242
Алтайский текст в русской культуре
Поэт. К черту рассказ!..
Фельетонист. К черту рассказ! Читать хочу и все тут!.. Голосую!..
Издатель. А выпить — на ура (наливает
и затем расставляет всем
рюмки).
Фельетонист. Милостивейшие государыни и милостивые госуда-
ри!.. Моя речь будет кратка и обстоятельна, она займет три минуты
и семнадцать секунд… (Дальше фельетонист только шевелит губами
и жестикулирует руками. Все слушают его со вниманием, кроме Ко-
стерина. Костерин и Призрак
смотрят друг другу в глаза, и Призрак
нежно, вкрадчиво говорит):
Призрак. Там, на коврах зеленых мхов пляшут нимфы и гномы.
В зеленых ветвях сосен плавают синие звезды, — в моих горных хо-
ромах они прячутся от яркого солнца… Кроты, медведи, белки, мо-
тыльки, лисицы, белые горностаи, глухари, пташки, маралы — мои
гости… А цветы и ветви, стволы и камни — слуги мои. Старые ке-
дры — экономы росистых
ночей и белых туманов долин; а молодые
елочки и тонкие стволики рябин вплетают в мои косы фиалки и не-
забудки с горных полян… Там лучи солнца ткут серебряные одежды,
и я их раздаю моим полуночным гостям. Там роскошны бывают му-
зыки гроз и факелы молний… А лучи луны плетут тенета на верши-
нах гор и ловят смелых охотников на медведей. И охотники — мои
гости! А под синей скалой,
на берегу хохочущего ручья, в охотничь-
ей лачуге старого человека? Он кладет на свой очаг коренья дерев,
а я обливаю их золотом пламени и обрызгиваю углы его лачуги зо-
лотыми бликами. А искры? Они взвиваются круглой радугой, летят
в отверстие очага и впиваются золотыми гвоздями в покровы ночи…
Милый!.. Там лесные феи нашептывают мне сказки гор и лесов, пти-
цы поют песни о солнечной радости…
Они сидят на тонких ветвях
черемух и поют над моим, тканым из воздуха, пологом… Разве ты
не будешь со мной, милый?!.. (Фельетонист кончает речь; все апло-
дируют, крича, берут в руки рюмки и затем пьют. Костерин заворо-
жен словами Призрака).
Все кроме Костерина:
— Браво! Браво!..
— Ура! Мефода!..
— Качать его!..
— Брависсимо!..
— Ура!.. (и т. д.)