Феникс 2009 Потребностно-информационная теория личности в театральной системе П. М. Ершова

ЧАСТЬ 1

Потребностно-информационная

теория личности в театральной

системе П. М. Ершова

Известно, что служению театру посвящает свою жизнь не более одного процента населения. Но то, чем занимается театральное искусство, может оказаться и оказывается интересным и важным для очень многих. Как-то О. Ренуара спросили, что важнее в искусстве — «как» или «что»? На это художник ответил: «Важно кто!»

Каждый читатель неоднократно встречал газоны, зелень которых испорчена утоптанными косыми тропинками. На эти неискоренимые тропинки можно реагировать по-разному. Одни проходят мимо, по привычке ничего не замечая. Другие начинают перекапывать утоптанную землю, возмущаясь или сетуя на низкий культурный уровень прохожих (конечно, согласимся мы, в Петродворцовом парке или в Александровском саду с большим штатом садовников и блюстителей порядка мы такого безобразия не увидим). Третьи выкладывают эти тропинки декоративной плиткой, восстанавливая тем самым и внешний вид газона и заботясь о чистоте обуви прохожих.

Наконец, реакция на «косое» творчество проходящих ног может заключаться и в появлении вопроса: а почему же это так происходит?; а почему строгая упорядоченность газонов повсеместно вызывает у прохожих желание «срезать углы»?; что за стремление лежит в основе этого желания и каковы истоки этого стремления?

Любая мелочь окружающей нас жизни может привести к подобным вопросам, недоумениям, проблемам, хотя сами эти вопросы, недоумения, проблемы возникают далеко не у каждого.

Например, то, что у некоторых существует страсть к пьянству, — давно и очень хорошо известно. Известен и диапазон реагирования на него окружающих: от негодования и объявления борьбы с пьянством — до жалостливого соболезнования и даже (!) одобрения (пример из народной мудрости — «кто пьян да умен — дважды силен»; или «in vino veritas» — истина в вине). И если сам вопрос о причинах пьянства ставился часто и решался по-разному, то вопрос о разнообразии диапазона отношения к этому явлению возникал в головах мыслителей гораздо реже.

Или мода. Стремление одеваться в более или менее модную одежду характерно для многих, особенно для женщин. Но редко кто задается вопросом — почему в одни времена женщины, следуя нормам моды, оголяли колени, закрывая грудь по горло облегающим свитером-водолазкой, тогда как в другие — сколь можно больше оголяли грудь, пряча под длинными подолами даже изящные туфельки? И конечно же размышления о причинах редкого появления подобных вопросов о моде возникали еще реже.

В театральном искусстве — актерском и режиссерском — внимание к разного рода и разных уровней явлениям окружающей нас жизни концентрируется. И именно театральная деятельность в конечном итоге привела Петра Михайловича Ершова к разработке целостной концепции человека.

Желание понять человека — невидимую логику его страстей, чувств и поведения — явилось той основой, которая, помогая П. М. Ершову продвигаться в театральной работе от актерско-исполнительской до режиссерско-педагогической деятельности, привела его к деятельности научно-исследовательской, расширившей рамки сугубо театральных интересов и выделившей имя П. М. Ершова из числа тех, кто писал и пишет о театральном искусстве.

Петр Михайлович Ершов (1910–1994) родился в дворянской семье Тульской губернии, в семье, одухотворенной просветительской деятельностью. Мать — Александра Алексеевна Ершова (урожденная Штевен) — была в свое время известным организатором крестьянских школ в Арзамасском уезде. Она неоднократно консультировалась по вопросам народного просвещения с Л. Н. Толстым, С. А. Рачинским, В. Г. Короленко, но ее деятельность в 1896 г. была запрещена, несмотря на поддержку обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева. Отец — Михаил Дмитриевич Ершов — в первые месяцы Первой мировой войны был назначен губернатором Воронежа. В семье высоко ценились и поддерживались непопулярные в среде либеральных дворян реформаторские идеи П. А. Столыпина.

С 1918 по 1923 гг. семье пришлось перенести много горя и тягот — скоропостижную смерть отца, потерю старших сыновей, многочисленные переезды, арест матери в Харькове (из тюрьмы она была освобождена стараниями давнего соратника по общественной деятельности В. Г. Короленко).

После окончания гражданской войны трое детей из оставшихся в семье Ершовых работали в образцовой подмосковной сельскохозяйственной артели «Красная Горка», где старшеклассник Петр Ершов на скотном дворе ухаживал за лошадьми, коровами и свиньями. Позже, когда многочисленный дворянский контингент был удален из артели, хозяйству доверили право быть спецколхозом для обеспечения Кремля молоком, мясом и овощами. А Петр Ершов содержит себя, мать и сестру, работая чертежником в Московской горной академии, а летом — лаборантом в геолого-разведочных партиях.

Зимой семья Ершовых часто посещает спектакли московских театров, пользуясь помощью близко знакомой семьи известного актера и руководителя Малого театра, народного артиста РСФСР князя А. И. Сумбатова-Южина. Театральные увлечения Петра Ершова приводят его сначала в театральный кружок И. М. Рапопорта, а в 1932 г. — в театрально-литературные мастерские А. Д. Дикого.

Напомним, что в первые три десятилетия ХХ в. наблюдался каскад художественных экспериментов и неистовых исканий новых эстетических теорий. Это, безусловно, было подготовлено всем предшествующим ходом развития русской культуры и подхлестнуто внезапным смешением всех слоев общества в результате бурных социально-исторических событий. В водовороте были задействованы все виды искус­ства: и живопись, и архитектура, и музыка, и литература, и уж конечно театр.

Одни в культуре ниспровергали старое, другие активно его защищали, третьи с неимоверной быстротой конструировали новое, четвертые, перелопачивая старое, открывали в нем удивительную новизну, параллельно подводя под новоделы добротный старый фундамент. Равнодушных почти не было, так же как почти не было и единомышленников. Нам предстоит еще долго открывать и осваивать то, что было тогда наработано, задумано, начато или завершено.

К самому младшему поколению этого периода, к поколению, тогда еще не успе­вшему осознать и оформить свою самостоятельность, но вместе со старшими вскоре хлебнувшему чашу терпкого (а для некоторых и горького) сталинского режима, к поколению, донесшему до нас, несмотря ни на что, эстафету преемственности в стиле жизни, воззрений, строе мыслей и дел, принадлежал и Петр Михайлович Ершов.

Его профессиональная театральная деятельность началась с 1932 г., когда он в возрасте двадцати двух лет поступил в театрально-литературную мастерскую при Комиссии содействия ученым (Дом ученых). Протежировала мастерскую М. Ф. Андреева — личность в те годы очень известная и влиятельная. Блестящая актриса (расположения которой в свое время добивался Савва Морозов), член большевист­ской партии, друг Ленина, жена М. Горького — М. Ф. Андреева была поклонницей таланта А. Д. Дикого и старалась в те трудные для быта годы создать все условия для нормальной работы руководимой им студии-мастерской.

Алексей Денисович Дикий, человек трудной судьбы, являлся одним из талантливейших представителей русского театра. Ему, как и шестнадцати его товарищам, в 1927 г. в связи с уходом из отчего дома (МХАТ-2) специальным постановлением Наркомпроса было присвоено пожизненное звание артиста Художественного театра. Спектакли Алексея Денисовича часто становились событиями в художественной жизни страны. Народный артист СССР А. Д. Дикий был известнейшим исполнителем в фильмах военных и послевоенных лет ролей русских военачальников (Кутузова, Нахимова) и «вождя всех времен и народов» Сталина (ради этой обоймы киноролей он, видимо, и был досрочно освобожден из заключения).

Дикий был не только замечательным практиком, но и теоретиком, чьи режиссерские принципы надолго опередили свое время.

Для проведения уроков актерского мастерства он пригласил в свою студию также замечательного и удивительного актера В. О. Топоркова, страстного сторонника «поздних» идей К. С. Станиславского. Параллельно преподаванию в студии В. О. Топорков участвовал в домашних репетициях Станиславского. Для студийцев создалась уникальная ситуация — от Топоркова они из первых рук получали информацию о том, как опять по-новому Станиславский работает с актерами, методом физических действий выстраивая на площадке уникальную атмосферу подлинности и правды. А от Дикого студийцы получали лучшие ценности театрального искусства, накопленные до периода 30-х гг. ХХ в., — ценности, которые по крупицам вместе с молодыми К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко собирали и Е. Б. Вахтангов, и М. А. Чехов, и В. Э. Мейерхольд, и А. Я. Таиров, и сам А. Д. Дикий. Знаменитые заповеди Дикого будут неоднократно приводиться П. М. Ершовым в лекциях и работах. Вторую книгу он посвятит светлой памяти своих великолепных учителей — А. Д. Дикого и В. О. Топоркова.

В студии П. М. Ершов очень скоро почувствовал, что театральная деятельность позволяет осуществляться его глубинным интересам к тому, что происходит с людьми. Этот интерес все более и более четко начинает проявляться в театральных работах и теоретических исканиях Ершова, а с 80-х гг. ХХ в. становится ведущим в его практической и научной работе.

После окончания студии Дикого внешние вехи жизни П. М. Ершова достаточно типичны для работника искусства того времени: работа актером в театре (во время войны ХХ в. во фронтовом театре), режиссерская деятельность, преподавание в театральных заведениях: при Малом театре, МХАТе, в Московском институте культуры, студии «Современник», Дальневосточном институте искусств. Публикации теоретических статей в журнале «Театр» (одна из которых вызвала бурную дискуссию о методе К. С. Станиславского). Поездки по стране с рецензированием спектаклей, лекциями, выступлениями, постановками. Создание и руководство молодежной экспериментальной театральной студией.

Еще в 1947 г., сразу после защиты в ГИТИСе кандидатской диссертации по крайне спорной в то время теме «Проблема материала в актерском искусстве», П. М. Ершов начинает работу над текстами, оформившимися потом в связанные между собой единством методологии книги: «Технология актерского искусства» (1959; 2-е изд. — 1992), «Режиссура как практическая психология (Взаимодействие людей в жизни и на сцене)» (1972), «Темперамент. Характер. Личность» (1984; в соавт. с П. В. Симоновым), «Происхождение духовности» (1989; в соавт. с П. В. Симоновым и Ю. П. Вяземским), «Потребности человека»(1990); «Искусство толкования», которая, к сожалению, только после смерти автора была опубликована (1997).

В данном издании читатель познакомится с основными идеями П. М. Ершова.

В первой части — Искусство понимания себя и других — изложены результаты гуманитарного исследования души человека: его желаний, страстей, интересов. Автором предлагается толкование причин, вызывающих в нас те или иные чувства и действия (вплоть до мельчайших, подробно рассмотренных в третьей части) и те или иные типы взаимодействий при общении (детально освещенных во второй ча­сти книги). Отметим, что в девятой главе (первоначально названной П. М. Ершовым «Реабилитация души») снимается вульгарное противопоставление материального духовному, основываясь на оригинальной энергетической концепции бытия.

Главы, помещенные в первую часть книги, возникли как оформление П. М. Ершовым своей позиции в многолетнем обмене и рабочем споре с физиологом, действительным членом Академии наук СССР П. В. Симоновым. В ходе этих обсуждений-бесед П. М. Ершов, подчеркивая необходимость создания книги о потребностно-информационной концепции как одном из возможных вариантов целостного понимания человека, неоднократно предлагал П. В. Симонову как ученому-физиологу приступить к ее написанию. На что ученый неизменно приводил аргументы, связанные с тем, что в театральном искусстве очень часто подходят к рассмотрению и пониманию цело­стности человека и его души гораздо ближе, чем в современной психологии и физио­логии, и поэтому изложение, органично связанное с театральной деятельностью, может оказаться продуктивнее и плодотворнее, чем связанное с «чистой» той или иной наукой; а качественно осуществить такую органическую связь под силу именно П. М. Ершову.

Во второй части — Логика общения в жизни и на сцене — представлена книга Ершова «Режиссура как практическая психология», получившая весьма широкую известность. (Следует отметить, что название второй части является авторским — в рукописи 1968 г. оно было вынесено в подзаголовок белового варианта рукописи.) В ней, опираясь на проблемы режиссерского искусства, П. М. Ершов излагает оригинальную систему параметров, позволяющих моделировать разнообразные случаи взаимодействия людей, «измеряя» (фиксируя) их реальное протекание.

Автору удалось избежать соблазна прямых и упрощенных советов как для профессиональной, так и для бытовой сферы (что, впрочем, является особенностью всех работ Ершова). Поэтому в ней читатель может найти подробную картину объективного положения дел. В этой картине каждый в соответствии со своим жизненным опытом, установками и интересами усматривает или открывает необходимые или посильные для себя выводы, советы, рекомендации, наблюдения. Не случайно «Режиссура как практическая психология» быстро завоевала признание не только среди режиссеров, но и среди юристов, социологов, врачей, педагогов, политиков — всех тех, кому знания закономерностей межличностных отношений жизненно необходимы.

Третья часть — Психофизическая природа искусства действий — является сокращенным переизданием «Технологии актерского искусства». При первом издании книги в 1959 г. выяснилось, что идеи П. М. Ершова интересны и полезны более широкому кругу читателей, чем предполагал автор и планировало издательство. По свидетельству художников, они открывали для себя способы отличать в живописи копии от подлинников, примеряя к изображенным персонажам описанные в книге «пристройки». А по свидетельству педагогов, используя классификацию словесных воздействий, они расширяли свой арсенал педагогических воздействий (напомним, что А. С. Макаренко советовал воспитателям, прежде чем идти к детям, научиться произносить фразу «поди сюда» хотя бы двадцатью пятью способами).

«Технология актерского искусства» быстро стала библиографической редкостью, что особенно печалило и печалит начинающих актеров и многих студентов театральных заведений, слышавших что-то о легендарной «системе» Ершова, но не имеющих доступа к его трудам.

Мы уверены, что всякий заинтересованный в понимании секретов человеческого поведения и — шире — человеческого бытия найдет в сочинениях Ершова много полезных и интересных сведений, рассуждений, замечаний, наблюдений, а может быть и больше — основания для принятия и овладения всей системой мировоззрения, предлагаемой автором.

В. М. Букатов, доктор педагогических наук,

А. П. Ершова, кандидат педагогических наук

Часть I

ИСКУССТВО ПОНИМАНИЯ СЕБЯ И ДРУГИХ