В русской культуре
жүктеу/скачать 4,52 Mb. Pdf көрінісі
|
form 312-42002
Раздел 1. Наши статьи Тоҥдолот, тайкылат базыдым Тоҥорып калган асфальта. Тонолот салылат ончозы Тоомјылу болгон Москвада… [Белеков, 1991, с.7]. Лирика Д. Белекова, мелодичная и песенная, в 1990 г. меняется, трансформируется, обретает жесткость и твердость. Лирический ге- рой повзрослел, он глубоко задумывается о судьбе народа и страны. В центре художественного мира поэта — человек, личность, а онто- логическую ценность приобретает только настоящее. Поэт для него, всегда бывший певцом, в переломные годы нравственного самоопре- деления становится борцом, выражающим интересы своего народа. После длительного перерыва в 2013 г. выходит в свет очередной сборник Д. Белекова « Кадын — мениҥ талайым » (Катунь — мое море»), который включает и лирические, и публицистические произ- ведения писателя. В него вошли как уже ранее изданные стихи поэта, так и новые, представленные читателю впервые. На наш взгляд, дан- ный сборник является во-первых, отражением эволюционного раз- вития творчества писателя, во-вторых, свидетельствует о творческой зрелости и неком стремлении подвести промежуточные итоги. Срав- нительный анализ стихотворений с опубликованными оригиналами позволил выявить то, что они подверглись переработке. В некоторых случаях автор внес совсем незначительные правки, а в некоторых до- писал более половины объема строк и значительно пересмотрел кон- цепцию в идейно-тематическом плане. Таким образом, к примеру, « Эркин ээзин », написанное в 1973 г., было дописано в 1992 г., что и по- мечает автор в книге. Если в начальном варианте в образе озорного ветерка отражена глубинная связь лирического героя с родной зем- лей, с малой родиной, то в переработанном — он является некой си- лой, охраняющей и направляющей, с одной стороны, связанной с ро- дом и народом, с его историей и с культурой, с другой: Кӧк теҥеринеҥ тӱшкен Кӧӧрӧм ийделӱ эзиним — Чактар тӱбинеҥ келген Чакту баатырдыҥ эземи. Спустившийся с голубизны небес, С задорной силой мой ветерок — Пришедший из глубины веков Векового богатыря память [Белеков 2013: 88; пер. наш]. 52 Алтайский текст в русской культуре Образ ласкового ветра к концу стихотворения путем градации от окрыляющей силы любви, усиливается до благословения Алтай- Кудай. О, эркин эзиним — Эдиски куйагым. Ак мӧнкӱлик Алтай-Кудайым! О, мой ласковый ветер — Мелодичный мой щит. Беловершинный Мой Алтай-Кудай! [Белеков 1913: 88; пер. наш]. Религиозный контекст стихотворения, обретенный во втором ва- рианте, поддерживается образом Алтай-Кудай. «По мнению иссле- дователей, у алтайцев выработался теоним Алтай-Кудай (божество Алтай), осмысливаемый как божество, образ которого слит с обра- зом природы. Сформировавшийся в шаманской традиции культ Ал- тая в рамках бурханизма обрел статус божества — Алтай-Кудай (Бог Алтай) и ведет к оформлению монотеизма в современном алтайском пантеоне, ему поклоняются в каждом районе республики, обраща- ются вне зависимости от родовой принадлежности» [Обрядность, 2019, с. 51]. О татарских и тувинских поэтах В. Аминева и Л. Мижит спра- ведливо пишут, что «при всей своей оригинальности и непохоже- сти творческих индивидуальностей, их объединяет чувство един- ства со своим народом, родиной, природой и миром, мышление о себе как неотделимой части всего этого. Отсюда повторяющий- ся в разных национальных литературах тип субъектно-образной си- туации, в основе которой — «скользящая» интенция «я», позволяю- щая ему быть и внутринаходимым действующим лицом в драме су- ществования, и переходить на позицию вненаходимости по отноше- нию к сверхсубъектам, воплощающим внеличное / дорефлексивное сознание, — родной земле, стихиям природы, любви и творчества. Диалог литератур в данном случае подчеркивает семиотическую од- нородность корреспондирующих текстов татарских и тувинских ав- торов, выявляет то, что кардинально отличает их от западного типа мышления и сознания, которому свойственен крайний индивидуа- лизм» [Аминева, Мижит, 2021, с. 250]. Этот же тип мышления и по- зиционирование себя в художественном мироздании как ее части, находим и в лирике алтайских поэтов, в том числе и в поэтическом пространстве Д. Белекова. |