Не навреди. Истории о жизни, смерти и нейрохирургии

глазу  моментально  появляется  крошечная  вспышка.  Она  была  еле
уловимой  и  уже  через  две  недели  полностью  исчезла.  Но  спустя  еще
несколько недель я обратил внимание, что в левом глазу чуть ниже линии
зрения  порой  возникает  светящаяся  дуга,  которая  появляется  и  пропадает
без  какой-либо  очевидной  причины.  Меня  это  слегка  встревожило,  но,
поскольку симптомы были на грани восприятия, я не стал воспринимать их
всерьез,  хотя  и  не  мог  отделаться  от  мыслей  о  пациентах,  чьи  опухоли
мозга  порой  давали  о  себе  знать  такими  вот  незначительными
нарушениями  зрения.  В  конце  концов  я  списал  все  на  стресс  из-за
назначенной главврачом встречи, на которой, судя по всему, меня должны
были в очередной раз отчитать за доставленные неприятности.
Однажды  вечером  я  вел  машину,  как  вдруг  в  левом  глазу  начался
фейерверк из световых вспышек, быстрых, словно метеор. Приехав домой,
я обнаружил, что глаз выглядит так, будто в него залили тушь, разводы от
которой  теперь  медленно  кружились  внутри.  Это  уже  был  довольно
серьезный  симптом,  хотя  и  совершенно  безболезненный.  Будучи
студентом,  я  не  заострял  внимания  на  офтальмологии,  поэтому  плохо
понимал,  что  происходит,  но,  потратив  несколько  минут  на  поиски  в
Интернете,  обнаружил,  что  у  меня,  оказывается,  отслойка  стекловидного
тела. Иными словами, стекловидное тело – прозрачная студенистая масса,
заполняющая  глаз  сразу  за  хрусталиком,  –  отошло  от  стенки  глазного
яблока.  Из-за  моей  сильной  близорукости,  как  я  узнал,  существовала
вероятность того, что отслойка стекловидного тела спровоцирует отслойку
сетчатки,  которая,  в  свою  очередь,  может  привести  к  полной  слепоте  в
этом глазу.
Огромное  преимущество  моей  профессии  заключается  в  том,  что
можно  практически  мгновенно  получить  медицинскую  помощь  от  друзей,
избежав всех тех мучений, через которые проходят обычные пациенты: не
нужно  выстаивать  длинную  очередь  в  местном  отделении  экстренной
медицинской помощи, дожидаться приема у терапевта или, что еще хуже,
отчаянно дозваниваться до своего семейного врача в его свободное время.
Я позвонил коллеге-офтальмологу, и мы договорились, что он примет меня
рано утром на следующий день, в воскресенье. Итак, назавтра я отправился
в  больницу,  где  мы  оба  работали.  Я  ехал  на  машине  по  пустым  улицам,  а
тем  временем  зрение  мое  то  и  дело  затуманивалось  из-за  облака  черной
крови  в  левом  глазу.  Офтальмолог  осмотрел  его  и  заключил,  что  у  меня
началась  отслойка  сетчатки.  В  те  дни  у  меня  еще  имелась  обширная
частная практика и я мог себе позволить частную медицинскую страховку,
так  что  на  понедельник  мне  назначили  обследование  у  специалиста  по

витреоретинальной  хирургии  в  одной  из  частных  больниц  в  центре
Лондона.
К  тому  моменту  я  узнал,  что  отслойка  сетчатки  может  произойти
внезапно: сетчатка попросту отходит от глазного яблока, как старые обои –
от влажной стены. Ночью я лежал в темной спальне рядом со своей женой
Кейт (она переживала наравне со мной), открывая и закрывая проблемный
глаз,  проверяя,  видит  ли  он  что-нибудь,  гадая,  могу  я  ослепнуть  или  нет,
наблюдая за тем, как матовое облако крови исполняет неторопливый танец
на  фоне  ночного  неба,  видневшегося  через  окно.  Облако  извивалось  и
кружилось  медленно,  но  довольно  изящно,  чем-то  напоминая  экранную
заставку на компьютере. К собственному удивлению, мне все-таки удалось
уснуть, и утром мое зрение оказалось достаточно хорошим для того, чтобы
пойти  на  работу  (прием  у  витреоретинального  хирурга  был  назначен  на
вторую половину дня).
Хирург подвержен болезням точно так же, как и любой другой человек,
но  бывает  сложно  оценить,  не  поставит  ли  его  состояние  под  угрозу
проводимую  операцию.  Нельзя  в  последний  момент  отменить  операцию
только из-за того, что тебе стало нехорошо, а с другой стороны, мало кому
захотелось  бы,  чтобы  его  оперировал  хирург,  которому  нездоровится.  Я
давно понял, что усталость нисколько не мешает мне оперировать, так как
во время операции меня подстегивает сильное возбуждение. Исследования,
направленные  на  изучение  последствий  бессонницы,  установили,  что  в
случае умеренной нехватки сна люди начинают совершать ошибки только
при  выполнении  скучных,  монотонных  задач.  Хирургия  –  каким  бы
рядовым  ни  был  случай  –  никогда  не  бывает  скучной  или  монотонной.  В
тот  день  я  спокойно  работал  (любопытно,  что  операция  проводилась  под
местной  анестезией,  а  проблема  была  связана  со  зрительным  центром
головного мозга), совершенно позабыв о собственных переживаниях, пока
не  начал  возвращать  на  место  костный  лоскут  черепа  и  внезапно  не
вспомнил,  что  мне  и  самому  предстоит  вскоре  примерить  на  себя  роль
пациента.
Охваченный страхом, я спешно покинул больницу и на такси добрался
до клиники, расположенной на Харли-стрит в центральной части Лондона.

жүктеу/скачать 1,27 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: