Три чашки чая

«моррис». Эти машины ходили в Равалпинди с колониальных времен,
когда город располагался на окраине Британской империи.
В отеле Грег смыл с себя пыль, облившись теплой водой из ведра.
После этого он отправился к портному, надеясь получить новую одежду,
пока не настало время вечерней пятничной молитвы.
Мансур-хан гладил костюмы Грега тяжелым утюгом на углях и
тихонько напевал. Хозяева соседних магазинчиков заканчивали работу.
Отовсюду раздавался лязг закрываемых железных ставней.
Мортенсон переоделся в чистую одежду, еще теплую от утюга.
Скромно прикрывшись длинными полами рубашки, он натянул новые
штаны, завязал широкий матерчатый пояс тугим узлом и повернулся к
Мансуру.
«Bohot Kharab! Ужасно!» — воскликнул портной. Он подошел к
Мортенсону, схватил его за свисающий кушак и заправил пояс в штаны.
«Так носить запрещено», — сказал Мансур. Грег явно ощутил прочность
уз, которые теперь связывали его с пакистанской культурой. В этой стране
существовали строгие правила поведения, которым нужно было
подчиняться безоговорочно. Нужно приложить все усилия, думал он,
чтобы случайно не нарушить эти правила.
Мансур протер очки подолом рубашки, продемонстрировав американцу
собственные, завязанные правильным образом, штаны, и внимательно
осмотрел Мортенсона. «Ты уже наполовину пакистанец, — одобрил он. —
Хочешь помолиться со мной?»
Хозяин вывел Грега наружу и запер магазинчик. Тропические сумерки
сгущались очень быстро, хотя по-прежнему было довольно жарко. Мансур
взял Мортенсона за руку и повел его к минарету соседней мечети. По
Кашмир-роуд мимо закрытых и закрывающихся магазинчиков в том же
направлении спешили мужчины, по двое и по трое. Во время вечерней
молитвы дорожное движение в Пакистане замирает, поэтому на улице
было необычно свободно.

жүктеу/скачать 4,89 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: