Весеннее равноденствие

Примечание к части У меня появилась идея переименовать фанфик в "Весеннее
равноденствие", потому что будут некоторые далёкие от заурядности события. Я
не вношу в шапку некоторые метки и некоторых персонажей, чтобы не
спойлерить.
Что вы думаете о новом названии?
Эта глава размеренная, но важна для понимания остального сюжета.
Следующая, десятая, будет насыщена событиями 
Глава 9. Отрицание
POV Ли
Я на лету сменила траекторию — хорошо иметь хвост — обернулась и уже 
человеком бултыхнулась в реку с головой. Меня посетила спасительная мысль, 
что стоит освежить мозги. Освежить — громко сказано, вода была мутная, но 
хотя бы холодная — наверное, оборотни ведь не мерзнут.
Весна. Речка наполнилась и поднялась, затиснутая между высоких берегов. Ее 
питали обильные снега олимпийских предгорьев. К апрелю они иссякнут, а к 
лету речка снова сильно обмелеет. Сейчас же я не доставала дна. Дождь снова 
усилился. Я была по уши в воде, и сверху тоже лило, поверхность реки кипела 
пузырьками и брызгами, нельзя было понять, где кончается вода.
На небе не было ни луны, ни звезд, все перекрыл дождь. Лишь вдали на востоке 
сквозь высокие деревья едва проступала призрачная желтовато-серая дымка — 
невнятное отражение уличного освещения Форкса, каким бы крохотным ни был 
городок.
Антураж в точности напоминал дешевый ужастик — так же темно, потому что 
нет денег ни на декорации, ни на спецэффекты; и те же клишированные черные 
искривлённые стволы старых голых деревьев, склоненные над высоким 
обрывистым берегом. Не хватало только атмосферных звуков. Но нет — слух 
заполнял умиротворяющий монотонный шелест дождя, никаких жутких скрипов 
или криков ночных птиц, и никто из моих «друзей» не выл. Мне нечего было 
бояться. Я самое опасное существо в этом лесу. Может, разве что Каллены тоже 
не уступают. Но это хорошо знакомое зло, и потому совсем не страшное.
Я радовалась, что ни один извращенец не сунется в такую ​​погоду в эти дебри, и 
мне не нужно беспокоиться, что я плаваю здесь с голым задом. Я сидела в реке 
долго, пока кожа на ладонях не сморщилась. И мне до сих пор казалось, что мои 
щеки пышут жаром. Слава богу, у меня смуглая кожа, но было бы наивно 
надеяться, что он не заметил.
Конечно, он заметил, ведь покрасневшее до шеи лицо — не единственная моя 
проблема. Как же это жалко! Я слишком много в эти дни думаю о сексе. Какие 
лишь глупости не пролезут в больное воображение.
Ой! Амулет! Вот я бестолочь, он же может испортиться! Я выскочила на берег 
как ошпаренная, взяла в ладони подвеску и пыталась что-то разглядеть в 
темноте сквозь плотную завесу дождя. И он все еще мокнет. Я задушила 
волнение, обернулась и побежала домой.
77/364

Оконница в нашу с Сетом ванну была приподнята, к счастью, я подвинула её 
мордой повыше, залезла внутрь и вновь обратилась в человека, мне волку было 
здесь тесно. Быстро смыла с себя грязь, протерла пол и подоконник и, 
замотанная в большое полотенце, скользнула в свою комнату. Мама и Сет 
разговаривали на кухне.
Сняла амулет, оделась в пижаму, а волосы обмотала полотенцем. Кожаная 
отделка совсем размокла, но он будто до сих пор неслышно гудит? Я была так 
напугана и растеряна. И все из-за Хэйла, чёртов кровосос! Жаль, что я не верю 
ни в белого бога, ни в духов предков, а то, наверное, помолилась бы. Мне 
оставалось только самовнушение, что за более сотни лет в Ла-Пуш, где дожди 
льют триста с лишним дней в году, он бы уже и так испортился, если бы вода 
могла его испортить. И тем не менее впредь я должна быть еще осторожнее.
Конечно, я снимала амулет, прежде чем принимать душ или купаться. Поэтому 
весь последний год плавала в реках среди леса, чтобы не встретить ни единой 
живой души и главное — своего чёртового избранника — пока я без защиты. Я 
так соскучилась по океану, и нашим с Сетом забавам, когда мы в воде 
подкидывали друг друга на плечах, ныряли, брызгались, плавали наперегонки, 
или на время под водой. Потом, уставшие, сидели на берегу, хрустели маминым 
печеньем, а Сет расчесывал мне волосы. На ветру это было почти бесполезное 
занятие, но Сет любил меня расчесывать еще с тех пор, как был вот такусенькой 
мелюзгой, он и говорил тогда только три слова: мама, йи (это я, то есть Ли) и 
дай. Выдёргивал мне половину волос и царапал расчёской спину, но я терпела. А 
теперь и сама люблю, когда он меня расчесывает.
Он ведь все, что у меня есть. Мама… Она больше любит Сета, чем меня. И это 
можно понять. Он же младший. А еще он весёлый, добрый, открытый к людям — 
мой почти полный антипод. Его невозможно не любить.
Сначала я ревновала, когда он родился, но как только его существование стало 
немного осмысленнее, чем спать, плакать и пачкать подгузник — он меня 
очаровал. Братик так искренне стремился к моей компании, а я едва могла его 
поднять. Я разговаривала с ним, читала книги, объясняла математику, когда он 
еще и цвета не знал. Боялась, что он так и вырастет тупеньким, и никто его не 
полюбит. Мне ведь с самого детства нравились умные мальчики, как бы они ни 
выглядели. К тому времени мне уже объяснили, что быть старой девой — плохо, 
но я тогда еще не понимала что это работает только в одну сторону. Заядлого 
холостяка не воспринимают чем-то дефективным, в глазах других он волевой 
независимый мужчина. Как же бесит! Потом я узнала, что у разных девушек 
разные предпочтения. Кому-то умные, кому-то красивые, а кому-то — банкомат 
на ножках.
Хейл умен. И красив, как бонус. Ну вот, опять!.. Чёртов кровосос все время был 
на периферии моих мыслей, я пыталась запихнуть это дерьмо как можно 
дальше. И не получалось. Какая-то часть меня хотела думать о нем, вспоминать 
и впитывать все, что с нами произошло в последнее время. Слабачка!
Я фыркнула и отправилась на кухню. У самого выхода взгляд зацепился о 
телефон на обувном комоде. Проверила пропущенные и нашла два новых смс от 
шраморожего. Одно утреннее, о том, что он опаздывает. Другое о выходном — 
вот и хорошо!
— Привет, — сказала я ко всем, и ни к кому, заглядывая в холодильник.
78/364

— Ли, я почти тебя не вижу. Ты как? — мама решила выполнить обязанности 
наседки, — Как на работе? Вы еще не поцапались?
— И почему это мы должны поцапаться?
— Ну, не знаю, потому что с тобой это иногда случается?
— Не знаю, о чем ты, — холодно отчеканила я.
— Так вы с Калленом хорошо ладите? — с сомнением в глазах и голосе спросила 
мама.
Я запихнула половину рыбины в микроволновку и достала тосты.
— Он не придурок, редкий оазис адекватности, почему бы нам не ладить?
— О, то есть он… джентльмен? — она это сказала с какой-то странной, 
непонятной мне интонацией, а я сразу внутренне ощетинилась
— Если ты намекаешь, что Джаспер Хейл тряпка — нет! Он просто нормальный! 
Взрослый. И я его уважаю, потому что он действительно сильный и умный, а не 
пытается казаться. Ему не нужно доказывать то, чего нет. И не надо принижать 
других, чтобы выглядеть лучше в своих или чужих глазах!
— Ого, ты разошлась, — усмехнулся Сет.
Сама не знаю, чего это я…
— Мне уже поперёк горла сидят те тупые перекачанные ничтожества, которых 
заботит лишь иерархия в стае и собственная опупенность.
— Надеюсь, меня ты не считаешь тупым перекачанным ничтожеством?
— Конечно нет, ты же мой брат! Я приложила кучу усилий, чтобы ты не был 
тупым. Ты еще один оазис мужской адекватности.
Я поддалась импульсу и обняла брата. Он приподнялся со стула, ответил на моё 
объятие. И с каких пор он на целую голову выше меня?
— В основном достаточно не быть тупым, чтобы меня не бесить. Согласна, это 
редкая черта…
Мама снова посмотрела на меня с упрёком. Как учительница она больше всего 
ценила в людях терпение.
— Тебе стоит научиться быть в социуме. И не с вампирами. Этот опыт вряд ли 
будет полезен. Не у всех есть возможность повзрослеть аж до… сколько там ему 
лет? — она это сказала снова с неуловимо пренебрежительной враждебностью, 
совершенно не свойственной ее характеру, и меня это почему-то задело.
— Я не спрашивала, он сказал, что старый, так что это, наверное, было бы 
бестактно?.. Завтра у меня выходной, — свернула я с темы, — Сет, завтра у нас 
уборка. И Хейл просил тебя уделить ему полтора часа после школы.
79/364

— Хорошо, я спать, — сказала мама, поднимаясь из-за стола, — не 
засиживайтесь. Сет, никаких игр перед сном! Ли, проследи.
— Да почему? — простонал брат.
Я подмигнула ему. Оборотням хватало 5-6 часов сна, и это для таких сплюх, как 
я. Но маму не убедишь.
— Надеюсь, ты сделал уроки? — спросила я, когда мама ушла.
— Да, мамочка. Тебе нравится Джаспер?
— Не представляю, что ты имеешь в виду, — я строго прищурилась.
— Так ведь ничего такого! Я же говорил, что он нормальный. Как для кровососа. 
Просто хотел убедиться, что мы, как всегда, одного мнения.
Сет взглянул на меня смущенно и, должно быть, что-то заподозрил. Ах, отлично!
— Вот именно, он кровосос. И для кровососа сносный, — я сказала это 
нейтральным, немного скучающии тоном, — я ожидала гораздо худшего, 
поэтому мне не очень сложно с ним не зарываться.
Это, к счастью, было правдой. Сет словно передумал меня подозревать, но он 
проницательный для своего возраста. Теперь будет настороже. И почему он 
такой любопытный, на мою беду?..
— Он вежливый. В основном.
— И что вы делаете?
— Да я просто скучаю. А он как будто работает. Я еще не поняла, то ли он 
ученый, то ли хакер, то ли и то и другое вместе. А еще у нас пункт о 
конфиденциальности, так что я, наверное, зря болтаю, — я не собиралась 
рассказывать о танцах, — он молчаливый и не надоедает.
Горжусь собой — так безразлично это должно выглядеть. Я доела и отправила 
Сета играть в Сталкер. У нас был один комп на двоих, стоял в бывшем папином 
«кабинете» — тесном, когда-то захламленном рыболовным хламом чулане. Брат 
обрадовался, что я не претендую на комп, а я обрадовалась, что могу от него 
избавиться.
Я уже убедилась, что попытки отвлечься от Блонди провалилась. Полностью 
провалилась. Ведь все время мы только о нём и говорили. Я поплелась в 
комнату, смирившись с мыслью, что в одиночестве буду думать о нем еще 
сильнее. И физика мне не поможет. И коллекция туфель — тоже.
Но ведь я могу направить свои мысли о нем на что-нибудь безопасное? Правда? 
В идеале, на что-нибудь бесячье. Вот только проблема в том, что больше всего 
меня в нем бесило именно то, о чем я боялась думать.
Он умен. Да. По этому параметру он как вампир превосходил если не всех людей 
на земле, то почти всех. Неужели этого достаточно? И почему мне недостаточно 
80/364

того, что он проклятый вампир, чтобы ненавидеть его так же, как всех 
остальных кровопийц? Да, я настоящая извращенка. Пожалуй, все эти 
трагические истории об асоциальных агрессивных с детства серийных убийцах 
имеют почву. Хорошо, что я не мучила животных в детстве и не страдала 
энурезом. Это еще не полное бинго.
Беллин Эдвард тоже формально умен, как любой вампир, но такой дурачок на 
самом деле! Как она терпит это пафосное истеричное дитя?
А блонди — деликатный, внимательный, заботливый. Я ему никто, а он 
заботился обо мне. Не помню, чтобы кто-то был так внимателен ко мне, разве 
что Сет. Но Сет бывает навязчивый, а блонди будто знает, когда меня лучше не 
трогать. Даже с Сэмом у нас не было такого понимания. Мы знакомы… Сколько? 
Неделю? Если не считать предварительное знакомство на уровне «какой-то 
соседский чувак, названный брат парня подруги моего соседа», ну и военный 
тренер, от которого я пыталась держаться как можно дальше. Ну и да, он снял с 
меня новорожденного вампира, но мы оба не считали это поводом для 
знакомства.
Я действительно жалкая. Размякла от банальной вежливости. И тем не менее он 
чувствовал меня. Я иногда ловила на себе его сосредоточенные взгляды, и он не 
расспрашивал, потому что я этого не хотела. Наверное, он воспринимает меня 
как экзотическую трогательную зверюшку.
А еще он слушает то же, что и я. Всякое старое и не очень, но без Битлз! 
Ненавижу Битлз! В его подборке было танго, которого не было у меня, мне 
понравилось, и я планировала расширить свой список. Было больше джаза, и 
многое из того я слышала впервые. А у меня было кое-что из классики, которой 
не было у него: Бизе, Григ, Гуно, Бетховен… Любопытно, он не слушает классику 
совсем? И чуть больше фанка. Остальное совпадало как-то нереалистично. Даже 
Дорз… Это были точь-в-точь мои избранные и не самые популярные в мире вещи, 
без презираемых мной примитивных монотонных хитят, написанных Криггером.
Дедушка Адли был меломан. Мы с ним прекрасно ладили, но с Хейлом, как 
будто, почти совпадали — в некоторых вещах… Разве такое вообще бывает? И 
почему он чёртов вампир?
Вампир, который чудесно пахнет, почему-то. Это было не похоже на кого-то 
моего вида, но и на вампира совсем не похоже. И что с ним не так? Или это со 
мной? В его объятиях было так уютно и тепло. Конечно, это было невозможно, 
потому что вампиры объективно очень холодные, но я чувствовала тепло.
Когда мы танцевали в гостиной, он был такой точный, уверенный, 
стремительный, но деликатный… и безупречный… А я будто растворилась и 
утратила телесную форму, однако все чувствовала — тепло и его чудесный 
запах, волшебную музыку. Он вел меня, и музыка становилась чем-то гораздо 
большим, совершенным. Он очень глубоко чувствовал музыку. Тогда в его 
объятиях я потерялась, закрыла глаза, и под моими веками вспыхивали яркие, 
подсвеченные пульсирующим сиянием абстрактные картины — пурпурные с 
зеленым, зеленые с бирюзовым и желтым, красные с огненно-оранжевым и 
золотым… Как при оргазме. Но в этом не было ничего сексуального. Это, 
наверное, была гармония…
Казалось, наши очень разные тела идеально подходили друг к другу там, где 
81/364

соединялись. А там, где кожа соприкасалась без преград, я чувствовала тот 
странный безмолвный звук или неуловимую вибрацию, как от своего амулета. 
Магию? И самое удивительное — мне нравилось быть маленькой и женственной, 
зависимой рядом с ним. Именно то, что я ненавидела в своей повседневной 
жизни — всей душой, каждое проявление! Я думала, у меня выскочит сердце, не 
от усилий или переживаний — от восторга. Хотела, чтобы это прекратилось 
немедленно, и не кончалось никогда, ведь что же со мной будет, когда оно 
закончится?.. Я уже боялась этой утраты.
Когда мы перешли наверх, стало легче. Музыка была нейтральнее, мы часто 
останавливались, Хейл рассказывал и показывал. Он часто улыбался. Прежде 
это было довольно редко и по большей части с какими-то подтекстами, 
рассудочно. Он знал, какого эффекта желает достичь своими улыбками. Но 
сегодня он улыбался искренне, неосознанно. У него были ямочки на щеках, 
немного асимметричные. И вся его мимика будто была привычна к улыбкам. Он, 
должно быть, часто улыбается. Не ко мне, а в той своей нормальной жизни.
Так странно, казалось бы, эти его невозможные ямочки, улыбка, мягкий взгляд 
должны были конфликтовать со шрамами. Но нет. Он был правильный с ними, 
они никоим образом не ослабляли эффект и не отвлекали. Мне хотелось 
прикоснуться.
И это его «дарлин»… На самом деле оно давно меня не раздражало. Вероятно, с 
того самого первого дня. Мне хотелось услышать от него, будто это 
действительно что-то значило — что-то личное и ласкающее, а не избитое 
словечко-паразит для первой всречной. Это его южное тягучее произношение 
так подходило и к нему, и к его «дарлин». Раньше техасцы казались мне 
смешными, но не блонди. И у него был приятный голос. Низкий, мужественный, 
идеально управляемый. Ему повезло, что его, видимо, обратили в полностью 
взрослом возрасте. Это его голос так действовал? Хейл казался услужливым, 
мягким, предусмотрительным. Но на самом деле это он из меня верёвки вил. 
Каким-то образом он добивался всего, чего хотел. Я была бессильна 
сопротивляться, хотя и осознавала в большинстве своем его замыслы. Это было 
сверхэффективно. И как же мне самой не хватало таких способностей! Я была 
слишком прямолинейна. Раньше я думала, что подобные скользкие типы меня 
бесят и больше ничего. Но у него это было на каком-то совершенно космическом 
уровне, как высокое искусство. Это как красивая женщина. Одну ​​красивую 
воспринимаешь с враждебной завистью, раздражением. Но изредка бывают 
такие, что можешь только благоговеть и благодарить провидение, что 
сподобилось на такой шедевр. И это я не про вампирш, конечно.
Я уже сочувствую его жене. Хотя, может, она и не испытывает никакого 
дискомфорта. В мифах говорится, что бедняги, подпавшие под чары Сирены, 
чувствовали себя безоблачно счастливыми. А может, все вампиры так умеют? 
Хорошо, что Блонди по большей части молчалив. А еще его волосы были такими 
же замечательными на ощупь, как и на вид. Я почувствовала, когда обнимала 
его за шею.
Боже, на меня снова нахлынуло эхо тех тактильных ощущений. Даже 
воспоминание об этом сбивало с ног. Его вибрирующая током ладонь вокруг 
моей, губы и прохладное дыхание у моего уха, даже голос, казалось, ласкал мою 
кожу физически. И вторая его ладонь на моей спине, она жила своей жизнью, 
это была прелюдия, а я так горячо желала, чтобы между нами не было моей 
футболки. Мне казалось, будто его запах усилился или изменилось мое 
82/364

восприятие? На поверхность вышли его тяжелые мужские ноты. На вращениях 
его бедро прижималось к моему клитору — совсем слегка, будто невзначай, но я 
уже была возбуждена и это имело эффект. Мне еще хватало достоинства, чтобы 
не провоцировать больше таких касаний, и я силилась не сжимать свои бедра 
вокруг его и не выгибать спину, но избегать прикосновения, когда это делал он, 
была бессильна. Я была на грани оргазма. И только внезапно вспыхнувшее 
осознание, что он делает это нарочно, меня отрезвило.
Чёртов манипулятор! Его вампирские штучки не должны были действовать на 
меня, но почему-то действовали. У меня слишком долго не было мужчины, вот 
ведь… Это была примитивная реакция тела на физический раздражитель. 
Именно так!
Я свесилась с кровати, выдвинула тяжелый нижний ящик и в углу под запасным 
одеялом нащупала усладу моей одинокой жизни — вибратор с двенадцатью 
режимами и тремя вибромоторчиками. Надеюсь, Сет не услышит сквозь 
наушники и игру.
Я не стану мастурбировать, думая о блонди. Пусть это будет Брэд Питт, или, 
может, Томас Джейн, или Райан Филипп версии девяносто девятого… На свете 
полно горячих блондинов.

жүктеу/скачать 1,61 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: