ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
| Западов В. А.
Русский стих XVIII — начала XIX века (Ритмика). С. 16–17. 148 Тимофеев Л. И. Василий Кириллович Тредиаковский // Тредиаковский В. К. Из- бранные произведения. М.; Л., 1963. С. 35–36. моносов выступает исключительно как новатор, принимающий толь- ко первую посылку своего предшественника: национальный стих должен опираться на данные языка. В «Письме...» эта мысль выра- жена следующим образом: «…Российские стихи надлежит сочинять по природному нашего языка свойству, а того, что ему весьма не- свойственно, из других языков не вносить... Чем российской язык изобилен и что в нем к версификации угодно и способно, того, смо- тря на скудость другой какой-нибудь речи или на небрежение в оной находящихся стихотворцев, не отнимать; но как собственное и при- родное употреблять надлежит» 149 . Литературную традицию учитывать не стоит — прежде всего потому, что таковая просто отсутствует: «…Наше стихотворство только лишь начинается…» 150 . Если законы русского языка предполагают силлаботонику, то русская поэзия долж- на полностью отказаться от силлабического наследства и полностью перейти к силлабо-тоническому стиху. В связи с этим Ломоносов призывает тонизировать весь стих: все поэтические произведения на русском языке, вне зависимости от длины строк, должны состав- ляться силлабо-тоническими стопами, к которым Ломоносов относил ямб, хорей, анапест и дактиль. Их разнообразные вариации и со- ставят необходимый для успешного развития русской поэзии метри- ческий репертуар. Что касается рифмы, то Ломоносов предлагает чередовать в рифмах мужские и женские окончания (т. е. следовать правилу альтернанса). Позиция Ломоносова была последовательна в своем радикализме, набросанный им пунктиром очерк нового русского стиха был более прост и, главное, более систематичен, нежели теория Тредиаковско- го. Если вспомнить, в какой степени культурное сознание середины XVIII столетия ценило системность, то нетрудно объяснить бóльший успех именно ломоносовской модели нового русского стиха. Этот успех был поддержан (а во многом и создан) тем примером прило- жения его теории к поэтической практике, который Ломоносов при- соединил к «Письму…», — одой «На взятие Хотина»: как и в других филологических начинаниях Ломоносова, успеху его теорий в огром- ной степени способствовал поэтический гений их создателя. Стихи Ломоносова были лучше, чем стихи Тредиаковского, — следователь- но, и его теория лучше. Можно сказать, что если Тредиаковский начал реформу русского стиха, то Ломоносов ее как бы завершил — в том смысле, что пером 149 Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. 7. М.; Л., 1952. С. 9–10. 150 Там же. С. 10. 290 291 Ломоносова, теоретика и поэта, был практически создан русский силлабо-тонический стих. Однако и в позиции Ломоносова содержался весьма уязвимый момент: он требовал обязательно чистых стоп: в ямбе — только ям- бических, в хорее — только хореических. Смешивать ямбические и хореические стопы, по его мнению, не следует: «Хорея вместо ямба и ямба вместо хорея в вольных стихах употребляю я очень редко… понеже они совсем друг другу противны» 151 . Этот очевидно направ- ленный против Тредиаковского принцип Ломоносов, однако, рас- пространял и на стопы пиррихия: написанные с пиррихиями стихи он определял как неправильные и трактовал их как стихи низшего рода. И не только в теории, но и на практике — Ломоносов в первые годы поэтической своей деятельности стремился в высоких жанрах писать чистыми ямбами. Это сразу же стало причинять ему многие затруднения. Дело в том, что большинство русских слов состоит из трех или большего количества слогов, поэтому при обращении к двусложным метрам без пиррихиев трудно обойтись: надо искусственно отбирать слова, с обязательностью учитывая их слоговой объем и чередуя слова 3-, 2- и 1-сложные. Это Ломоносову и приходилось делать. Например, создавая «Оду на прибытие… Елисаветы Петровны из Москвы в Санкт-Петербург 1742 года…» (31 строфу которой он включил в «Краткое руководство к красноречию…», 1744), Ломоно- сов тщательно следил за тем, чтобы в отрывке не было пиррихиев, что не всегда приводило стихотворца к удачному в поэтическом от- ношении варианту: Промчись к вечерним вплоть брегам, И больший страх вложи врагам, В сердца и слухи им внушая, Что здесь зимой весна златая 152 . В первых трех стихах данного фрагмента очевидна некоторая искусственность, связанная прежде всего именно с поисками одно- сложных слов во избежание пиррихиев. Ломоносов довольно быстро ощутил необыкновенную трудность составления чисто ямбических стихов и при издании своих сочине- ний в 1751 г. переработал тексты од именно в сторону допущения 151 Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. 7. М.; Л., 1952. С. 14–15. 152 Там же. С. 58. пиррихиев. Так, приведенный выше финал строфы «Оды на при- бытие… Елисаветы Петровны из Москвы в Санкт-Петербург 1742 года…» приобрел следующий вид: Промчись до Шведских берегов И больше устраши врагов, Им громким шумом возвещая, Что здесь зимой весна златая 153 . Что повлияло на Ломоносова — собственные поэтические ин- туиции, советы тогда дружественного ему А. П. Сумарокова или, как полагал М. Л. Гаспаров, взгляды Тредиаковского, — сказать трудно. Возможно, мнение об определенном воздействии на Ломоносова сумароковских стиховедческих представлений, которое высказал В. А. Западов 154 , не лишено некоторых оснований. Во всяком случае, Сумароков в поздней статье «О стопосложении» (1771–1773) писал о невозможности обойтись без пиррихиев в русских двусложных размерах. Кроме того, Сумароков ввел в русский стих третью трех- сложную стопу — амфибрахий, а своей многожанровой поэтической деятельностью существенно усовершенствовал только что созданный русский стих, продемонстрировав его потенции. Хотя и в несоиз- меримо меньшей степени, нежели Тредиаковский и Ломоносов, Су- мароков тоже оказался причастным к реформе русского стиха. К началу 1750-х гг. реформа стиха завершилась — русская сил- лаботоника была сформирована и успела даже показать поэтические свои возможности. Поэтическим завершением реформы можно счи- тать ломоносовское «Собрание разных сочинений в стихах и в про- зе» (1751). В одах (художественном центре этих сочинений) русский стих (в первую очередь — четырехстопный ямб) явился в полном своем блеске, многое определив в дальнейшей истории русского стиха. Теоретическим же венцом реформы явился новый трактат Тредиаковского — «Способ к сложению российских стихов, против выданного в 1735 годе исправленный и дополненный», который во- шел в первый том его «Сочинений и переводов как стихами, так и прозою». Причем в той же мере, что и Ломоносов в поэтической практике, Тредиаковский в теоретическом сочинении учел мнения главного своего оппонента: «в „Способе к сложению российских 153 Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений: В 10 т. Т. 8. М.; СПб., 2011. С. 87. 154 Западов В. А. Русский стих XVIII — начала XIX века (Ритмика). С. 15–16. 293 стихов“ он изложил теорию силлабо-тонического стиха, введенного в русскую поэзию Ломоносовым», что, впрочем, не мешает его со- чинению оставаться «трудом самостоятельным и оригинальным» 155 . Как творцы нового русского стиха, Тредиаковский и Ломоносов наш- ли друг с другом общий язык. Пионерский период русской силлабо- тоники завершился. жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|