О чем мы молчим с моей матерью. 16 очень личных историй, которые знакомы многим



Pdf көрінісі
бет30/72
Дата30.11.2022
өлшемі1,3 Mb.
#160557
түріСборник
1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   ...   72
Байланысты:
О чем мы молчим с моей матерью 16 очень личных историй, кот

* * *
За мою жизнь я испытала целый спектр чувств по отношению к
материнству — от сильной неуверенности до нетерпеливого ожидания. Я
люблю совсем маленьких крох с их пухленькими ножками, с серьезными,
озабоченными лицами и боксерски стиснутыми кулачками; я безумно
устаю от бегающих без устали карапузов с их отсутствием логики, полной
зацикленностью на себе и неприятием общепринятых правил поведения;
люблю детишек постарше, с которыми можно поговорить о школе и о
книгах, которые они читают. А вот подростки для меня — полная и
пугающая неизвестность. Будучи ипохондриком, я боюсь беременности и
связанных с ней медицинских рисков. Будучи гедонистом, я не хочу
отказываться от коктейлей с виски, от суши и мягких сыров. Будучи
писателем, я боюсь того, что драгоценное время, отпущенное мне на
сочинительство, буду вынуждена посвящать воспитанию детей.
Когда я была помоложе, то не знала толком, хочу ли я быть мамой.
Потом, когда я не на шутку влюбилась в нежном и ранимом возрасте
двадцати трех лет, во мне словно щелкнул какой-то гормональный
переключатель, и от полнейшей неуверенности меня перекинуло к
судорожному желанию иметь детей. Я стала думать о детях в каком-то даже
сверхъестественном фокусе — даже когда ни с кем не встречалась, даже
при том, что вовсе не хотела забеременеть. Мне раз за разом снилось, что я
беременна, и сны эти были всякий раз одинаковы: будто я лежу на кровати,
поглаживая ладонью распухший живот и зная, что скоро все переменится.
Когда я была маленькой, моя любовь к матери казалась простой и
незамысловатой. Я очень много болела, и потому она никуда на работу не
ходила и массу времени проводила, возя меня по докторам. Сидя дома, я
вместе с ней смотрела «мыльные оперы» — ей тогда нравились «Все мои
дети», — а мама попутно гладила белье или занималась аэробикой. Мне
кажется, ей очень нравилась та версия меня с чисто детскими, во всех
отношениях, сложностями. Она была хорошей матерью для совсем еще
юных чад.
Моя матушка родилась одним из девяти детей в семье — из девяти
выросших на ферме детей, у которых никогда и ничего не было
собственного. Она с трудом училась в школе, однако обладала этаким
воинственным, задиристым взглядом на жизнь, который в восемнадцать лет
привел ее во Флориду, подальше от родного штата Висконсин. Она умела
быть очень веселой, остроумной, доброй и очаровательной. Однако в ее


семье все отличались трудным характером, невероятным упрямством и
уверенностью в своей правоте. Теми качествами, что и сама я, увы,
унаследовала.
Чем старше я становилась, тем сложнее были наши отношения с
матерью. У всех подростков матери не в состоянии их понять, — но лично
мне казалось, что моя мать понимает меня хуже всех. Я стала старше и
сложнее, и проблемы мои тоже сделались старше и запутаннее. В
сущности, я уже не нуждалась в матери так сильно, как прежде. Мне
требовалась в ту пору более сложная совокупность разных вещей: и
моральная поддержка, и репетитор по химии, и какая-нибудь работа, и мир,
где не шеймят толстых подростков и не ненавидят женщин, и старший
наставник со свободными взглядами, и кто-то, кто помог бы мне подать
заявление в колледж, и хоть какой-то перерыв между окончанием школы и
поступлением. Мои брат с сестрой тоже взрослели, превращаясь в более
зрелую и сложную версию самих себя, так что все мы постепенно
покинули материнскую орбиту.
Мама же решила снова пойти в колледж и получить диплом о
профессиональном образовании, что она и сделала. После этого она
перебегала с работы на работу, пытаясь найти свою истинную страсть:
занималась и продажей недвижимости, и профессиональным обучением, и
реставрацией мебели, и розничной торговлей. Ничто ее по-настоящему не
цепляло. В то время как ее разочарование жизнью все больше росло, я
успешно окончила школу, поступила в колледж, получила свой диплом
магистра изящных искусств. Между нами пролегла огромная, неодолимая
пропасть. Всякий раз, когда мы виделись, она находила способ дать мне
понять, что, несмотря на все мои достижения, я неудачница по жизни.
«Тебе надо бы научиться правильно делать выбор», — говорила она, хотя
никогда при этом не уточняла, что за выбор она имеет в виду. Кроме того,
от нее самой я слышала лишь: «Как жаль, что я не смогла в свое время
сделать верный выбор». И я никак не могла ей в этом помочь.


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   ...   72




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет