В русской культуре
жүктеу/скачать 4,52 Mb. Pdf көрінісі
|
form 312-42002
Раздел 1. Наши статьи но здесь для лирического героя останавливается время и его дорога, широкая как Катунь, находит свои истоки в этом месте, на родной земле. Лирический герой пытается найти следы былых времен и счи- тает, что исторические испытания, выпавшие на долю народа, про- исходили и здесь, в этой долине. Јайлугушта качан да Јаан согуш ӧткӧн јер… Кыралап салган јалаҥдый, Аттар јолы билдирер. Бир бодозом, јол кырын Чечектеген чечектер — Ол туштагы аттардыҥ Кӧзинеҥ тӱшкен кӧк чок- тор… Бу чечектер алдына Бажым јабыс эҥийдим. Турарын билбес јолымда Тура тӱжӱп тымыйдым [Белеков, 1982, с.38]. Ночь. Топшуур. Алей альпийских маков языки костра, — и на свету резвый бег алтайских аргымаков с белых струн сорвется в темноту; снова грозной музыкой промчится золотой табун во тьме долин; против лютых ханов ополчится весь народ, как древний исполин… Вдоль обочин — россыпь синих точек. Вижу, что подснежники, весна, — только мнится голубой цветочек синей искрой глаза скакуна! Перед этой россыпью небесной снова низко голову держу, представляю путь над горной бездной, в прошлое, грядущее гляжу. [Когда цветет маральник, 1985, с. 26: пер. Р. Бухараев]. Родная земля у поэта часто представлена в обобщенным образе Алтая, одушевленного, сакрального. «Алтайцы в обращениях к сво- ей земле говорят: «б айлу Алтайым» (сакральный мой Алтай или осо- бо сокровенный), « байлу-чӱмдӱ Алтайым» (священно-благославлен- ный мой Алтай!). Таким образом, Алтай, нечто большее, чем терри- тория, по отношению к которой держат бай, придерживаются осо- бых норм поведения — почтительное отношение, запреты» [Тады- шева, 2018, с.35]. В субъектно-образной системе на первый план выходит образ ли- рического героя, который вписан в природное пространство, гармо- ничное, вечное и совершенное. И. Белеков вспоминал: «Отец учил нас, как уважительно испрашивать благоденствия у Духов священ- 48 Алтайский текст в русской культуре ных гор. С молоком матери мы впитали почтение к символам обря- довых молений и освященным родовым сакральным местам. Отец рассказывал нам о тотемных животных, птицах, растениях. Мы зна- ли сызмальства, что в священных горах нельзя шуметь, срывать ра- стения. Надо вести себя уважительно, почтительно, достойно» [Бе- леков, 2018, с. 20–21]. Все в этом мире совершенно, находится в неразрывной системе: травы, горы, реки и т. д. — это все является частью единой цепи гар- моничного мироздания, частью которого является и лирический ге- рой. Эта благодатная земля находится на его родине, в совершенном и благословенном пространстве Алтая. Вдали от родины лирический герой чувствует ее притяжение, а мотив ностальгии является посто- янным в его произведениях. Особое значение в лирике Д. Белекова принадлежит образам птиц. В алтайском героическом эпосе «Кан-Дьелбекей» мотив ге- роического сватовства устойчиво связывается с гусем. Сюжетный блок классифицируется как «жена — лебедь/гусь». Здесь речь мо- жет идти об экзогамном дуализме. Брак с женщиной-гусем является более предпочтительным, чем брак с женщиной из подземного мира, т. е. по мере развития эпоса акцентируется социальная значимость данного кода. Моделирующая роль водоплавающих птиц в космого- нических мифах не вызывает сомнений. В эпосе лебедю, как и гусям, отводится роль гонцов, медиаторов, доставляющих «ханские грамо- ты», «божьи грамоты». В сказании «Алып-Манаш» в исполнении На- тальи Павловны Черноевой, четко прослеживается роль птиц в каче- стве гонцов [12]. Примечателен тот факт, что в мифологии некоторых народов Сибири и Дальнего Востока творцами мира выступает ле- бедь. Так, например, В. В. Радловым был записан миф у северных ал- тайцев (чалканский) о сотворении мира [13; 211]. У нанайцев лебедь создал нанайскую землю. По мифологии коми мир был создан гага- рой, доставшей землю из-под воды (тоже у ненцев, кетов, обских уг- ров, эвенков и др.) [14; 368]. В сказаниях лебедь и гусь являются по- ложительными персонажами. Так, в героическом сказании, записан- ным от народного сказителя Николая Улагашева «Малчи-Мерген» приводится песня о восхвалении серого гуся [15]. В фольклоре ряда тюркских народов журавль, лебедь считаются священными птицами и их нельзя убивать» [Кучукова, 2013, с. 23–24]. Гуси, лебеди и другие им подобные птицы (например, журавль, варнавка…) символизируют в представлениях алтайцев верхний мир |