223
М.Г. Усманова глаголы смеха в башкирском языке относит к ЛСГ глаголов
звучания, выделяя их в особую подгруппу глаголов звучания, издаваемых
человеком (не связанных с его речью) [Усманова 2002, с. 32]. Ю.А. Кузнецов
лексические
единицы русского языка, обозначающие смех, выводит в
отдельное лексико-семантическое поле,
при этом отмечает, что они
находятся на пересечении нескольких семантических группировок – эмоций,
звукообозначений, мимики, жестов, межличностных отношений [Кузнецов
2005, с. 6]. Мы же глаголы смеха и плача включаем в отдельные подгруппы
в составе ЛСГ глаголов эмоции. На наш взгляд, смех и плач – это яркие
эмоции, проявляющиеся
издаванием звуков, свойственных для еще более
конкретных проявлений этих эмоций. Отличительная особенность глаголов
смеха и плача в том, что они обозначают не
пребывание субъекта в каком-
либо эмоциональном состоянии (переживании), а внешнее проявление
эмоционального состояния (глаголы смеха – положительного, а глаголы
плача – отрицательного). Однако, деление
эмоций на положительные и
отрицательные требует некоторого уточнения, поскольку в некоторых
ситуациях негативные эмоции могут быть направлены на хороший,
справедливый результат или же, такая противоречивая эмоция, как,
например, злорадство, от которого сам субъект получает удовольствие,
оценивается как негативная. По этому поводу
американский психолог
К.Э. Изард пишет: «…вспышка гнева может способствовать выживанию
индивида или чаще – защите личного достоинства, сохранению личностной
целостности, исправлению социальной несправедливости.
Полезным для
выживания может стать и страх; он, как и стыд, выступает регулятором
агрессивности и служит утверждению социального порядка…» [Изард 1999,
с. 3]. В нашем случае также отмечается
выражение глаголами смеха
отрицательных эмоций, когда причиной смеха (или улыбки) может быть,
например, растерянность, страх, злость и т.д.
Ол, арғызын ÿдезiп,
хомзыныстығ ла
Достарыңызбен бөлісу: