Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Лингвокультурологический аспект изучения языковых явлений
жүктеу/скачать 2,24 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Гендерный аспект исследований в лингвокультурологии
1.1. Лингвокультурологический аспект изучения языковых явленийВ последнее время чрезвычайно актуальными стали исследования языка в плане его взаимодействия с культурой. Развитие лингвокультурологического направления обусловлено стремлением к осмыслению феномена культуры как специфической формы существования человека в обществе и мире. При этом особо стоит подчеркнуть научный характер осмысления тех фактов, которые до сих пор носили философский характер. Научный подход наиболее четко проявил себя в понимании культуры как семиотической системы, которая, с одной стороны, концентрирует в себе некоторый объем полезной для общества информации, а с другой стороны, предстает как инструмент добывания этой информации и удовлетворения в ней самого общества. Структурой, обслуживающей культуру, является язык, то есть, по словам Г.В. Драча, «она образует определенную систему знаков» (Драч 2001: 93). Знаками является любое материальное выражение – слова, вещи и т.д., – которое имеет значение и может служить средством передачи смысла. Отсюда мы, вслед за Ю.В. Лотманом и Г.В. Драчом, определяем коммуникационную или символическую природу культуры. Лингвокультурология как самостоятельное направление оформилась в 90-е годы ХХ века. Термин «лингвокультурология» появился в связи с работами фразеологической школы, возглавляемой В.Н. Телия, работами Ю.С. Степанова, А.Д. Арутюновой, В.А. Воробьева и других исследователей. Право на самостоятельность лингвокультурология приобрела благодаря наличию категориального аппарата – системы базовых терминов. Основу ее категориального аппарата составляют понятие «языковой личности» и «концепта». В.А. Маслова определяет это направление следующим образом: «Лингвокультурология – это отрасль лингвистики, возникшая на стыке лингвистики и культурологии и исследующая проявления культуры народа, которые закрепились в языке» (Маслова 2001: 9). Это направление выводит культуру и язык на равнозначный уровень, где культура понимается как содержание, а язык как форма существования данного содержания. По мнению С.Г. Воркачева, лингвокультурология является самым молодым ответвлением этнолингвистики «или же, если воспользоваться «химической» метафорой, это новейшее молекулярное соединение в границах последней, отличное от всех прочих своим «атомарным составом» и валентными связями: соотношением «долей» лингвистики и культурологии и их иерархией» (Воркачев 2001: 64). В своей работе «Основные постулаты лингвокультурологии» В.Н. Телия отмечает, что предметом современной лингвокультурологии является изучение и описание семантики языковых знаков (его номинативного инвентаря и текстов) в их живом, синхронно действующем употреблении, которое формируется на основе взаимодействия двух разных предметных областей – языка и культуры, так как каждый субъект одновременно является и субъектом культуры (Телия 1999: 14). Отсюда вытекают и задачи данной дисциплины: изучение и описание взаимоотношений языка и культуры, языка и этноса, языка и народного менталитета. «Лингвокультурология представляет лингвокультуру как линзу, через которую исследователь может увидеть материальную и духовную самобытность этноса - Volksgeist В. фон Гумбольдта и Г. Штейнталя» (Воркачев 2001: 68). В любом народе изначально заложены разные способы к познанию мира. Это связано с духовной культурой, складом мышления определенного общества, языком. Отсюда следует, что каждый человек, так или иначе, относит себя к определенному этническому образованию. Культура каждого этноса состоит из сложного комплекса знаний. Обычаи, ритуалы, традиции, искусство, ремесла, социальные отношения образуют культуру. Язык, в свою очередь, является способом проникновения в современную ментальность нации, а также в мировоззрение людей давно минувших лет. Лингвокультурология ориентируется на новую систему культурных ценностей, выдвинутых новым мышлением, современной жизнью общества, на полную, объективную интерпретацию фактов и явлений и информацию о различных областях культурной жизни страны. Эта объективная и целостная интерпретация культуры народа требует от лингвокультурологии системного представления культуры народа в его языке, в их диалектическом взаимодействии и развитии, а также разработки понятийного ряда, способствует формированию современного культурологического мышления. По утверждению В.Н. Телия, первостепенными задачами лингвокультурологии являются: «выявление способности носителей языка к культурно-языковой интроспекции; изучение когнитивно-языковых механизмов осуществления или референции языковых знаков к концептам культуры; исследования и описания способов ментально-языковой рефлексии над этой референцией; обнаружение в дискурсивных практиках различного типа индивидуальной или коллективной идентификации с установками культуры». Главной целью лингвокультурологии является выявление «повседневной» культурно-языковой компетенции субъектов лингво-культурного сообщества и изучение на этом фоне культурного самосознания, или ментальности, как отдельного субъекта, так и сообщества в его полифонической целостности (Телия 1994: 81). Основной же задачей лингвокультурологии является раскрытие ментальности народа и его культуры посредством языка. По замечанию В.В. Воробьева, предметом лингвокультурологии являются национальные формы бытия общества, воспроизводимые в системе языковой коммуникации и основанные на его культурных ценностях, все, что составляет «языковую картину мира», а основным объектом лингвокультурологии – взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в процессе его функционирования, а также изучение интерпретации этого взаимодействия в единой системной целостности (цит. по: Ушакин 1999: 80). В.А. Маслова выделяет в лингвокультурологии «единицы языка, которые приобрели символическое, эталонное, образно-метафорическое значение в культуре и которые обобщают результаты собственно человеческого сознания – архетипического и прототипического» (Маслова 2001). По ее мнению, эти языковые единицы представлены в мифах, легендах, ритуалах и обычаях, обрядах и поверьях и закреплены в языке, художественных текстах, фразеологизмах, безэквивалентной лексике и лакунах, метафорах, эталонах, стереотипах, символах, пословицах и поговорках, речевом поведении и др. Определение сущности культуры как информации, по словам Ю.М. Лотмана, влечет за собой постановку вопроса об отношении культуры к основным категориям ее передачи и хранения, и, прежде всего, к понятиям языка и текста. «Культура – знаковая система, определенным образом организованная. Именно момент организации, проявляющийся как некоторая сумма правил, ограничений, наложенных на систему, выступает в качестве определяющего признака культуры» (Лотман 2001: 395). Французский этнолог К. Леви-Стросс, определяя понятие культуры, подчеркивает, что там, где есть Правила, начинается Культура. Определение культуры как подчиненной структурным правилам знаковой системы позволяет взглянуть на нее как на язык в общесемиотическом значении этого термина» (Лотман 2001: 396). Тема языка становится центральной в философии Хайдеггера. Мысль Хайдеггера об этом заключена в следующем высказывании Г.В. Драча: «Мысль дает бытию слово: в жилище языка обитает человек. Мыслители и поэты – хранители этого жилища» (Драч 2003: 40). Человек из простого хранителя истины бытия становится «живым существом» с языком как средством общения и передачи культурного наследия. Итак, материалом для изучения культурных феноменов является язык в его живом функционировании в дискурсах различных типов: в разговорном языке, в художественной литературе, в политических риториках. Фиксирование информации и внесение ее в коллективную память происходит благодаря текстам, т.к. культурное освоение мира человеком происходит через изучение его языка. Текст, по мнению Л.Н. Мурзина, не является наивысшим уровнем языка, но культура воплощается и опредмечивается в текстах. Поскольку уровень культуры надстраивается над текстом, их взаимодействие оказывается более тесным (Мурзин 1994: 164). Мир познаваем через языковые формы, следовательно, представления человека не отражают ту реальность, которая находится за пределами языка. Весьма убедительны по данному положению доводы С. де Бовуар о том, что в сознании каждого запечатлена некоторая совокупность текстов, которые определяют отношение человека к действительности, его поведение опосредуется дискурсивной практикой. Если сознание уподоблено тексту, человек как субъект «растворяется в текстах-сознаниях, составляющих великий интертекст культурной традиции (Бовуар де 1997). Язык и культура рассматривались как автономные семиотические системы. На данном этапе активно изучается их взаимодействие, обусловленное антропологическим характером, соотнесенностью с познавательной и коммуникативной деятельностью. «Культурологи и лингвисты до самого последнего времени обнаруживали мало точек соприкосновения в своих науках. Культурологи видели в культуре феномен, достаточно независимый от языка, а лингвисты считали, что, изучая язык, можно игнорировать его культурологическую сторону как малосущественную. Лишь с развитием антропологии … появилась возможность сблизить данные науки, поскольку человек и есть важнейшее связующее звено между языком и культурой» (Мурзин 1994: 160). Обобщая вышеизложенное, можно определить основную задачу лингвокультурологии - раскрытие менталитета народа и его культуры посредством языка. Язык является единственным средством, способным помочь проникнуть в сферу ментальности. В свою очередь язык можно изучать как феномен культуры, когда он является её выразителем. Взаимодействие их происходит на основе культурной коннотации, которая возникает как результат интерпретации ассоциативно-образного основания фразеологической единицы (ФЕ) или метафоры, посредством соотнесения его с культурно-национальными эталонами или стереотипами. Проблема взаимоотношения языка, культуры и этноса не нова. Ещё в начале XIX века их пытались решить немецкие учёные братья Гримм, идеи которых нашли своё развитие в России в 60 – 70-х годах XIX века. Широкое распространение получили идеи В. Гумбольдта, где язык есть «народный дух», «само бытие» народа (Гумбольдт 1985: 27). С полным правом можно сказать, что фундаментом для лингвокультурологии выступила в данном аспекте этнолингвистика, основные задачи которой сводятся к реконструкции отраженных в языке культурных, народно- психологических и мифологических представлений и «переживаний» в их диахроническом движении, дающем богатейший материал для сопоставления культур. Этнолингвистика «учитывает, - как указывает Н. И. Толстой, - прежде всего специфические – национальные, народные, племенные – особенности этноса» (цит. по: Телия 1999: 16). Этнолингвистика и по времени её становления как особой дисциплины и по временному срезу её материала предшествует лингвокультурологии. Поскольку в большинстве случаев человек имеет дело не с самим миром, а с его репрезентациями, с когнитивными картинами и моделями, то мир предстаёт сквозь призму культуры и языка народа, который видит этот мир. Каждый человек принадлежит к определенной национальной культуре, включая национальные традиции, язык, историю, философию, литературу. Пользуясь термином В. Красных, мы говорим в данном случае о национально-культурном пространстве (Красных 2001: 206). Язык является способом проникновения не только в современную ментальность нации, но и в мировоззрение людей давно минувших лет. Следовательно, он является системой создания, хранения и использования информации в системе знаков, используемых обществом, в которых зашифрована социальная информация, то есть вложенные людьми содержание, значение, смысл, наследуемые памятью коллектива (Лотман 2001: 396-397). Что же есть культура? Практически невозможно дать единое непротиворечивое определение культуры из-за её антиномичности, то есть единства двух противоположных, но одинаково хорошо обоснованных суждений о культуре. Так, например, приобщение к ней способствует социализации личности и в то же время создаёт предпосылки для её индивидуализации. Культура существует как процесс сохранения традиций, но она непрерывно нарушает нормы и традиции, получая жизненную силу в способности к самообновлению, проявлению новых форм. Прежде всего, необходимо отметить, что слово «культура» употребляется в самых разных значениях. В настоящее время насчитывается более 500 различных определений культуры. Такое многообразие определений обусловлено тем, что культура включает в себя и отражает все стороны человеческой деятельности. В широком понимании «культура» - это всё, что создано человеком. Она делится на материальную и духовную части. Культура – многоаспектное социальное явление с присущей только ей законами, со своей логикой развития. Вместе с духовным развитием общества претерпевает изменения и культура. Но существуют также непреходящие ценности, передаваемые от поколения к поколению. В данном случае речь идет об уникальности каждой отдельно взятой культуры, этнической культуре. Итак, культура – это система создания, хранения, использования и передачи информации субъектом, основанная на системе установок, предписаний, ценностей и норм, это наследственная память коллектива людей, присущая конкретному народу, которая «живёт» в диалоге с другими народами. «Неотъемлемой частью культуры является язык. Национальные особенности мышления и поведения фиксируются в знаках языка и, тем самым, отражаются в нём» (Белянин 2003: 151). То есть, выражаясь иными словами, своеобразие культуры сказывается в некоторых особенностях лексики, грамматики и особенностях стилистического уклада языка. Как уже отмечалось, центральное место в лингвокультурологии занимает человек как носитель языка и культуры, национальной ментальности. Ментальность по А. Я. Гуревичу есть способ видения мира (Гуревич 2001). Это миросозерцание в категориях и формах родного языка, которые соединяют в себе интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях. Ментальность – это незримый минимум духовного единения людей, без которого невозможна организация любого общества. Это частичное, аспектное проявление менталитета в повседневности. Ведь так и говорят: ментальность человека и менталитет народа. Ментальность каждого народа неразрывно связана с условиями жизни носителей языка, культурой и традициями. Говоря о её воплощении в «языке культуры» - в пословицах, поговорках, стереотипах - при анализе последних в лингвокультурологическом аспекте необходимо обращать внимание на раскрытие культурно–значимого смысла, который позволяет осуществить не «буквальное», а «скрытое» прочтение, когда культурная информация языковых знаков имеет имплицитный характер. Это позволяет раскрыть картину культурно-национального миропонимания, которая служит эталоном духовного единения людей, без которого невозможна организация любого общества. Говоря о ментальности, необходимо затронуть в связи с этим и менталитет. Само слово «менталитет» происходит от английского «mentality» и означает «умственные способности», «умственное развитие», «психика» (Калмырзаев 2000: 30). Менталитет – категория, которая отражает внутреннюю организацию и дифференциацию ментальности, склад ума, склад души народа. Менталитет - это глубинная структура сознания, зависящая от социо–культурных, языковых, географических и других факторов. Характеризуя менталитет, автор статьи «Архетипы казахского менталитета» Ф. Жармакина сравнивает его с мощной силой, законами грамматики родного языка, по которым мы формируем наш язык и речь. «Менталитет – это историческое и культурное apriori, поскольку он предопределяет мировосприятие отдельного человека» (Жармакина 2003: 150). Питирим Сорокин замечает по поводу менталитета: «Мы живем мертвыми, нами управляют все поколения, когда–то жившие раньше нас» (цит. по: Жармакина 2003: 151). Идентичность менталитета всех его носителей обусловлена общностью социальных условий, при которых формируется содержание менталитета нации. Как уже отмечалось, относительно недавно появившееся в современной лингвистике рассматриваемое направление ориентируется в решении своих задач на культурный фактор в языке и на языковой фактор в человеке. По мнению С.Г. Воркачева, язык самым непосредственным образом связан с выражением личностных качеств человека, а в грамматической системе многих естественных языков (славянских, армянском, испанском, румынском, старофранцузском) закреплено отношение к личности в той или иной ипостаси (Воркачев 2001). В этой связи немаловажно уделить внимание понятию «языковая личность». Прежде всего, под «языковой личностью» понимается человек, носитель определенного языка, так называемый «семантический фоторобот», составляемый на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в словаре – личность словарная, этносемантическая (Воркачев 2000: 67). С позиции антропоцентрической парадигмы человек познает мир через осознание себя, своей теоретической и предметной деятельности в нём (Маслова 2001: 6). Язык и культура исследуются «изнутри» носителя языка, владеющего культурой. Таким образом, лингвистическая проблематика обратилась к человеку, к его месту в культуре, ибо он, являясь носителем национальной ментальности и языка, по праву занимает центральное место как языковая, речевая, коммуникативная личность. Через осознание самого себя, по мнению В.А. Масловой, человек затрагивает своё «Я»: «Я» – физическое, «Я» – социальное, «Я» – интеллектуальное, «Я» – эмоциональное, «Я» – речемыслительное. Все ипостаси «Я» имеют различные формы манифестации: социально-психологическую, информативную, эмоциональную и т.д. Ю.М. Лотман пишет, что структура «Я» - один из основных показателей культуры (Лотман 2001: 127). Казалось бы, в процессе социализации личности идёт процесс включения её в мир, но ей одновременно присуще и выделение себя из него, чтобы идентифицировать самого себя. Антропоцентрическая парадигма выводит на первое место человека, а язык – его важнейшая составляющая, ибо человек немыслим вне языка. Поэтому для лингвокультурологии представляет интерес не человек вообще, а человек в языке (Маслова 2001: 114). Современная наука интересуется человеком как личностью, обладающей внутренним миром, становление которой происходит в процессе социализации. Особая роль отводится и её индивидуализации, когда личность выступает в роли субъекта лингвокультурного сообщества. «Языковая личность существует в пространстве культуры, отражённой в языке, в формах общественного сознания на разных уровнях, в поведенческих стереотипах и нормах, в предметах материальной культуры» (Маслова 2001: 119). Ю. Караулов разработал трёхуровневую модель языковой личности. Первый уровень – вербально-семантический – отражает степень владения обыденным языком. Второй уровень – когнитивный, на нем происходит актуализация и идентификация релевантных знаний и представлений, присущих социуму. Третий уровень, прагматический, включает в себя выявление и характеристику мотивов и целей, движущих развитием языковой личности (Маслова 2001: 118-119). Индивид превращается в языковую личность, реализуя культурно-исторические знания всего общества, активизируя свою речемыслительную деятельность по нормам и эталонам, заданным той или иной этноязыковой культурой, усваивая законы социальной психологии народа. Каждый язык имеет особую картину мира, и языковая личность организовывает содержание высказывания в соответствии с этой картиной. Как писал В.Г. Белинский, «специфические особенности менталитета проявляются как национальное своеобразие мыслительной деятельности большинства представителей этноса, особое качество их ума или выражают их особую манеру понимать вещи. Каждый народ, в соответствии со своим менталитетом, привыкает смотреть на мир под собственным углом зрения» (цит. по: Калмырзаев 2000: 31), и, можно продолжить эту мысль, выражает свое видение собственными категориями. Язык позволяет проникнуть нам в сферу менталитета того или иного народа, т.к. она актуализируется в наиболее важных культурных концепциях языка. Язык является важнейшим способом формирования и существования знаний человека о мире. Совокупность же этих знаний, которые запечатлены в языковой форме, представляют собой «языковую картину мира». Как писал в своё время В. Гумбольдт, национально-культурное «присвоение» мира происходит под воздействием родного языка, так как мы можем подумать о мире только в единицах своего языка, пользуясь его концептуальной сетью, то есть, оставаясь в круге, описанным вокруг нас языком (Гумбольдт 1985). Поэтому разные нации, пользуясь разными инструментами концептообразования, формируют различные картины мира, являющиеся, по сути, основанием национальных культур. ЯКМ становится с самого рождения ребенка «исходным коммуникативным ресурсом для каждого», той базой, из которой по мере необходимости извлекается готовый стройматериал для осуществления речевой деятельности. Сложившаяся и представленная в сознании современного человека ЯКМ помогает ему в осуществлении им разного рода когнитивных процессов, участвует в когнитивной деятельности, оказывает влияние на ментальную или же мыслительную деятельность человеческого разума (Кубрякова 1999: 7). ЯКМ вербализирует сумму представлений человека о мире как таковом и о самом себе, она объективирует большую часть этих представлений, выступает в каждый момент своего исторического развития в функции, регистрирующей и как бы инвентаризирующей всё накопленное коллективом говорящих на данном языке. Л. Вайсгербер отмечал, что под ЯКМ понимается сокровище знаний, понятий и форм мышления, убеждений и оценок. Картина мира создаётся отражающей деятельностью мышления и представляет собой чрезвычайно сложное явление. Она необычно вариативна, изменчива, непостоянна. Одновременно в ней есть элементы общности, обеспечивающие взаимопонимание людей (Сулейменова 1989: 150). ЯКМ обладает способностью реагировать на меняющиеся условия существования народа, а, следовательно, медленно и постепенно меняться. В противном случае она никогда не могла бы идти в ногу с развитием сознания и мышления. Гендерный аспект исследований в лингвокультурологииКак отмечалось выше, своим происхождением лингвокультурология обязана интенсивно развивающейся со второй половины 90-х годов ХХ века антропологически ориентированной лингвистике, составляющей самостоятельную лингвогуманитарную парадигму. В качестве своего объекта лингвокультурология имеет две знаковые системы - язык и культуру, которые в свою очередь представляют неразрывно связанные между собой социальные феномены. Язык является формой отражения действительности, окружающей человека. «Культуру можно определить как то, что данное общество делает и думает. Язык же есть то, как думают» (Сепир 2001: 193). Отвечая современным требованиям лингвистики и культурологии (Н.Д. Арутюнова, В.В. Воробьёв, В.И. Карасик, Н.А. Красавский, В.А. Маслова, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия), изучением человека и его взаимодействия с окружающим миром, зафиксированного в сознании в виде понятий, образов и поведенческих актов, занимается лингвокультурология. При изучении общества, культуры, человека в нём часто затрагивается и гендерный аспект как социокультурное явление. Именно лингвокультурологические и межкультурные исследования выявляют культурную специфику гендера, общее и особенное в его конструировании в зависимости от языка и культуры общества, что позволяет также установить степень андроцентризма разных языков и культур (Кирилина 1997). Исследования Р. Лакофф в области гендерной лингвистики обогатили это научное направление и явились ее основными положениями: - гендер является социокультурным конструктом, - изучение гендерной специфики речевой коммуникации должно включать в себя учет таких параметров коммуникативной ситуации, как социальный статус коммуникантов, - изучение гендера невозможно без учета этнокультурных традиций. Приведем несколько определений понятия «гендер». Гендер – это социальный конструкт, набор характеристик, определённых культурой общества, которые идентифицируют социальное поведение мужчин и женщин и отношения между ними. Гендер конструируется через определённую систему социализации, разделения труда, принятые в обществе культурные нормы, роли и стереотипы. Гендер – инструмент для понимания социальных процессов (Пушкарева 2002: 60). Гендер – система межличностного взаимодействия, посредством которого создается и воспроизводится представление о мужском и женском как категориях социального порядка (Пушкарева 1999: 97). Гендер – междисциплинарная интрига, в основе которой сплетается множество наук о человеке (Халеева 2002: 7). Действительно, «круг наук, включающихся в гендерные исследования, необычайно широк: философия, социология, демография, экономика, политология, филология и социолингвистика, семиотика, этнография, культурология и другие науки» (Шабурова, Воронина 2001: 16). Гендер представляет интерес в том числе и для лингвистов, так как он, наряду с культурным, охватывает и психологические, социальные аспекты. Гендерные исследования – новая междисциплинарная область научных исследований, в которой анализ языковых структур позволяет выявить культурную специфику и дает ценный материал в первую очередь для наук, имеющих прикладной характер, в нашем случае для лингвокультурологии, образованной на стыке лингвистики и культурологии. Так, именно в лингвистике формируются и интенсивно развиваются новые направления исследований, которые опираются на антропоцентрический подход к изучению языковых явлений. В фокусе внимания гендерных исследований находятся разные аспекты «языка в действии». Это, например, следующие проблемы: Гендерные различия в вербальной и невербальной коммуникации мужчин и женщин; Характерность определённых форм в речи мужчин и женщин (специфичность интонирования, характерный выбор слов, синтаксические и стилистические различия); Разность образцов разговорной речи, например степень активности в диалоге. Национально-культурная обусловленность гендерных отношений. Одной из актуальных задач гендерной лингвистики является обнаружение и описание национально-культурной специфики языковых явлений. Гендерной лингвистике предшествовала феминистская критика языка (ФЛ), представительницы которой (С. Бовуар, Р. Лакофф, З. Тремель-Плетц, Л. Пуш и др.) доказали наличие асимметричности языковой системы. Гендерные исследования – изучение мужского и женского поведения, изучение фундаментальной для человеческой культуры оппозиции, мышления, общения, отношения общества к личности и возможности её самореализации в зависимости от полоролевых стереотипов, создаваемых не природой, а самим обществом, а также систему доминирования в обществе. Сам термин «гендерные исследования» (gender studies) появился в 80-е годы ХХ-го века, когда в университетах Северной Америки были открыты соответствующие факультеты и кафедры. Тогда же в Западной Европе появляются ассоциации и научно–исследовательские центры, ведущие разработки по гендерной проблематике (Ярская-Смирнова 2001: 17). В развитии гендерных исследований Е. Ярская-Смирнова выделяет четыре этапа. В конце 60-х начале 70-х годов открыта первая программа женских исследований в университете Сан-Диего. В рамках традиционных дисциплин (литература, история, философия, социология, психология) возникло «изучение женщины». Начало 1980-х годов характеризуется вторым этапом – институализации гендерных исследований. В этот период происходит интеграция гендерных исследований в высшее образование и развитие так называемых «гендерно сбалансированных учебных планов» посредством введения новых знаний о женщинах в традиционные социальные и гуманитарные дисциплины. Большая работа в данной области проводится одним из крупных вузов Казахстана – Казахским государственным женским педагогическим институтом (КазГосЖенПИ). С 2001-2002 учебного года введена учебная дисциплина «Гендер», имеющая целью ознакомление с историей и теорией гендера, а также ставящая перед собой практические задачи. Публикуются первые хрестоматии и антологии по гендерным исследованиям. Именно в этот период определяется одна из задач гендерных исследований: поиск недостающей информации о женщинах. Процесс институализации женских исследований вызвал к жизни дискуссию, которая продолжается и сегодня как в рамках не только традиционных, так и ряда других наук: культурологии, лингвокультурологии. Учитывая тот факт, что данная дисциплина использует информацию о женщинах из других дисциплин, принято считать гендерные исследования междисциплинарной наукой. Третий этап в развитии гендерных исследований пришелся на середину 80-х годов и характеризуется продолжением реструктуризации учебных программ в заданном направлении. Начиная с этого периода, феминизм продолжает развивать мультикультурную перспективу с учетом опыта женщин всех рас, этнических групп, социальных слоев и сексуальных направлений. Четвертый этап – перспективы глобализации (1990-е годы). Распространение образовательных программ и исследовательских проектов по проблемам женщин и гендера в различных странах привело к интенсивному обмену информацией, опытом между учеными и преподавателями. Образовательные программы приобрели международную, глобальную ориентацию, делая акцент на вопросы политики, социально-экономического развития, работы, семьи (Ярская-Смирнова 2001: 20-25). По словам А. Кирилиной, специфика современного состояния лингвистической гендерологии состоит в малой разработанности общетеоретических основ предмета и недостаточной согласованности – а в ряде случаев и противоречивости – в применении понятийного аппарата. Вместе с тем, необходимо систематизировать знания, полученные на материале других языков и культур. Предстоит задача по инвентаризации гендерно релевантных, выразительных возможностей языка. На сегодняшний момент в российском языкознании уже имеется ряд отдельных исследований, представляющих интерес для лингвистической гендерологии (А.В. Кирилина, Н.Л. Пушкарева, Е. Горошко). Немецкие ученые З. Тремель-Плетц, Л. Пуш, К. Оперман, Е. Вебер внесли весомый вклад в изучение проблемы языковой и речевой асимметрии и развитие феминистской лингвистики. В казахстанской лингвистике на данный момент отсутствует теоретическая разработанность проблемы в русле лингвистики. Больший уклон в изучении гендера отводится чаще философским, социально-политическим и экономическим аспектам. В центре внимания гендерных исследований в рамках лингвокультурологии находится языковая выраженность культурных и социальных факторов, определяющих отношение общества к мужчинам и женщинам, поведение индивидов в связи с принадлежностью к тому или иному полу, представления о мужских и женских качествах, закрепленные в стереотипном сознании – все то, что переводит проблематику пола из области биологии в сферу социальной жизни и культуры. Таким образом, мужественность и женственность рассматриваются не как природный фактор, а как концепты культуры. Выявление гендерной специфики концептов «женщина-мужчина» позволит установить особенности культурно–национального мировидения и прояснить связь между менталитетами казахского, русского и немецкого народов. Гендерный аспект в лингвокультурологии призван заниматься культурной обусловленностью пола, механизмами культурной репрезентации пола, а также анализом языка с целью выявления в нем манифестации гендера. Одной из основных задач лингвокультурологии является изучение механизмов и межпоколенной трансляции стереотипов национального мировидения в обыденном сознании, а также поэтапная реконструкция культурных установок и характерологических черт менталитета народа-носителя языка. Привлечение в подобных исследованиях гендерного знания позволяет добиться адекватности и надежности формируемых наблюдений (Пушкарева 2002: 60). Лингвокультурологический анализ позволяет реконструировать и описать коллективные представления об идеале и антиидеале мужчины и женщины, закрепленные в сознании народа. К основным характерологическим свойствам этих концептов относятся такие, как возрастные, психофизические, функциональные, интеллектуальные свойства и состояния, характеристика речевого поведения, различные формы деятельности, связанные со свойствами личности и т.д. Материалом для подобных исследований являются тексты различных уровней: фразеологические единицы – идиомы, устойчивые выражения, паремии, т. е. материал, пополняющий сферу концептуализации базовых терминов культуры за счет образно-мотивированного содержания. Они способны играть роль стереотипов культурного мировидения – его эталонов, обычаев и др., и в этом качестве они выступают как языковые экспоненты культурных знаков. Наиболее важные для данной работы понятия – это те, с помощью которых может быть представлена культурная информация в языковых единицах: культурные концепты, ментальность, культурные традиции, язык культуры. жүктеу/скачать 2,24 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|