Предварительное провозглашение свободы для негров - ч. 6

Предварительное провозглашение свободы для негров - ч. 6

Декларация была обращена не только к Северной и Южной Америке, но и к Европе. В Англии из-за хлопкового голода 500 тысяч человек оказались без работы. Только в одном текстильном районе Франции 130 тысяч человек ходили без дела. И тем не менее массы в этих странах стояли за Север, а не за Юг.

Ни пресса, ни премьер Пальмерстон, ни мнение правящих классов Англии не могли повлиять на глубоко заложенный инстинкт свободолюбия масс, откликнувшихся на призыв правительства Линкольна, а не ричмондского Дэвиса. В правящих кругах пришли к выводу, что любому европейскому правительству стало труднее теперь решиться на признание Юга.

Волна ярости залила Юг. Линкольн нарушил все законы цивилизованной войны, попрал право частной собственности, он подстрекает негров убивать, насиловать, жечь — так утверждали государственные деятели, ораторы, газеты.

В последних числах этого печального сентября Линкольн признался в том, что его мучает одна загадка. Он изложил свои мысли на листке бумаги, но оставил его у себя на столе — обнародовать их он не собирался. Джон Хэй снял копию с этой записи: «Воля господа довлеет над нами. В борьбе крупных сил каждая сторона заявляет, что она действует по воле бога. Обе стороны могут ошибаться, одна из них наверняка. Как же бог может быть за и против одного и того же дела одновременно?»

Буря над кабинетом министров. Мерфрисборо - ч. 1

Сенаторы-республиканцы на тайном собрании, состоявшемся 15 декабря 1862 года, обсуждали письмо Сьюарда, написанное им шесть месяцев тому назад. Сенатор Самнэр предварительно показал это письмо Линкольну с целью узнать, одобрил ли он его содержание. Линкольн сказал, что он его впервые видит. Об этом узнали газеты и открыли огонь по Сьюарду. Радикалы настаивали на том, что это еще одно доказательство влияния Сьюарда на президента «с черного хода», парализующего лучшие намерения Линкольна.

Фесенден описал ход обсуждения письма на тайном совещании: «Мистер Уилкинсон выразил мнение, что страна погублена и дело проиграно... Мистер Сьюард, сказал он. нисколько не верил в справедливость войны, и до тех пор, пока он останется в кабинете, нельзя ожидать ничего, кроме поражения и катастрофы. После выступления Уилкинсона несколько минут царила тишина».

Сенатор Коламер видел трудность в том, что у президента в строгом смысле слова нет настоящего кабинета министров. Фесенден сказал, что долг сенаторов разобраться в этом кризисе и действовать с большой осторожностью, чтобы не вызвать смятения в стране и не ослабить позиции президента.

Браунинг в своем дневнике отметил, что «старина Бен Уэйд в долгой речи потребовал, чтобы сенат в полном составе пошел к президенту и настоял на отстранении Сьюарда...»

На следующий день тайное собрание избрало делегацию из девяти. Она должна была «предложить президенту изменить политику и сделать перестановки в кабинете; это увеличит единство и силу правительства».

Тайное собрание еще не закончилось, а сенатор Престон Кинг уже спешил к Сьюарду, чтобы все ему рассказать. Сьюард пожевал сигару и сказал:

— Они могут принимать в отношении меня какие угодно решения, но поставить президента в ложное положение я не дам.

Он тут же написал президенту записку, в которой просил о немедленной отставке. Через пять минут Кинг передал записку президенту в руки. Линкольн удивленно посмотрел на Кинга и спросил:

— Что это означает?

Кинг рассказал ему о событиях дня.

Конгрессмен Чарльз Седжвик из Сиракуз, штат Нью-Йорк, юрист, написал жене: «Я пошел к президенту вместе с Тадом Стивенсом и Конклином. Мы настаивали на том, чтобы президент принял отставку Сьюарда. С обычной для него ловкостью и хитростью Сьюард тут же после подачи в отставку начал засылать к президенту своих друзей, чтобы те его запугали и заставили отказаться от принятия отставки Сьюарда. Именно этому его плану я и хотел противодействовать... Боюсь, что президент нуждается в помощи... Я думаю, что лучше будет, если ты это письмо пока никому показывать не будешь».

Декабрьским вечером делегация посетила Линкольна. Пришли Коламер, Уэйд, Граймс, Фесенден, Трамбул, Самнэр, Гарис, Помирой и Гоуард.

Буря над кабинетом министров. Мерфрисборо - ч. 2

Бен Уэйд поднялся, чтобы указать, что военные дела были переданы в руки людей, которым война и ее цели безразличны. Встали Граймс и Гоуард и прямо сказали, что Сьюард не пользуется доверием. Фесенден начал с того, что сенат верит в патриотизм и честность президента и не претендует на то, чтобы диктовать ему в вопросе о составе кабинета. Он подчеркнул, что, по мнению общества, министр иностранных дел идет не в ногу с большинством министров.

Встал Самнэр. Он сказал, что Сьюард позволил себе в официальном письме высказаться непочтительно и оскорбительно о конгрессе и посылал документы, не показывая их президенту, с содержанием которых президент не согласился бы. Президент ответил, что Сьюард прочитывал ему свои документы, прежде чем отсылать их, но на заседании кабинета их обычно не оглашали. Он не помнил письма, о котором говорил Самнэр.

«Беседа продолжалась три часа,— отметил Фесен-ден, — но никакие конкретные решения не принимались...» Президент обещал рассмотреть заявление, поблагодарил за тон разговора и доброе отношение делегации.

В пятницу 19 декабря утром Линкольн созвал кабинет. Пришли все, кроме Сьюарда. Президент рассказал о визите делегации конгресса. Министры обменялись мнениями. Линкольн попросил кабинет собраться совместно с делегацией. Уэллес отметил, что это понравилось Чэйзу. Президент просил прийти в 7.30 вечера.

Появились слухи, что Сьюард подал в отставку. Побывавшие у него на дому застали Сьюарда за упаковкой книг и документов — он собирался уехать к себе домой в Оберн в штате Нью-Йорк.

Когда делегация пришла в тот же вечер в Белый дом, сенаторы не знали, что Линкольн подготовил для них встречу с кабинетом. Президент просил их принять участие в свободном и дружеском разговоре с министрами на равных для всех трех сторон началах и поинтересовался, имеются ли у них возражения. Фесенден отметил: «У комитета не было возможности посоветоваться, и возражений не последовало».

Во вступительном слове президент подчеркнул, что действительно заседания кабинета созывались не очень регулярно, причиной чему была нехватка времени. Все же большая часть важных вопросов обсуждалась в достаточной мере; о том, что среди министров нет единства, ему ничего не известно. Он полагал, что Сьюард добросовестно помогал в ведении войны, никому не мешал, обычно читал ему всю свою официальную корреспонденцию, иногда советовался с Чэйзом. Затем он просил министров высказаться.

Чайз горячо, даже несколько запальчиво протестовал против встречи с сенаторами: если бы он знал, что его здесь будут допрашивать, он не пришел бы. Однако он подтвердил, что важные вопросы обычно обсуждались на заседаниях кабинета, хотя и не в той мере, в какой было бы желательно. Кабинет действовал в полном согласии. Ни один министр не выступал против какого-либо решения после того, как оно было принято.