[Канаева: 31-32]
.
Тотальное сосредоточение в руках брахманов всей
ритуальной
практики
привело
к
любопытным
результатам.
Во-первых,
значительному
и
стремительному росту профессионализма, который
генерировался и передавался в роду от поколения к
поколению. Во-вторых, значительная этническая и
политическая раздробленность ариев приводила к
формированию разных брахманических семей и в
конечном итоге к определенным школам толкования
Вед. Первый и второй пункты привели к массовым и
очень
активным
диспутам
внутри
самого
брахманического сословия, а темный язык Вед
,
их
древность и устаревшие лингвистические формы
стимулировали развитие осмысления, рационального
толкования, формального доказательства своей точки
~ 110 ~
зрения. Не стоит также забывать, что цель брахмана –
ритуал
,
обязывающий божество выполнить требуемое.
Отсюда внимание к формулировкам запросов, четкости
определений и внутренняя, искренняя тяга к
отождествлению слова с реальностью. Именно в среде
Брахманов удивительно совпали условия, позволившие
стремительно вывести философию (ориентософию) из
области
возможного
в область реальности. Правда
,
ритуал и лингвистика стали заменять Индусу логику и
опыт. Вернее, не столько заменять, сколько становиться
мерилом истинности.
Буква текста, лингвистическое осмысление буквы
текста и ритуальность в понимании осмысленной буквы
текста – вот база философского размышления Индуса,
рожденного в недрах протософии. В недрах протософии
формируются специальные теоретические дисциплины,
связанные с грамматикой, фонетикой, психикой
человека, чувственными удовольствиями. Причем они
появляются
до философских
текстов, вернее к моменту
появления развитых философских доктрин
уже
существуют
развитые
традиции
частного
теоретического (в известном смысле научного) знания.
Следует подчеркнуть, что
речь идет о знании,
полученном не при помощи рационального логического
рассуждения, не в рамках опытного наблюдения,
измерения и эксперимента. Речь идет о знании,
получаемом интуитивно, посредством проникновения в
запредельное,
посредством
соприкосновения
с
Абсолютом. И в этом смысле,
понимание
является
доминантой по отношению к
объяснению
. В рамках
Араньяков и Упанишад предлагаются формы и способы
этого понимания. Формируются механизмы достижения
~ 111 ~
того или иного состояния истинности. Ибо вывод о чем-
то сам по себе, без определенного состояния способного
понять истину – бессмыслен и мало значим. По сути,
мудрец это не тот, кто много знает и может многое
объяснить…
мудрец это тот
,
кто пребывает в
состоянии истинности
. И чем более длителен его
персональный, личный отрезок истинности в течение
дня, тем он более мудр и, простите за тавтологию, тем
более его слова истинны. Но находясь в состоянии этой
истинности
,
мудрец не может не проявлять некоторых
внешних знаков своей мудрости в этике, эстетике,
психике, физиологии и т.п. В этом смысле работа
профессионалов-брахманов
оказывается
органично
сочетаемой с деятельностью отшельников – создателей
Араньяков и крайне востребована даже кшатриями (о
чем и свидетельствуют Упанишады).
С появлением первых Упанишад формируется
первый набросок систематизации мировоззрения,
который позволяет перейти от частных практик
отдельных мудрецов и их последователей, от отдельных
прикладных аспектов теоретического мышления к
весьма серьезным обобщениям. Ранние Упанишады
трансформируют, наделяют особым смыслом уже
имеющиеся текстуальные оболочки родом из второго
тысячелетия до н.э. То, что принесли Арии в Гиндукуш,
то что Арии сформировали во время своих странствий
по Азии, оказалось переосмыслено в реалиях Северной
Индии, в реалиях этнической чересполосицы, диффузии
кочевого мира и мира развитой городской цивилизации,
в условиях разнообразных расовых особенностей
пришельцев и коренных жителей.
~ 112 ~
«На санскрите «атман» означает «я», «я сам», «душа»,
«дух». Смысл этого понятия точнее всего передается
возвратным местоимением «сам», поскольку атман –
это,
то собственное, свое, в чем выражена сущность
живого организма; это одушевляющее начало, носитель
речи и разума. В «Ригведе» Атман первоначально
обозначал «дыхание как таковое», «жизненный дух»,
частично перекрывая смысловое поле термина пуруша
(санскр.– «человек, муж»; «духовное начало, духовная
сущность»). Ранние употребления понятия Атман в
философском смысле находят в «Шатапатха брахмане»
и «Айтарея араньяке»: в них индивидуальное «я»
(атман)
рассматривается
как
тождественное
первоначалу мира Брахману. В упанишадах Атман
употребляется и в узком смысле (как индивидуальная
душа, «я»), и в широком – как духовная сердцевина,
коренящаяся во всех сознающих существах. Во всех он
присутствует как их внутреннее «я», понимаемое как
Достарыңызбен бөлісу: |