane; I have nothing more to drink; and I, too, should be very happy if I could walk at my leisure toward a spring of fresh water!"
|
- Лис, с которым я подружился...
|
"My friend the fox—" the little prince said to me.
|
- Милый мой, мне сейчас не до Лиса!
|
"My dear little man, this is no longer a matter that has anything to do with the fox!"
|
- Почему?
|
"Why not?"
|
- Да потому, что придется умереть от жажды...
|
"Because I am about to die of thirst..."
|
Он не понял, какая тут связь. Он возразил:
|
He did not follow my reasoning, and he answered me:
|
- Хорошо, когда есть друг, пусть даже надо умереть. Вот я очень рад, что дружил с Лисом...
|
"It is a good thing to have had a friend, even if one is about to die. I, for instance, am very glad to have had a fox as a friend..."
|
"Он не понимает, как велика опасность. Он никогда не испытывал ни голода, ни жажды.
|
"He has no way of guessing the danger," I said to myself. "He has never been either hungry or thirsty.
|
Ему довольно солнечного луча..."
|
A little sunshine is all he needs..."
|
Я не сказал этого вслух, только подумал. Но Маленький принц посмотрел на меня - и промолвил:
|
But he looked at me steadily, and replied to my thought:
|
- Мне тоже хочется пить... пойдем поищем колодец...
|
"I am thirsty, too. Let us look for a well..."
|
Я устало развел руками: что толку наугад искать колодцы в бескрайней пустыне? Но все-таки мы пустились в путь.
|
I made a gesture of weariness. It is absurd to look for a well, at random, in the immensity of the desert. But nevertheless we started walking.
|
Долгие часы мы шли молча; наконец стемнело, и в небе стали загораться звезды. От жажды меня немного лихорадило, и я видел их будто во сне. Мне все вспоминались слова Маленького принца, и я спросил:
|
When we had trudged along for several hours, in silence, the darkness fell, and the stars began to come out. Thirst had made me a little feverish, and I looked at them as if I were in a dream. The little prince's last words came reeling back into my memory:
|
- Значит, и ты тоже знаешь, что такое жажда?
|
"Then you are thirsty, too?" I demanded.
|
Но он не ответил. Он сказал просто:
|
But he did not reply to my question. He merely said to me:
|
- Вода бывает нужна и сердцу...
|
"Water may also be good for the heart..."
|
Я не понял, но промолчал. Я знал, что не следует его расспрашивать.
|
I did not understand this answer, but I said nothing. I knew very well that it was impossible to cross-examine him.
|
Он устал. Опустился на песок. Я сел рядом. Помолчали. Потом он сказал:
|
He was tired. He sat down. I sat down beside him. And, after a little silence, he spoke again:
|
- Звезды очень красивые, потому что где-то там есть цветок, хоть его и не видно...
|
"The stars are beautiful, because of a flower that cannot be seen."
|
- Да, конечно, - сказал я только, глядя на волнистый песок, освещенный луною.
|
I replied, "Yes, that is so." And, without saying anything more, I looked across the ridges of sand that were stretched out before us in the moonlight.
|
- И пустыня красивая... - прибавил Маленький принц.
|
"The desert is beautiful," the little prince added.
|
Это правда. Мне всегда нравилось в пустыне. Сидишь на песчаной дюне. Ничего не видно. Ничего не слышно. И все же в тишине что-то светится...
|
And that was true. I have always loved the desert. One sits down on a desert sand dune, sees nothing, hears nothing. Yet through the silence something throbs, and gleams...
|
- Знаешь, отчего хороша пустыня? - сказал он. - Где-то в ней скрываются родники...
|
"What makes the desert beautiful," said the little prince, "is that somewhere it hides a well..."
|
Я был поражен, вдруг я понял, что означает таинственный свет, исходящий от песков. Когда-то, маленьким мальчиком, я жил в старом-престаром доме - рассказывали, будто в нем запрятан клад.
|
I was astonished by a sudden understanding of that mysterious radiation of the sands. When I was a little boy I lived in an old house, and legend told us that a treasure was buried there.
|
Разумеется, никто его так и не открыл, а может быть, никто никогда его и не искал. Но из-за него дом был словно заколдован: в сердце своем он скрывал тайну...
|
To be sure, no one had ever known how to find it; perhaps no one had ever even looked for it. But it cast an enchantment over that house. My home was hiding a secret in the depths of its heart...
|
- Да, - сказал я. - Будь то дом, звезды или пустыня - самое прекрасное в них то, чего не увидишь глазами.
|
"Yes," I said to the little prince. "The house, the stars, the desert—what gives them their beauty is something that is invisible!"
|
- Я очень рад, что ты согласен с моим другом Лисом, - отозвался Маленький принц.
|
"I am glad," he said, "that you agree with my fox."
|
Потом он уснул, я взял его на руки и пошел дальше. Я был взволнован.
|
As the little prince dropped off to sleep, I took him in my arms and set out walking once more. I felt deeply moved, and stirred.
|
Мне казалось - я несу хрупкое сокровище. Мне казалось даже, что ничего более хрупкого нет на нашей Земле.
|
It seemed to me that I was carrying a very fragile treasure. It seemed to me, even, that there was nothing more fragile on all Earth.
|
При свете луны я смотрел на его бледный лоб, на сомкнутые ресницы, на золотые пряди волос, которые перебирал ветер, и говорил себе:
|
In the moonlight I looked at his pale forehead, his closed eyes, his locks of hair that trembled in the wind, and I said to myself:
|
все это лишь оболочка. Самое главное - то, чего не увидишь глазами...
|
"What I see here is nothing but a shell. What is most important is invisible..."
|
Его полуоткрытые губы дрогнули в улыбке, и я сказал себе еще:
|
As his lips opened slightly with the suspicion of a half-smile, I said to myself, again:
|
трогательней всего в этом спящем Маленьком принце его верность цветку, образ розы, который сияет в нем, словно пламя светильника, даже когда он спит...
|
"What moves me so deeply, about this little prince who is sleeping here, is his loyalty to a flower—the image of a rose that shines through his whole being like the flame of a lamp, even when he is asleep..."
|
И я понял, что он еще более хрупок, чем кажется. Светильники надо беречь: порыв ветра может погасить их...
|
And I felt him to be more fragile still. I felt the need of protecting him, as if he himself were a flame that might be extinguished by a little puff of wind...
|
Так я шел - и на рассвете дошел до колодца.
|
And, as I walked on so, I found the well, at daybreak.
|
|
|
|
