Медлительность Мак-Клеллана - ч. 5

Вашингтон в обороне. Болтовня о мире - ч. 5

Солдаты пошли через сожженные зноем поля, сквозь пыль и дымку жаркого летнего дня. У них была задача выбить противника из занятого им дома и сада недалеко от дороги из Силвер-Спринга. Несмотря на губительный огонь, они захватили этот пункт и отогнали пикеты неприятеля на одну милю. Потери — 280 солдат убитыми и ранеными.

Линкольн следил за развитием кровавой драмы с крепостного вала форта Стивенс. Неожиданно просвистела пуля. Упал раненный в лодыжку хирург Кроуфорд. В метре от президента другой офицер получил смертельную рану. Присутствовавшие потом рассказывали, что президент был спокоен и углублен в свои думы. Казалось, что он не сознает опасности. Он стоял под огнем неприятеля, пока, наконец, генерал Райт тоном, не допускавшим возражения, указал ему на бесполезность риска, которому он себя подвергал.

К утру армия Эрли исчезла, увозя повозки с награбленным добром, со знаменами, овеянными смелостью и славой, с деньгами в ящиках, с ботинками на ногах у тех, кто отправился в поход на север босым. Эрли беспрепятственно уходил по той же причине, по какой он пришел. «Никто его не остановил».

А почему? Для ответа потребовалась бы диаграмма, показывающая массу противоречивых указаний начальников и департаментов, большого количества фактов физического и психического свойства, медлительности, страха, зависти, соперничества. Николаи и Хэй записали: «Все жаждали начать преследование Эрли; но Грант был слишком далеко, чтобы отдать необходимые приказания, президент, верный занятой им позиции с тех пор как Грант стал главнокомандующим, не хотел вмешиваться, хотя он с душевной болью видел, что Эрли уходит совершенно беспрепятственно». Галлек считал, что он фактически был только начальником штаба министерства обороны, а не командиром, от которого ждут проявления стратегических способностей. Бен Уэйд сказал о нем: «Поставьте Галлека во главе армии в 20 тысяч, и он не спугнет трех гусынь, сидящих на яйцах в своих гнездах».

19 июля Грант телеграфно просил президента мобилизовать еще 300 тысяч человек, и Линкольн ответил: «Полагаю, что вы еще не видели приказа о призыве 500 тысяч, изданном днем раньше и, вероятно, перекрывающем вашу цифру. Всегда готов принять ваши дальнейшие предложения».

28 и 29 июля Грант и Линкольн обменялись телеграммами, из которых явствует, что они понимали щекотливый, сложный характер управления, притом настолько хорошо, что даже не решались об этом ни писать, ни телеграфировать.

В сложном сплетении взаимной ненависти кое-кто пытался уяснить себе, кто же кого больше ненавидит: чиновники федерального правительства друг друга или все они вместе южан. В Вашингтоне многие были деморализованы боязнью неизбежного поражения. Линкольн и Грант знали об этих настроениях. Грант попытался их рассеять. 1 августа он известил Галлека, что посылает Шеридана с задачей «изгнать неприятеля с занятой им территории». Линкольн одобрил действия Гранта. 3 августа он послал Гранту телеграмму: «Я читал ваше донесение, в котором вы говорите, что намерены поставить во главе действующей армии Шеридана с указанием выйти к югу от позиций неприятеля и преследовать его до полного уничтожения. Идти за ним по пятам, куда бы он ни уходил. По моему мнению, это абсолютно правильная директива войскам».