УДК 341.1 ОСОБЕННОСТИ СООТНОШЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО

Кокшетауский университет им. Абая Мырзахметова

Международные правоотношения можно условно разделить на две большие группы: межгосударственные и не межгосударственные. Первая группа составляет сферу международного публичного права, вторая является предметом регулирования международного частного права (МЧП).

Международное право (международное публичное право) — система исторически изменяющихся договорных и обычных норм и принципов, создаваемых главным образом государствами в процессе их сотрудничества и соперничества, выражающих относительно согласованную волю государств и регулирующих отношения между государствами, созданными ими международными организациями и некоторыми другими субъектами международного общения Соблюдение норм международного права обеспечивается индивидуальным либо коллективным принуждением его субъектов, пределы и формы которого определяются ими в процессе совместной деятельности [1].

Международное право не принадлежит юридической системе конкретных государств. В мире оно и только оно регулирует международные властные отношения. Международное право принципиально отличается от внутригосударственного права по способу образования норм, социальной сущности, субъектам, способам функционирования, методам обеспечения и т.д.

Возникновение международного права обусловлено двуединой, объективной причиной:

1) появлением первых государств;

2) зарождением и развитием отношений между ними.

Соответственно этому возникла необходимость регулирования выросших из межплеменных связей и ставших теперь межгосударственными отношений. Первые нормы международного права возникли на базе уже существовавших правил межплеменного общения, однако в них была привнесена согласованная воля договаривающихся государств. Родина международного права — Ближний Восток. Там возникли первые государства и первые межгосударственные отношения.

Изначально международное право было обычным, его главным источником являлся обычай, т.е. молчаливое соглашение государств относительно установления, изменения либо прекращения их взаимных прав и обязанностей, проявляющееся в одинаковом поведении государств, при аналогичных обстоятельствах. Первые договоры, т.е. явно выраженные соглашения государств, устанавливающих нормы взаимного поведения, возникли несколько позже. Древнейшие из них относятся к концу III тысячелетия до н. эр. Так, известен договор около 3110 г. до н. эр., заключенный правителями месопотамских городов Лагаш и Умма. Первые международные договоры высекались на камне, затем писались на коже, пергаменте, папирусе, и уже позднее — на бумаге [2].

Со временем роль и значение договора, как источника международного права все более увеличивалась. В средние века международный договор становится основным источником международного права.

Международное право имеет своих субъектов — создателей норм права и участников отношений, урегулированных этими нормами.

В разные исторические эпохи имелись различные субъекты международного права.

В настоящее время их круг следующий:

1) государства — основные субъекты;

2) произвольные межгосударственные организации (ООН, ее специализированные учреждения, Организация африканского единства (ОАЕ) и др.); нации борющиеся за свою независимость (арабский народ Палестины, народ Юго - Западной Сахары), государственно - подобные образования (Ватикан). Первые три вида субъектов обладают всеми признаками международной правосубъектности: правом заключать международные договоры, быть членами международных организаций, иметь свои формальные представительства (при международных организациях, дипломатические консульские и др.), участвовать в работе международных конференций и т.п. Несколько меньшим кругом полномочий обладает Ватикан. Однако и он входит в ряд международный договоров, имеет дипломатические и консульские отношения с государствами, постоянные представительства при ООН и иных международных организациях, участвует в работе международных конференции и т.д.

В настоящее время некоторыми чертами международной правосубъектности обладают индивиды, особенно в области защиты прав человека.

На международной арене нет законодательного органа, поэтому нормы международного права создаются в процессе согласования воль самих субъектов международного права, в первую очередь государств. Нормы международного права (общее Международное право) обращены обычно к неопределенному кругу его субъектов. Локальные же нормы обычно персонифицированы и обращены к участникам конкретного международного договора. Нормы общего международного права обязательны для всех субъектов, локальные — лишь для участников данного соглашения. Поэтому, первые имеют общедемократический характер, социальная же сущность вторых определяется социальной природой государств, создавших эти нормы.

Общие международноправовые нормы являются критерием законности поведения субъектов международного права, неким эталоном, образцом, к которому они должны стремиться.

Международное право имеет свою систему, под которой следует понимать объективно существующее разделение единого международного права на части (отрасли, институты), т.е. группы принципов и норм, регулирующих однородные, одно - порядковые, схожие международные отношения, объединенные общими задачами. Общепризнанным является наличие в международном праве таких отраслей, как морское, воздушное, космическое, дипломатическое, право международных договоров.

В мире не существует судебных и исполнительных органов, аналогичных тем, что есть в государствах. Функционирование международного права обеспечивают государства, а также все в большей степени межгосударственные организации. Соблюдение международного права обеспечивается применением, а также возможностью применения санкций, т.е. принудительных мер к нарушителю. Санкции применяются государствами индивидуально либо коллективно, а также межгосударственными организациями. Объективно проявляется тенденция ограничения санкций государств и расширения мер, применяемых межгосударственными организациями, прежде всего ООН. Санкции государств, включают дипломатические демарши, разрыв отношений, ограничение либо прекращение экономических, научно - технических и иных связей с государством - нарушителем. В случае самообороны от государства - агрессора (ст. 51 Устава ООН) и по специальному постановлению Совета Безопасности ООН (ст. 42 Устава ООН) к нарушителю в виде исключения может быть применена и вооруженная сила [5].

Международное право и внутригосударственное право — две разные системы права. Однако они не существуют изолированно друг от друга. Национальные правовые системы влияют на нормообразование в международном праве и в свою очередь ощущают его влияние [3]. В современных условиях обще­признан примат международного права над внутригосударственным. Это закреплено в ряде конструкций. Международное право — достижение человеческой цивилизации на определенном этапе ее развития. Оно служит делу мира, способствует развитию дружеских отношений между государствами. В обозримой перспективе роль и значение Международного права будут возрастать.

Международное частное право — термин, впервые появившейся в литературе, науке и практике в 1834 г., в истории и доктрине связывается с именем члена Верховного суда США Джозефа Стори, который использовал его в труде «Комментарий о коллизии законов». С 1841 г. термин «международное частное право» стал фигурировать в работах ученых Германии (Шаффнер), а затем и Франции (Феликс) [1].

В отечественной науке разработка проблем международного частного права началась сравнительно поздно, во второй половине XIX в. Первой специальной работой, посвященной международному частному праву, был труд Н.П. Иванова под названием «Основания частной международной юрисдикции» (1865). В фундаментальном курсе между народного права Ф.Ф. Мартенса «Современное международное право цивилизованных народов» (1896) были осуществлены разработка, систематизированное изложение вопросов международного частного права. Под ним автор подразумевал совокупность юридических норм, определяющих применимость к данному правоотношению заинтересованного лица, действующего в области международного оборота, права или закона отечественного или иностранного государства. Ни в отечественной, ни в зарубежной литературе до сих пор не существует единодушно принятого определения международного частного права.

Ученые из разных стран на различных этапах развития науки международного частного права оспаривали все элементы, составляющие это понятие: и «международное», и «частное», и «право». В.М. Корецкий в «Очерках международного хозяйствен­ного права» (1928) упоминает не менее 50 различных видов названий, отнюдь не всегда расходящихся между собой лишь в мелочах, например: «международное гражданское право», «международное положение частных лиц», «действие и применение законов различных государств согласно принципам международного права», «общее частное право иностранцев», «выбор права», «междучастное право», «разграничивающее право», «конфликты прав», «международное положение частных лиц», «теория конфликтов законов в области частного права», «международное хозяйственное право» [7].

Наиболее общим моментом, отражающим позицию отечественной доктрины в этой области, является взгляд на международное частное право как совокупность (систему) норм, регулирующих общественные отношения цивилистического характера, хотя и относящихся к различным отраслям внутригосударственного права, а не только к собственно гражданскому праву (семейному, трудовому, торговому, земельному, хозяйственному и т.д., в зависимости от существующей в данном государстве разбивки объективного права на отрасли), но лежащих в сфере международного хозяйственного (гражданского) оборота (в широком смысле слова).

Во многих определениях, даваемых учеными, фигурирует такой признак рассматриваемых отношений, как «иностранный элемент» (И.С. Перетерский.С.Б. Крылов, Л.А. Лунц. Г.К. Матвеев, М.М. Богуславский, С.Н. Лебедев и др.). Нельзя согласиться, что этот признак является конститутивным для объекта регулирования данной совокупности норм: просто присутствие так называемого «иностранного элемента» — скажем, наличие в отношении иностранного участника — далеко не всегда обеспечивает включенность в орбиту регулирования, иными словами, действие именно международного частного права. В частности, бытовые сделки, совершаемые иностранными гражданами за границей, повсюду в мире регулируют гражданским правом государства, где совершается сделка, а не его международным частным правом. «Иностранный элемент» присутствует, а международное частное право - нет. Решающим, конститутивным фактором в этом отношении выступает проявление юридической связи данного отношения правовопорядками двух или более государств.

Значительное число споров в науке международного частного права возникало и продолжает возникать и по вопросу о месте в юридической системе и правовой природе международного частного права. Палитра взглядов чрезвычайно широка: от квалификации его международно - правовой природы до принципиального отрицания вообще качеств, свойственных собственно праву как таковому.

Международное частное право в большинстве случаев признается самостоятельной правовой отраслью. Особой категорией, определяющей своеобразиеа значит, и самостоятельность международного частного права помимо объекта регулирования методов и принципов регулирования — известной триады, формирующей отрасль права как таковую, — являются коллизионные нормы [7].

Коллизионная природа международного частного права продолжает оставаться его существенной особенностью. Воздействие на регулируемый объект в международном частном праве обеспечивается с помощью двух методов — коллизионно - правового и материально - правового. Коллизионный метод регулирования — исторически первый в международном частном праве. Материально - правовой метод в современном международном частном праве (МЧП) большинством автором связывается прежде всего с унификацией национально - правовых норм, регулирующих отношения гражданско - правового характера. Которые лежат в сфере международного оборота посредством международно - правового договора. Процессы унификации на многосторонней основе начинают активизироваться в МЧП в основном с конца XIX в вследствие чего в его норматив­ном составе укореняется еще одна разновидность материально - правовых норм — единообразные нормы, созданные международными договорами, сфера которой существенно расширяется за счет вовлечения в нее все новых видов международного экономического сотрудничества (лизинга факторинга вексельных отношении торгового посредничества, отношении по перевозке и т.д.) [8].

Вместе с тем некоторые ученые рассматривали и возможность регулирования общественных отношений этого вида с помощью национальных материально - правовых норм, то есть норм «прямого действия». Однако квалификация их в качестве норм МЧП не соответствует коллизионной природе МЧП поскольку материально - правовые нормы национального права, хотя и рассчитаны на регламентацию общественных отношении, составляющих объект регулирования, специфичный именно для МЧП, тем не менее, сами не входят в нормативный состав МЧП. (более ранние, основные труды Л.А. Лунца, Г.К. Матвеева, А.Б. Левитина, Г.К. Дмитриевой и др.). Таким образом, вопрос о нормативном составе МЧП представляет собой достаточно сложную проблему.

В то же время нельзя не отметить, что для отнесения к МЧП национальных норм, специально существующих во внутреннем правопорядке для регулирования особых отношений, лежащих вне сферы юрисдикции одного государства, т.е. отношений МЧП, объект регулирования может служить самодостаточным критерием — в противном случае у та­кого рода норм не оказывается собственной отраслевой «обители».

Международно - правовой договор — основная форма унификации национально - правовых норм различных государств (материально - правовых, или коллизионных). Следовательно, принадлежность договора к источникам МЧП выступает краеугольным камнем в учении о нормативном составе МЧП. Однако при этом необходимо уточнить, что международный договор регулирует затрагиваемые МЧП отношения не прямо, а опосредствованно. благодаря механизмам трансформации содержащихся в нем положений в нормы внутригосударственного права.

Принципиальной и основной юридической обязанностью любого государства - участника по всякому международно - правовому соглашению является обеспечение всеми доступными государству средствами того, чтобы соблюдались положения заключенного договора. В реальности, исполнение государством своих международно - правовых обязательств осуществляется именно в национально - правовой сфере за счет материальной (в противовес формальной) трансформации, то есть путем создания каких - либо специальных органов либо их упразднения, издания или отмены соответствующих актов, приведения в соответствие с содержанием и целями договора внутреннего правопорядка в целом и т д. Перечень и характер таких средств имплементации (осуществления) международным правом не определяется, по­скольку это — область исключительно внутригосударственная. Таким образом, государство как бы дважды «пропускает» международный договор через свою волю. Первый раз, когда оно в той или иной форме соглашается на юридическую обязательность для себя данного договора (путем подписания, ратификации, присоединения и т.д.), а во второй — посредством трансформации положений международного договора в национальное право. Однако международный договор не утрачивает своих качеств источника МЧП, поскольку в том, что касается его содержания, юридической обязательности его норм, они уже получили соответствующее волеизъявление рассматриваемого суверена.

Непреложным также остается и другой постулат науки международного права, касающийся правовой природы таких обязательств, — международный договор обязывает только государства, а не физических или юридических лиц, несмотря на то, что в ряде случаев внешне положения договора могут восприниматься как раз противоположным образом (и это особенно проявляется в международно - правовых соглашениях сферы МЧП, например в Венской конвенции о договорах международной купли - продажи товаров 1980 г. или Конвенции о международной аренде оборудования 1988 г. или вексельных конвенциях 1930 г. подписанных в Женеве, и др.) — как обязательство, взятое на себя и подлежащее реализации именно государством. Заключается же оно в обязании подвластных государству субъектов национального права следовать положениям, сформулированным в договоре (формы и средства такого обязывания определяются самим государством).

Таким образом, рассмотрение международного договора в качестве источника международного права возможно при непременном условии отказа от формально - юридического подхода к соответствующим квалификациям.

Решение вопроса о международном обычае как источнике международного права в принципе аналогично тому, как это происходит в случае с международным договором. Судебное решение (прецедент) как отдельный вид источников международного частного права не представляет особых трудностей в смысле квалификации его как такового, если это касается практически государств, устойчиво следующих системе «общего права» [4].

Итак, основным отличием международного частного права от международного публичного, является то, что последнее, служит для регламентации взаимоотношений государств между собой, определения их взаимных обязательств, способов взаимодействия и тому подобное, причем, как правило, для обеспечения этих целей самими государствами участниками создаются международные организации. Субъектами отношений в международном публичном праве выступают государства как таковые, а также международные организации, членами которых являются те же государства.

А международное частное право в свою очередь, направлено на регулирование общественных отношений так называемого цивилистического характера, относящихся к различным отраслям внутригосударственного права, причем не только к гражданскому праву (семейному, трудовому, торговому, земельному, хозяйственному и т.д., в зависимости от существующей в данном государстве разбивки объективного права на отрасли), но лежащих в сфере международного хозяйственного (гражданского) оборота (в широком смысле слова). Субъектами отношений в международном частном праве являются, прежде всего, физические и юридические лица, иногда - государства [3]. Здесь спецификой отношений является наличие так называемого “иностранного элемента”. Под “иностранным элементом” понимают:

1) субъект, который имеет иностранную принадлежность (гражданство, место жительства - относительно физических лиц; “национальность” - относительно юридических лиц);

2) объект, который находится на территории иностранного государства;

3) юридический факт, который имел или имеет место за границей.
ЛИТЕРАТУРА

1. 
   Международное право: Учебник / Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. М.,1994. - 2 - 40 с.
   
2. 
   Дмитриев А.И. Муравьев В.И. Межнародное публичное право. - К., 2003. - 5 с.
   
3. 
   Буткевич В.Г. Соотношение внутригосударственного и международного права. - К., 2004 г. - 15 - 23 с.
   
4. 
   Тимченко Л.Д. Международное право. - Харьков, 1999 г. - 8 с.
   
5. 
   Общая теория государства и права. Академический курс в 3 - х томах. / Под ред. М.Н. Марченко. М., 2001. - 154 с.
   
6. 
   Международное публичное право. Учебник / Под ред. К.А. Бекяшева. М. Издание 2 - е, перераб. и доп. М., изд - во "Проспект", 1999. - 45 - 57 с.
   
7. 
   Проблемы международного частного права. Сборник статей / Под ред. доктора юридических наук Н.И. Марышевой М., 2005. - 18 - 32 с.
   
8. 
   Кох X., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. Международное частное право и сравнительное правоведение. Пер. с нем. М., 2001. - 234 - 244 с.
   

Кокшетауский университет им. Абая Мырзахметова

Опасность бытового насилия состоит не только в том, что жертве причиняется физическая боль, телесные повреждения, вред здоровью, нередко приводящие к наступлению смерти. Жертвы бытового насилия становятся подавленными психически. Постепенно у них, постоянно живущих в страхе быть подвергнутыми насилию, снижается самооценка, утрачивается способность к самозащите, взамен приходит слабоволие, смирение, подавленность, безысходность. Доведенные до такого состояния жертвы бытового насилия не придают ценности своей неприкосновенности, и даже жизни. И эти качества в будущем могут подтолкнуть жертву насилия к совершению ими самими насильственных действий в отношении других лиц. Особенно это заметно в поступках несовершеннолетних правонарушителей. Насилие в семье, происходящее на глазах у детей, причиняет им моральный вред, отражается на их гармоничном развитии. Они непроизвольно получают соответствующие «уроки», обучаются насилию в семье и потом сами становятся насильниками. Бытовое насилие отличается от насилия, происходящего, от кого бы то ни было, тем, что жертва подвергается насилию со стороны лиц, которые на самом деле должны быть опорой и защитой для них, с которыми они связаны узами родства или брака, вместе проживают, имеют общее жилье, имущество, средства к существованию, материально и морально зависящие от лица, проявляющего насилие. От этого жертвы насилия не всегда и не сразу реагируют на факты совершенных против них актов насилия, способствуя тем самым развитию у насильника чувства безнаказанности за свои действия и продолжению с их стороны противоправного поведения. Все это приводит в ряде случаев к совершению субъектом бытового насилия не просто насильственных действий, а преступлений, сопряженных с причинением жертве тяжкого вреда здоровью или смерти, доведению их до суицида.

В Казахстане вопросу противодействия бытовому насилию постоянно уделялось внимание со стороны государственных органов, неправительственных правозащитных организаций. 04 декабря 2009 года принят Закон №214 - 4 «О профилактике бытового насилия», вступивший в силу по истечении десяти календарных дней после его первого официального опубликования, опубликован в издании «Казахстанская правда» от 12 декабря 2009 года №293 (26037).

Бытовое насилие в Законе определено как умышленное противоправное деяние (действие или бездействие) одного лица в сфере семейно - бытовых отношений в отношении другого (других), причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания. Из этого определения следует, что данный Закон регулирует профилактику насилия в семейно - бытовых отношениях, т.е. отношениях между лицами, находящимися в брачно - семейных отношениях, лицами, проживающими совместно в пределах индивидуального жилого дома, квартиры или иного жилого помещения, а также между бывшими супругами. Бытовое насилие имеет в своей природе разновидности, в соответствии с которыми в рассматриваемом нами Законе подразделяется на физическое насилие, сексуальное насилие, психологическое насилие, экономическое насилие. Бытовое насилие нередко перерастает в соответствующее деяние, относящееся к разряду преступлений, за которое уголовным законом предусмотрено уголовное наказание.

Так, согласно УК РК к преступлениям против личности, которые напрямую связаны с домашним насилием либо мотивом которых является такое насилие, могут быть отнесены, например, «убийство, умышленное причинение здоровью потерпевшего тяжкого или средней тяжести вреда (ст.ст. 93, 94 УК РК), доведение до самоубийства (ст. 102 УК РК), истязание (ст. 107 УК РК), угроза (ст. 112 УК РК), изнасилование (ст. 120 УК РК), насильственные действия сексуального характера (ст. 121 УК РК), понуждение к действиям сексуального характера (ст. 123 УК РК), половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (ст. 122 УК РК), понуждение к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или иным действиям сексуального характера (ст. 123 УК РК), развращение малолетних (ст. 124 УК РК), торговля людьми (ст. 128 УК РК), вовлечение в занятие проституцией (ст. 132 УК РК), оскорбление (ст. 130 УК РК)» и др. [2]. Психическое насилие при совершении ряда преступлений используется как средство устрашения, запугивания жертвы применением физического насилия, оно чаще всего выражается в создании впечатления неизбежной расправы при помощи определенных словесных заявлений, жестов, демонстрации оружия или других предметов. Для предупреждения насильственных преступлений, совершаемых в семье в отношении несовершеннолетних, необходимо выяснить, почему виновные лица совершают преступления, что ими движет, а главное - как можно влиять на их поведение. Для этого необходимо раскрыть внутреннюю причину преступного поведения - совокупность побудительных элементов, непосредственно порождающих преступление.

Так, в ходе исследования, проведенного Н.И. Бельцовым, было установлено, что «в 80% случаях опрошенные родители рассматривают побои как наказание своих детей за провинность, а в 45% случаев - истязания как форму принуждения для послушания» [3, С. 20].

Ю.М. Антонян объясняет совершение насильственных преступлений в отношении несовершеннолетних наличием весьма тягостных воспоминаний и ощущений, связанных с детством самого преступника. В результате исследований он пришел к выводу, что жизненный опыт, имевший место в далеком детстве, если он был эмоционально насыщен и травматичен, может «застрять» в психике и уже много лет спустя мотивировать преступное поведение. Основным мотивом насильственных преступлений, совершаемых в отношении несовершеннолетних, является стремление преступника ликвидировать психотравмирующие воспоминания собственного детства. Личностным смыслом убийств несовершеннолетних выступает «снятие» психотравмирующих переживаний, связанных с детством, путем уничтожения объекта, который вызывает ассоциации с этим периодом жизни. Убивая ребенка, «предварительно на бессознательном уровне психологически слившись с ним, преступник символически ликвидирует свое детство, свои детские страдания» [4].

Исследователь М.А. Тоторкулова считает, что «рукоприкладство отца к дочери основано на проблеме сексуального характера. С помощью физического наказания он снимает с себя груз неудовлетворенных потребностей или возмещает моральный ущерб от плохих отношений с женой. Жестокое обращение отца к сыну объясняется соперничеством из - за любви жены. Женщина совершает насилие над своими детьми, взяв за пример родительскую семью. Жестокое наказание для нее стало стереотипом воспитания» [5, С. 45].

И.С. Федотов пришел к выводу, что мотивами совершения женщинами убийств детей, не достигших возраста 14 лет, является «нежелание ребенка из - за: отсутствия материальных средств для нормального его воспитания; психических или физических недостатков ребенка; пьянства мужа; отсутствия мужа; осуждения родственниками за «нагуленность» ребенка; своей молодости; супружеской неверности; постоянных капризов ребенка» [6, С. 29].

По данным Т.Н. Волковой, «у женщин, совершивших насильственные посягательства в отношении детей старшего возраста, выявлены такие мотивы, как ревность (как правило, к дочери - подростку), желание угодить сожителю (мужу), месть (это имеет место в ситуациях межличностных внутрисемейных конфликтов). Также среди мотивов детоубийства фигурирует и корысть. Этот мотив связан со стремлением получить имущество или право на него, которое завещано ребенку. Чаще всего убийства несовершеннолетних по корыстным мотивам совершаются в отношении неродных детей, в подавляющем большинстве случаев - детей супругов» [7, С. 25]. А.Е. Волкова, исследуя мотивы деяний, связанных с жестоким обращением с детьми, выделяет «религиозные предрассудки и желание выместить на ребенке раздражение» [8, С. 57].

А. Миллер среди мотивов применения насилия к несовершеннолетним со стороны родителей и других членов семьи выделяет следующие: «бессознательная потребность перенести на другого унижение, которому когда - то подвергались сами; потребность дать выход подавленным чувствам; потребность обладать и иметь в собственном распоряжении живой объект для манипулирования; перенос собственного детского опыта, обусловленный потребностью идеализировать собственное детство и собственных родителей посредством догматического приложения (переноса) родительских методов воспитания к своему ребенку; желание взять реванш за боль, которую родитель сам когда - то пережил» [9, С. 158].

Причем, по мнению психологов, виновный обычно никогда не говорит, что хочет нанести удар другому, причинить боль, обидеть, навязать свой образ жизни и т.д. На самом же деле именно эти намерения бывают нередко главной целью. Важен не сам предмет конфликта, а именно доведение жертвы до определенного состояния, нанесение ей ущерба. Конфликт, приводящий к насилию, можно назвать, используя термин американского конфликтолога Л. Козера, «нереалистичным». Он возникает из агрессивных импульсов, ищущих выражение вне зависимости от объекта. Лицо, патологически стремящееся самоутвердиться, всегда готово к применению насилия, для этого не требуются какие - то особые и тем более экстремальные ситуации. Насилие с его стороны может стать явным и открытым в любой момент, оно непредсказуемо, так как выступает способом решения той или иной жизненно важной для насильника задачи, средством достижения его эгоистической цели. Такой человек перестает дожидаться подходящих случаев. Стремление добиваться своего любой ценой заставляет его постоянно искать и создавать для себя нужные ситуации и условия, чтобы выплеснуться наружу.

Так, в результате опроса было установлено, что большинство отцов и матерей, независимо от особенностей их собственного личностного поведения, предпочитают видеть в поведении идеального ребенка подчинительные формы, причем в поведении девочек, по их мнению, это «должно преобладать в большей степени, чем у мальчиков» [10, С. 12]. По мнению ученых, в том числе и психолога Л.С. Алексеевой, в развитии ребенка есть периоды, наиболее часто провоцирующие насилие со стороны родителей. Такие периоды приходятся на дошкольный и подростковый возраст, когда «адаптационные способности детей снижаются, они могут требовать больше внимания, становятся более капризными, беспомощными, неуравновешенными, что вызывает у незрелых, педагогически безграмотных родителей неприятие, агрессию и провоцирует насилие» [11, С.13]. При этом требования, предъявляемые к ребенку, могут быть как не соответствующими возрасту и способностям потерпевшего, так и вполне справедливыми.

Для семейной обстановки, предшествующей совершению насильственных преступлений по «оборонительным мотивам», характерно наличие длительных, систематически повторяющихся конфликтов, скандалов, устраиваемых потерпевшим, в ходе которых он подвергает членов своей семьи оскорблениям, унижениям, издевательствам, побоям или причиняет им телесные повреждения. Виновный, когда чаша терпения переполняется, не выдержав указанных издевательств со стороны несовершеннолетнего, совершает в его отношении насильственное преступление, чаще всего тяжкое или особо тяжкое, так как поведение жертвы нередко порождает у преступника состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения, в том числе физиологического аффекта, которое в значительной степени «притупляет» его сознание, нравственные и иные запреты. Жертвами подобных преступлений в отношении несовершеннолетних становятся «подростки - семейные дебоширы, употребляющие наркотические средства, психотропные вещества, злоупотребляющие алкогольными напитками, ведущие паразитический образ жизни» [12, С. 268]. Часто «оборонительные мотивы» коррелируют с желанием преступника избавиться от потерпевшего. Говоря о мотивах, следует помнить, что сами мотивы преступными быть не могут. Преступным может быть только поведение, а оно зависит от выбора средств реализации мотивов, от нравственной направленности личности, ее солидарности с правовыми нормами, принятия их.

Изучение причин преступного поведения всегда должно осуществляться в тесной связи с личностью преступника, их понимание всегда должно вытекать из понимания самой личности, ее сущности. Только подобный подход позволит вскрыть, почему данный мотив свойствен именно данному человеку. Таким путем может быть осуществлен переход от «констатации не специфичности мотива только преступления к признанию его специфичности, закономерности для конкретного индивида» [13, С. 102]. Точно зная внутренние причины, побуждающие лицо совершить насильственное преступление в отношении несовершеннолетнего члена семьи, можно более эффективно решать задачи как общей, так и индивидуальной профилактической деятельности.

Изменение мотивации человека - задача сложная, но если последовательно и комплексно заниматься ее решением, это «окажется куда более эффективным, чем любые меры наказания или угрозы их применения» [14, С. 7].

1. 
   Крайг Г. Психология развития. СПб., М.: Наука, 2000. - С.21
   
2. 
   Уголовный кодекс Республики Казахстан от 16 июля 1997 года / СПС «Юрист»
   
3. 
   Бельцов Н.И. Криминологический анализ и предупреждение преступлений, совершаемых в сфере семьи и досуга: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М.: 1996. - С.20
   
4. 
   Антонян Ю.М. Криминология. Избранные лекции. - М.: «Логос», 2004. - С. 87
   
5. 
   Тоторкулова М.А. Содержание и организация деятельности социального педагога в дошкольном образовательном учреждении по предотвращению последствий семейного насилия над детьми: Дис.... канд. пед. наук: 13.00.01. Ставрополь, 2005. - С.45
   
6. 
   Федотов И.С. Расследование детоубийств: Дис.... к.ю.н.: 12.00.09. - М.: 2003. - С.29
   
7. 
   Волкова Т.Н. Особенности женской преступности в России (криминологический анализ). - М.: Наука, 1998. - С. 18
   
8. 
   Волкова А.Е. Криминологическая характеристика и профилактика преступлений, связанных с жестоким обращением с детьми: Дис.... канд. юрид. наук: 12.00.08. М.: 1996. - С.57
   
9. 
   Миллер А. В начале было воспитание. - М.: Акад. Проект, 2003. - С. 158
   
10. 
    Сенько Т.В. Представления родителей об идеальных детях / Советская педагогика. 1991. N 1. - С.12
    
11. 
    Психологическая помощь пострадавшим от семейного насилия: Научно - методическое пособие / Под ред. Л.С. Алексеевой. М.: ГосНИИ семьи и воспитания. - М.: Наука, 2000. - С.13
    
12. 
    Ильяшенко А.Н. Противодействие насильственной преступности в семье: уголовно - правовые и криминологические аспекты: Монография. - М.: Профобразование, 2003. - С.268
    
13. 
    Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника. - М.: СПб., 2004. - С.102
    
14. 
    Кудрявцев В.Н. Мотивы преступного поведения / Юридическая психология. 2007. N 4 - С.7
    

магистрант специальности юриспруденция

Кокшетауский университет им. Абая Мырзахметова
Аннотация

Статья посвящена значению судебной практики в уголовном судопроизводстве.
Аңдатпа

Мақала соттың тәжірибесінің мағынасына қылмыстық сот ісіде арнаулы.
Annotation

The article is sanctified to the value of judicial practice in a criminal trial.
В юридической науке широко распространено понимание судебной практики как единства правовой деятельности и сформированного на его основе социально - правового опыта, то есть правоположений [7].

Судебная практика - это понятие, которое в странах романо - германской правовой системы обозначает совокупность решений судов (всех юрисдикций) по тем или иным делам. Чаще всего она обобщается в специальных сборниках, и может играть фактически роль дополнительного источника права, насыщая пробелы, которые существуют в законодательстве.

В более узком понимании этого понятия, судебная практика - это опыт и знания, которые нарабатываются специалистами в области права относительно тех или иных законодательных вопросов. Судебная практика многогранна и может охватывать многие вопросы относительно отечественной законодательной базы.

Появление положений судебной практики обусловлено, прежде всего, тем, что в процессе применения абстрактных законодательных норм в реальных жизненных ситуациях суды вынуждены толковать и конкретизировать их. В итоге формируются более конкретные правила, правоположения. «Нормы права устанавливают меру поведения, а судебная практика накапливает конкретные формы поведения в границах этой нормы» [3].

В Республике Казахстан, судебная практика, не порождая обязательных норм, оказывает определенное воздействие как на деятельность собственно судебной системы, так и на правовую систему в целом.

Во - первых, в ходе судебной практики осуществляется толкование норм законодательства применительно к конкретному делу, которое также может уточнять и конкретизировать, а, в конечном счете совершенствовать законодательство. В ходе судебной практики обнаруживаются пробелы в праве, которые восполняются через аналогию закона и аналогию права. Частое применение судами аналогии права и закона — это сигнал о необходимости внесения изменений и дополнений в законодательство. Кроме того, в процессе применения судами законодательства обнаруживаются его скрытые и явные недочеты и пороки, идет проверка на опыт жизненности и правильности того или иного отдельного закона. В результате обобщения и анализа судебной практики происходит опосредованное ее влияние на развитие законодательства, поскольку Закон «О судебной системе и статусе судей в РК» предусматривает право председателя Верховного суда вносить Президенту РК предложения по совершенствованию законодательства [8].

Если обратиться к трудам таких правоведов, как Р. Давид, К. Жоффре - Спинози [4], И.Ю. Богдановская [2], А. Барак и др. [1], то по их мнению, в странах романо - германской правовой семьи судебная практика признается пусть вторичным после закона, но источником права.

Другой способ развития законодательства — это создание судебной практикой прецедентов толкования на основе формулирования правоположений, которые могут настолько совершенствовать законо­дательство, что можно говорить даже в данном случае о правообразовательном характере судебной практики. В юридической литературе правильно отмечалось, что результаты толкования вытекают из закона, являются выводами из действующего законодательства. Однако, ведь и законы часто являются только выводами из других законов, вытекают из других законов. Тем более это можно рассматривать в инструкциях, приказах и других актах нормативного характера. Если из различных возможных толкований одно принимается как правильное и фиксируется в судебной практике, оно приобретает значение правоположения, входящего в состав объективного права. Постановления и определения Верховного суда РК по конкретному делу вызывают повторение и делаются предметом подражания. Судья охотно подчиняется авторитету судебной практики, поскольку возможная предстоящая отмена его решений, противоречащих этой практике, является тем видом принудительной санкции, которая обеспечивает применение этой практики. Это не значит, что Верховный суд, отменяя решение, указывает в качестве основания для отмены на противоречие между отменен­ным решением и судебной практикой. В качестве основания для отмены решения делается ссылка на закон, но он толкуется Верховным судом в таком смысле, в каком эта инстанция его понимает и применяет на практике.

Следовательно, судебная практика в этом смысле представляет собой определенные положения права, снабженные принудительной санкцией (угрозой отмены решения). Некоторые ученые (С. Братусь, А. Венгеров) считают, что устранение пробелов в праве путем применения аналогии закона или аналогии права является одной из функций судебной практики. Это и законотворческий процесс, поскольку суд, применяя аналогию закона или аналогию права, заполняет недостатки или пробелы в праве, то есть создает новую норму права, на основании которой решается дело [3].

В. Жуйков, сторонник судебной практики как источника права, отмечает, что недостатки и пробелы в праве были и всегда будут, как бы законодатель не хотел, или не умел принимать необходимые законы. Ведь предусмотреть все отношения, требующие законодательного регулирования, просто невозможно. Особенно ярко это проявляется в период кардинального обновления законодательного массива и в ситуациях, когда роль судебной практики в целом и как источника права, в частности, значительно повышается. Далее ученый юрист - практик отмечает, что суд, выполняя свои обязанности, устраняет недостатки, пробе­лы и противоречия в законодательстве. В то же время суд просто вы­нужден создавать право, иначе его деятельность будет не просто неэффективной, а приведет к результатам, которых общество от него совсем не ждет. Суд не будет защищать права, а, наоборот, будет способствовать нарушению этих прав. Ученый предлагает официально признать судебную практику по конкретным делам источником права [5].

Судебная практика в целом имеет немаловажное значение для правообразования в Казахстане. Изо дня в день судами разрешаются самые разнообразные споры участников конкретных правоотношений. Все эти споры в своем разрешении проходят все стадии судебного разбирательства и все инстанции, формируя массив судебной практики.

Верховный Суд Республики Казахстан как высший судебный орган в Республике Казахстан осуществляет высший судебный надзор за всеми судебными решениями по всем категориям дел. В рамках своей деятельности Верховный Суд анализирует принятые судами судебные акты, дает им окончательную правовую оценку, при необходимости корректирует их, приводя в соответствие с нормами действующего права Казахстана, следит за единообразным применением права, изучает и обобщает сформировавшуюся судебную практику по конкретным категориям дел.

По результатам изучения и обобщения судебной практики Верховный Суд Республики Казахстан на своих пленарных заседаниях принимает нормативные постановления.

С принятием Конституции Республики Казахстан 1995г. дискутируемый в юридической литературе вопрос о том, считать ли руководящие разъяснения Верховного Суда Республики Казахстан самостоятельным источником действующего права, был разрешен окончательно. В соответствии с п.1 ст.4 Конституции РК нормативные постановления Верховного Суда Республики Казахстан также признаются источником права Республики Казахстан наряду с другими источниками действующего права Республики Казахстан и являются общеобязательными [6].

В нормативных постановлениях Верховного Суда:

• 
  содержатся разъяснения и руководящие указания по разрешению тех или иных спорных вопросов в судебной практике, устранению неясностей и противоречий в применимом праве;
  
• 
  дается нормативное судебное толкование правовых норм других источников права;
  
• 
  в случае существования пробелов в законодательстве формулируются самостоятельные правовые нормы.
  

Таким образом, в целом судебная практика после ее анализа и обобщения в результате нормотворческой деятельности самого Верховного Суда Республики Казахстан и уполномоченных государственных органов в рамках их компетенции учитывается и непосредственно влияет на дальнейшее развитие и совершенствование системы права Республики Казахстан.

ЛИТЕРАТУРА

1. 
   Барак А. Судебное усмотрение. М.: Норма, 2003. - 145 c.
   
2. 
   Богдановская И.Ю. Закон в английском праве. М.: СПАРК, 2006. - 103 c.
   
3. 
   Братусь С.И., Венгеров А.Б. Судебная практика в советской правовой системе. - М.: Юридическая литература, 1975. - 66 c.
   
4. 
   Давид Р., Жоффре - Спинози К. Основные правовые системы современности. М.: БЕК, 1996. - 96 c.
   
5. 
   Жуйков В. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. М.: Инфра - Норма, 1997. - 157 c.
   
6. 
   Конституция Республики Казахстан от 30 августа 1995 г. (с изменениями и дополнениями от 02.02.2011 г.) / ИС «ПАРАГРАФ»
   
7. 
   Марченко М.Н. Общая теория государства и права. Т.2. М.: Зерцало, 1998. - 343 с.
   
8. 
   Конституционный закон РК «О судебной системе и статусе судей» от 25 декабря 2000 (с изменениями и дополнениями) / СПС «Юрист»
   

магистрант специальности юриспруденция

Кокшетауский университет им. Абая Мырзахметова
Аннотация

Статья посвящена рассмотрению понятия стадии главного судебного разбирательства.
Аңдатпа

Мақала басты соттың талғының кезеңінің ұғымының арналады.
Annotation

The article is sanctified to consideration the concept of the main judicial trial stage.
Главное судебное разбирательство - решающая стадия уголовного процесса, в которой суд первой инстанции путем рассмотрения в судебном заседании уголовного дела и применения установленных законом мер наказания к виновному в совершении преступления или оправдания невиновного осуществляет правосудие по уголовным делам [1].

В соответствии со ст. 75 Конституции правосудие в Республике Казахстан осуществляется только судом. Никто не может быть признан виновным и подвергнут уголовному наказанию иначе, как по приговору суда и в соответствии с законом. Данное положение Конституции текстуально было воспроизведено в ст. 11 УПК РК.

Из смысла данной нормы статьи вытекают следующие положения: во - первых, только суд может применить уголовный закон в принудительном порядке; во - вторых, только суд имеет право принять решение о применении меры наказания после рассмотрения дела по существу с приведением доказательств вины подсудимого в выносимом приговоре.

Законодатель, определяя главное судебное разбирательство как «главное», подчеркивает, что основной вопрос уголовного судопроизводства - вопрос о виновности и наказании решает только суд. Именно в этой стадии осуществляется судебная власть по уголовным делам в ее непосредственном значении. В этой стадии окончательно достигаются задачи уголовного процесса: изобличение и привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших преступление, справедливое разбирательство и правильное применение уголовного закона.

Социально - правовое значение стадии главного судебного разбирательства заключается в следующем.

Во - первых, в этой стадии обеспечивается надлежащая охрана прав и свобод участников уголовного процесса, интересов общества и государства.

Во - вторых, в этой стадии разрешается по существу уголовно - правовой спор между подсудимым и государством.

В - третьих, в рассматриваемой стадии наиболее полно и ярко реализуется задача воспитания граждан в духе неуклонного исполнения законов.

В - четвертых, стадия главного судебного разбирательства оказывает серьезное профилактическое воздействие на реальных и потенциальных нарушителей законов.

В судебном разбирательстве находят яркое и полное проявление все принципы уголовного судопроизводства. В рамках рассматриваемой стадии они приобретают особое общественное звучание, а некоторые из них действуют со специфическими особенностями. Такое положение обусловлено общими условиями судебного разбирательства, отличающимися по своему содержанию от общих условий досудебной подготовки материалов.

Правильное осуществление судебной власти по уголовным делам является основной задачей главного судебного разбирательства, которая реализуется в процессе рассмотрения судом уголовного дела по существу.

Каждая стадия уголовного процесса выполняет свойственные ему задачи. Но ни в одной из них, кроме главного судебного разбирательства, не могут быть решены вопросы о виновности либо невиновности лица в совершении преступления и оприменении или неприменении к лицу, признанному виновным, предусмотренной законом меры уголовного наказания. Все предшествующие главному судебному разбирательству стадии имеют большое значение, но они являются вспомогательными к главному судебному разбирательству. Деятельность суда во многом зависит от успешного проведения предварительного расследования, соблюдения всех требований уголовно - процессуального закона.

Однако было бы неправильным считать, что суд использует для разрешения дела только данные, добытые в ходе предварительного расследования, проверяя правильность и обоснованность выводов органов предварительного расследования [2].

Главное судебное разбирательство - это самостоятельное новое исследование всех обстоятельств дела, необходимых и достаточных для правильного разрешения дела, но проводимое в иных процессуальных условиях.

Выводы предварительного расследования для суда носят вероятный характер. М.С. Строгович справедливо отмечал, что: «Предварительное следствие потому и называется предварительным, что его выводы имеют не окончательный характер, признать человека виновным в совершении преступления может только обвинительный приговор суда, вступивший в законную силу» [3].

В целях правильного разрешения дела в главном судебном разбирательстве доказательства, собранные органами предварительного расследования, подвергаются самостоятельному исследованию судом с участием сторон на основе гласности, непосредственности, устности судебного процесса, и в итоге тем самым обеспечивается проверка законности и обоснованности выводов органов уголовного преследования. Для правильного разрешения уголовного дела важно обеспечить, прежде всего, всестороннее, полное и объективное исследование всех обстоятельств уголовного дела.

Кроме того, суд первой инстанции может подвергнуть исследованию те доказательства, которые предварительным следствием признаны несущественными, равно как и может отвергнуть те доказательства, которые органы следствия приняли за обоснование обвинения вины подсудимого. Суд при рассмотрении дела не связан мнением сторон и вправе по собственной инициативе принимать необходимые меры для установления истины по уголовному делу. Суд в этой стадии исследует доказательства, собранные в ходе предварительного расследования, доказательства, которые представлены сторонами непосредственно в суд, а также выявленные им самим.

Порядок главного судебного разбирательства, который установлен законом, обеспечивает максимальные гарантии правильного осуществления правосудия. Только в главном судебном разбирательстве срабатывают одновременно основные принципы уголовного судопроизводства, поскольку только у суда есть возможность тщательно проверить собранные доказательства сразу и исключить все возможные противоречия и не соответствующие действительности доказательства, возникшие и возникающие по ходу дела. Вместе с тем, чтобы выполнить поставленную перед судом задачу, закон устанавливает правовые нормы, действующие в течение всего главного судебного разбирательства, которые определяют характерные признаки этой стадии уголовного процесса. Эти правовые нормы называются общими условиями главного судебного разбирательства.

1. 
   Толеубекова Б.Х. Концептуальные аспекты системы и структуры уголовно - процессуального законодательства Республики Казахстан / Законотворческий процесс в Республике Казахстан: состояние и проблемы. Материалы Международной научно - практической конференции, 27 - 28 марта 1997. Алма - Ата, 1997. - 760 с.
   
2. 
   Бочкарев А.Е. Место и роль особого порядка главного судебного разбирательства в системе упрощенных судебных производств. - М.: Норма - К. 2005. - 235 с.
   
3. 
   Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности / Строгович М.С.; Под ред.: Савицкий В.М. - М.: Наука, 1984. - 143 c.