2 Ланглуа Ш. В., Сеньобос Ш. Ббк 63 17} л 22
Бернгейма. Op. cit. S. 13 et seq
жүктеу/скачать 398,44 Kb.
|
лангуа
Бернгейма. Op. cit. S. 13 et seq.
263ников, украшая их подробностями, и иногда даже (под предлогом точности) цифрами, речами, размышлениями и разными прикрасами. Их приемы можно сразу понять, если сравнить греческих и римских историков, например, Эфора и Тита Ливия с их источниками. Писатели эпохи Возрождения являются непосредственными подражателями древних. Для них история была также родом литературы со стремлениями к аналогии и поучению, а в Италии очень часто средством снискать милость государей и темой для декламаций. Так продолжалось очень долго. Мезерэ, живший в XVII в., был еще историком в духе своих собратьев классической древности. Тем не менее в исторической литературе эпохи Возрождения заслуживают внимания два нововведения, в которых бесспорно сказывается средневековое влияние. С одной стороны, видно постоянное предпочтение плану, созданному католическими историками конца Римской империи (Орозием и Евсевием) и очень любимому в средние века, плану, который не ограничивался одной только историей единичной личности, семьи или народа, а обнимал всемирную историю и не был знаком древности. С другой стороны, был введен новый прием изложения, весьма распространенный в средневековых школах (глоссы) и приведший к последствиям первостепенной важности. С тех пор вошло в обычай прибавлять к тексту печатных исторических книг особые примечания1, позволявшие различать историческое повествование от подкреплявших его документов, отсылавшие читателя к источникам и дававшие возможность устранять из текста позднейшие прибавления и выяснять его смысл. Прежде всего начали снабжать примечаниями сборники документов и критические диссертации, а затем тот же прием проник малопомалу и в другие исторические работы. Второй период начинается в XVIII веке. „Философы" стали смотреть на историю как на изучение жизни человечества и отказывались Интересно было бы выяснить, какие из печатных старинных книг были раньше всего снабжены примечаниями по новейшему образцу. Спрошенные нами библиофилы не знают этого: этот вопрос никогда не останавливал на себе их внимания. 264изучать события для событий. Это побудило их интересоваться не только фактами политического характера, но и эволюцией наук, искусств, промышленности и нравов. Носителями таких стремлений были Монтескье и Вольтер. Первой попыткой осуществления такого взгляда на историю, представляющей собою в некоторых отношениях образцовое произведение, служит „Опыт о нравах и духе народов" Вольтера. Существенным содержанием истории по-прежнему продолжали считать подробное повествование о политических и военных событиях, но усвоили привычку прибавлять к этим повествованиям, всего чаще в форме добавлений и приложений, очерк „успехов человеческого духа". Выражение „история цивилизации" появилось перед концом XVIII столетия. Одновременно с этим университетские профессора в Германии, главным образом в Геттингене, создали для нужд преподавания новую форму „руководства" (manuel) по истории — методический сборник старательно доказанных фактов, без всяких литературных и иных притязаний. Уже в древности существовали сборники исторических фактов, составленные с целью толкования литературных текстов или ради простого интереса к древности; но сборники Афинея1 и Авла Геллия2, а также более обширные и лучше составленные средневековые компиляции и сборники эпохи Возрождения нельзя ни в каком случае сравнивать с „научными руководствами", образцы которых были даны германскими профессорами. Сверх того, эти профессора содействовали выяснению общего смутного представления философов XVIII в. о „цивилизации", потому что они положили начало специальному изучению истории языков, литератур, искусств, религий, права, экономической жизни и т.п. Таким образом, пределы истории значительно расширились, и научное, т.е. простое, объективное изложение начало соперничать с заимствованными у древности витиеватыми или поучительными, патриотическими или философскими жүктеу/скачать 398,44 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|